Тонущие города - Геннадий Разумов

По графику, составленному в 1987 г. «Венеция Нуова», наибольший объем строительных работ предусмотрен на начало 90-х годов, а завершение работ по проекту «Венеция» — в 1995 г. Обозначена, наконец, финишная черта.

Такая вот затянувшаяся история. Конечно же, тридцать лет — от наводнения 1966 г. до предполагаемого финиша — слишком уж большой срок для решения даже этой крупнейшей для Италии проблемы. За эти годы начато и окончено сооружение подобных защитных систем в Англии и Голландии, близится к завершению защита Ленинграда.

Нелегко ответить на вопрос о причинах столь долгого решения проблем Венеции. Здесь сложное переплетение противоречивых экономических интересов и внутриполитических столкновений, бюрократической волокиты и благородного энтузиазма, широкой гласности обсуждения проблем и малой результативности этой гласности.

Можно вспомнить накал страстей в газетах 60–70 годов, когда предрекали скорую — через 10–15 лет — смерть Венеции. Итальянские власти, по-видимому, не придавали серьезного значения столь мрачным прогнозам. И, как оказалось, были правы.

Вполне возможно, что Венеция обязана своим существованием благосклонности к ней природных сил. Высокие приливы за эти годы, конечно, были неоднократно, но не имели столь катастрофического характера, как в 1966 г. Были и другие беды. Летом 1988 г. лагуна была покрыта коврами переплетенных водорослей, мягко говоря, весьма дурно пахнущих. Приливы-отливы довольно долго не могли очистить лагуну от этой гадости, пока северный ветер — бора — не вынес ее в Адриатику, где с ней пришлось сражаться у других берегов.

Нельзя сказать, что все эти годы в Венеции ничего не делалось. Довольно активно велись и ведутся реставрационные работы, в том числе с участием иностранных общественных фондов, таких как английский фонд «Венеция в опасности». Президент этого фонда — Эшли Кларк, бывший посол Великобритании в Италии, — много лет живет в Венеции и ведет большую работу по реставрации памятников культуры и искусства. И он с горечью отмечал, что по основным проблемам защиты Венеции и лагуны — такой же застой, как и 20 лет назад. Эшли Кларк не одинок в своей деятельности. Осенью 1988 г. в Венеции прошла 16-я встреча представителей иностранных общественных фондов, участвующих в реставрации венецианских сокровищ.

Проведены и продолжаются научные исследования по широкому кругу проблем, и проводятся они на высоком научном уровне, с использованием самых современных средств, вплоть до использования космической техники. Это, конечно, должно рано или поздно дать результаты в практическом решении проблем защиты и сохранения Венеции и лагуны.

Что касается проекта защиты от высокой воды, автор этих строк — среди тех, кто выражает сомнения в правильности основных проектных решений. Главным образом это относится к решению о глухих дамбах. В Голландии их исключили из защитной системы, создав «гребенку» затворов. В Ленинграде сооружение дамбы усугубило проблему загрязнения залива. Не грозит ли это и венецианской лагуне, если и без дамб в проливах она с трудом очистилась от эпидемии водорослей?

Не хочется словами о дурнопахнущих водорослях завершать главу о прекрасной Венеции. Лучше еще раз напомнить, о защите какой общечеловеческой ценности идет речь. Венеция — эталон, имя нарицательное для многих городов и селений в разных странах. У нас несколько Венеции: северная — Ленинград, русская — Вышний Волочек. Красота спасет мир — но для этого сначала мир должен спасти красоту.

В заключение главы о Венеции — два стихотворных пророчества. Так хочется, чтобы оправдалось не первое, а второе:

Прощаясь с ВенециейВенеция уходит в глубину,Венеция скрывается из виду,Перечеркнув старинную винуИ позабыв последнюю обиду.Венеция уходит навсегда.Уходят тротуары и подмостки.И куполом смыкается водаНад рыжим завихрением прически.Венеция уходит. На каналОт железнодорожного вокзалаОплакивать последний карнавалПоследняя гондола опоздала.Парада нет, и пушки не палят.Обманутая временем жестоко,Венеция уходит в Китеж-град,Как женщина, легко и одиноко.

Михаил Дудин

ВенецияПроплывала плавно гондола,и звучало без концаэхо мраморного голосаовдовевшего дворца:«Слишком поздно мир спохватится.Все дворцы ждет смертный час.Солнце вечности закатится,и поглотит море нас!»Стой, Венеция, не сетуй!Свет искусства — вечный свет.Чтобы утопить бессмертное,в целом мире моря нет!

Баграт Шинкуба

НИЖЕ УРОВНЯ МОРЯ

«В течение всего лета Солнце скрывалось за тучами, как будто больше не хотело смотреть на Землю. На Земле царила вечная тишина, и влажный туман словно мокрый парус нависал над жилищами и полями… Тогда-то и началось землетрясение, как будто предвещавшее конец света… Реки изменили свое русло, а в их устье образовались новые острова из песка и наносов. Это продолжалось 3 года, а затем воцарилось спокойствие, и вновь появились леса. Многие страны исчезли под водой, в ряде мест появились новые материки». Так рассказывается в книге фризов «Ура Линда Бук» об одной из страшных катастроф, происшедших в раннесредневековое время на берегах Северо-западной Европы.

Память о древнем племени фризов (кстати, 400 тыс. их потомков живут и сегодня) отразилась в названиях нидерландской провинции Фрисландия и цепочки восточных и западных Фризских островов, ровной линией тянущихся почти параллельно берегу Северного моря. Эти острова тоже память, память о том, что граница суши еще в I тысячелетии н.э. проходила намного севернее.

Вряд ли на нашей планете есть еще район, где за относительно короткий срок истории человечества произошли бы столь крутые повороты в судьбе земли и моря. До сих пор мы говорили о колебаниях земной поверхности в пределах отдельных затонувших или тонущих городов. Здесь же, в северной части Европы, изменения охватили территории сразу нескольких стран от Англии до Финляндии.

Во времена первых египетских фараонов и шумеров еще не существовало Британских островов, не было проливов Па-де-Кале и Ла-Манш, да и вся Северная Европа имела вид, отличный от современного. Только в III тысячелетии до н.э. окончательно отделились от материка острова Британии. Северное море затопило низменные районы Северо-западной Европы.

Но суша не сдавалась. Наносы многочисленных рек и морские отложения создали Нидерланды, почти вся территория которых к I в. н.э. (т.е. ко времени, например, расцвета Боспорского царства) представляла собой огромную болотистую низину с большой морской лагуной в северо-западной части.

Конечно, в одиночку с морской стихией реки справиться не могли. Им помогло счастливое сочетание господствующих направлений ветров и чередующихся в течение суток двух приливов и двух отливов. Они-то и создали удивительное сооружение североевропейской природы — дюны. Нанесенные ветром песчаные холмы высотой 10–30 м (до 60 м) и шириной до нескольких километров образовали защитную дамбу, отгораживающую Нидерланды от моря и предохраняющую страну от затопления.

Геоморфологи различают два типа дюн. Одни из них, так называемые старые дюны, образовались в доисторическое время на западе Нидерландов из песчаных валов, параллельно нынешней линии побережья. Новые дюны (более высокие) были созданы природой в IX–XI вв. Одни из них возвышаются на старых дюнах, другие расположены западнее.

За старыми дюнами в пределах бывшей лагуны в свое время образовались специфические типы грунта. Во-первых, это морские глины, нанесенные морской водой, проникавшей через открытое пространство между дюнами. Во-вторых, это торфяные пласты, сформировавшиеся по мере обмеления лагуны.

Так, в конце I тысячелетия н.э., когда уже многие древние античные города Средиземноморья были поглощены морем, на южном берегу Северного моря возникла новая территория суши, которая стала быстро заселяться и осваиваться.

В VII–X вв. море начало брать реванш. В начале II тысячелетия его наступление приняло гигантские размеры и катастрофический характер, о чем сообщают предания тогдашних жителей Нидерландов.

В День всех святых 1170 г. морской прилив оторвал от суши нынешние Фризские острова. К 1290 г. вода достигла лежащего далеко на континенте оз. Флево и, затопив земли, где проживало около 50 тыс. человек (согласно преданию столько и погибло), образовало новый залив Северного моря — Зейдер-зе.