Четвертое правило дворянина - Александр Герда

каждым мгновением меняя цвет на более светлый. Вскоре она стала похожа на извивающуюся ленту раскаленного добела металла.

На какой-то миг я ослабил напор и еще раз рубанул ее мечом. Теперь все вышло как нужно — она упала на пол, который сразу же начал дымиться.

В этот момент я почувствовал, как что-то резануло меня чуть ниже бедра. Вторая змеюка ударила своим острым, как бритва хвостом, который рассек мне ногу.

Ого! А кровь-то сильно хлещет, так и отъехать недолго. Но Феникса ей хватало. Огненная птица кромсала змею своими острыми когтями и рвала клювом. От мурены летели клочья плоти, которые тут же превращались в дым.

Слишком долго. Мне никак нельзя терять время. Нужно что-то делать с раной и чем скорее, тем лучше. Да и на полу уже появились первые языки пламени, так что скоро здесь все будет в огне.

Я быстро вколол себе шприц-тюбик «Экстра-плазмы» и бросил его в огонь. Встал я легко, но вот при каждом шаге рана отдавалась резкой болью, как будто в ране было лезвие и его забыли вытащить.

Миновав Феникса, который уже заканчивал с муреной, я вновь пошел к кладовой. Уходить, не закончив дело до конца — это верх легкомыслия. Особенно с таким ублюдком как этот Ванг. Я был уверен, что даже если этот дом сгорит дотла, китаец все равно каким-то образом умудрится выжить.

На полу кладовой был вырезан люк. Который кто-то открыл. Я даже знаю кто... Судя по всему, он давно уже знал, что я внутри и просто ждал — найду я его или нет.

— Я тебя нашел, Ванг, — крикнул я.

— Но не забрал мою жизнь.

— Это будет следующим шагом, — прорычал я и схватился за рану.

— Так сделай его, чего ты ждешь?

Неужели он думает, что я полезу внутрь? Нет, Виктор, не сегодня. Я вытащил из пояса две ярко-красных бомбы.

— Это тебе от меня и следователя Гуляева, — сказал я, затем бросил бомбы в подвал и прыгнул в гостиную.

От двух мощных взрывов дом ощутимо тряхнуло. Вылетели стекла и входная дверь. Неплохо, по крайней мере, не придется опять в окно лезть.

Прихрамывая на правую ногу, я зашагал к машинам и увидел, что ко мне бежит сразу несколько человек.

— Владимир Михайлович, вы как? — услышал я знакомый голос подхватившего меня Верховцева.

— Нога немного... Думаю там яд... Нужно будет в машине «Эликсир» вколоть.

— Сейчас вколем, ваше сиятельство, уже скоро.

В этот момент за моей спиной раздался громкий взрыв. Даже гадать не буду, что это могло быть.

Вскоре передо мной открылась дверь лимузина и Верховцев помог мне забраться внутрь.

— Давай гони отсюда, — крикнул он водителю, еще не успев захлопнуть за собой дверь.

Машина рванула с места. Я вытащил из пояса «Эликсир» и шлепнул укол в левую ногу. Затем последовал еще один шприц-тюбик «Экстра-плазмы». Все-таки есть определенные прелести, когда служишь в специальном отделе. По крайней мере, препаратами нас снабжают бесплатно и в большом количестве.

Боль начала понемногу стихать. Я посмотрел на мрачного Леонида Александровича и улыбнулся.

— Слушайте, виконт, а я ведь очки ваши секретные там оставил.

— Да хрен с ними, — махнул он рукой. — Главное, что вы живы.

— Оно-то так... Чтобы потом к нам с вопросами не заявились: почему на месте убийства этого господина очки неведомые нашли?

Мы с Верховцевым одновременно развернулись и посмотрели назад. Дом Виктора Ванга горел, как будто был полностью построен из дерева — ярким факелом.

Вдруг мы увидели вспышку и дом разлетелся огненными брызгами, а спустя мгновение звуковая волна донесла до нас мощный грохот.

— Да нет, — в кои-то веки улыбнулся Верховцев. — Думаю, моих секретных очков там точно никто не найдет.

Глава 25

Великое Московское княжество.

Москва.

Ресторан «Метелица».

— Старый черт припадочный! — процедил Кирилл Романович Болотов в спину выходящему из зала ресторана Салтыкову. — Чувствую, заварит он кашу, так что потом все вместе ее жрать будем.

— Да, — хмыкнул Морозов. — Давно я его уже таким не видел. Хм...

— Слушай, а мальчишка-то молодец, трахнул его доченьку великоразумную и не побрезговал.

— Так а чего здесь брезговать? Катька девка видная получилась, красивая, да еще и с мозгами дружит.

— Ну да, только непутевая, — поморщился Болотов. — При таком-то отце и возможностях поперлась в Мироходцы служить. Это как называется? Ну а насчет брезгливости, ты не прав... Он-то знал, что Салтыков его папашку в могилу свел.

— Девка здесь причем? — спросил Арсентий Борисович и погладил свой внушительный живот, на котором галстук лежал практически горизонтально. — Кстати сказать, сильна малышка. После разговора с этим щенком приехала отца просить, чтобы тот к нему на мировую поехал. Мой Матвей на такое не решился бы.

— Да что твой Матвей, — отмахнулся Болотов. — Нашел кого в пример ставить. Дурака валяет целыми днями. Уже, наверное, весь коньяк в Москве выдул и все публичные дома исходил.

— Ты на своих балбесов посмотри, — мгновенно вскипел Морозов. — Ничем не лучшего моего. Вместе с Матвеем по кабакам и бабам таскаются!

— Вот только мои еще и с делами успевают управляться, — подлил масла в огонь Кирилл Романович.

— Слушай, Болотов, ты палку-то не перегибай...

— Ну хорошо, Арсентий, — примирительно поднял руки Болотов. — Давай наших детей в покое оставим. Не про них же сейчас говорим? Вон, Катьку Салтыкову обсуждаем и дружка ее. Давай лучше думать, что делать будем, если Андрей Денисович и в самом деле свои угрозы в действие приведет. Лично я в этом участвовать не собираюсь — мне моя голова дорога и в сырых застенках я гнить не собираюсь.

— Всем голова дорога, — пробурчал Морозов после того, как немного успокоился и взял себя в руки. — Между прочим, я тоже от его идеи не в восторге. Придумал тоже... Как надо понимать вот это его «поехать и придушить щенка в его норе»? Что это значит, ты не знаешь?

— То и значит, — нахмурился Кирилл Романович. — Ты что маленький? Все тебе нужно объяснять?

— Ну и как он себе это представляет?

— Арсентий, ты как не здесь сидел.

— Нет, ну это-то я понял, меня больше интересует другой вопрос —