Эксперимент. Реальность или Отражение - Мэй Кин

шанс на сближение с Ковалевским. Не знаю, что послужило тому виной, но эта нечисть умело избегает меня вот уже семь дней! Да-да — я считаю! И все это происходит тогда, когда после злополучной встречи и шокирующей концовки, я преисполнена сил, чтобы закончить начатое.

В холле, в коридорах и даже в лифтах — мы удивительным образом не пересекаемся. А, если такие редкие дары свыше и происходят, то этот наглец ловко избегает встреч со мной. Так, что мы перекидываемся лишь парочкой слов. Что-то вроде «привет» — «пока». Причём на работе тоже самое. Он совершенно не обращает на меня внимания. Даже, если я по несколько раз мелькаю у него перед глазами, не желая так просто отступать. Но опять-таки — реакции ноль.

Однако во всем происходящем были и положительные моменты. Например, Ковалевский больше не интересуется Миланой. Та, конечно, пытается вернуть прежнее положение, но парень непреклонен. Пару раз я даже слышу, как он говорит ей, что это всего лишь флирт — не больше. А ещё не так давно я получила коробку с цветами, к которым была прикреплена карточка с извинениями, слова которых четко обозначали отправителя.

Владимир.

Этот мужчина довольно искренне попросил прощения за содеянное. И эти цветы были единственным напоминанием о случившемся. Поскольку мы больше не виделись. Возможно наш начальник запретил мужчине приближаться к его кафе, во избежание возможных проблем. А может быть он действительно раскаялся и просто не хотел лишний раз попадаться мне на глаза.

Так или иначе — жизнь шла своим чередом. Однако чувство необъяснимой тоски все это время не покидает мое сердце. И в один день я просто признаюсь себе, что скучаю по одной кареглазой нечисти. Скучаю по его обществу, даже колким фразочкам и пронзительному взгляду.

Каждый раз, засыпая, я думаю о нем. Думаю о том, как так вышло, что именно с ним судьба столкнула меня в безумном водовороте жизни. Как так вышло, что именно на него решила указать Лика?..

Судьба? Случайность? Шутка богов? Ничто из этого не казалось мне реальным. Хотя в то же время и отзывалось… Правда стоило закрыть глаза и во снах я снова видела зажженные фары, слышала шум улиц и учащённое биение собственно сердца. Раз за разом этот сон повторялся, напоминая мне о пережитом, пусть и секундном, кошмаре. И лишь недавно я снова относительно стала спать спокойно. Чай на отваре различных успокаивающих травок, что мне посоветовали в аптеке, и поддержка Акимовой — делали своё дело.

Несмотря на выстроенную решительность — желание сказать ему правду — по-прежнему теплится в моей душе, отчаянно вырываясь наружу. И кто знает, как все могло бы сложиться дальше, если бы в следующую секунду я не услышала звонок, что рассеивает какие-либо мысли. Может я смогла бы ему признаться и наконец остаться собой, рассеяв накопившуюся за это время ложь. Но все идёт не по плану, и чувства берут вверх. Поэтому…

Спускаю ноги в мягкие, пушистые тапочки и слезаю с подоконника. В дверь снова звонят. Причём каждый раз мелодия становится резкой и нетерпеливой, словно кому-то по ту сторону не терпится попасть внутрь.

— Иду я! Чего так трезвонить?..

Фыркнув себе под нос, выхожу в гостиную, а затем в коридор. Однако стоит коснуться дверной ручки, и сердце замирает. Хмурюсь, отгоняя странное наваждение и распахиваю дверь.

— Ты? — не скрывая удивления, говорю я, глядя на Ковалевского, поигрывающего ключами, болтающимися на пальцах.

— И тебе привет, крейзи. — Он ослепительно улыбается, словно ничего не было, а затем без приглашения протискивается внутрь.

В этот момент я возношу оды богам, радуясь тому, что в последнее время парик снимаю лишь, когда ложусь в кровать. Все-таки мы непросто живем в одном доме. Мы живем на одном этаже. Поэтому подобные сюрпризы, как сейчас, вполне возможны. А значит я всегда должна быть наготове.

— Привет?! — возмущённо произношу я, хлопнув дверью, и оборачиваюсь к нему. — Ты избегал меня всю неделю, а теперь как ни в чем не бывало говоришь «привет», да ещё так бесцеремонно вламываешься ко мне?

— Ну, во-первых, вламываются грабители, а я зашёл в гости. — Он насмешливо мне подмигивает. — А, во-вторых, я тебя не избегал. Я…просто… — На этих словах он хмурится, поджимая губы.

Это же очевидно, что у него даже не находится нужных слов, чтобы оправдать свою ложь. Поэтому я прихожу на помощь, язвительно сказав:

— Просто решил забыть о моем существовании. Не так ли? — Я выставляю руку вперёд, когда он собирается что-то возразить. — Ничего страшного. Я переживу. Пока, — резче, чем хотела, говорю и тут же открываю дверь, ясно намекая на то, чтобы он покинул это место.

Не знаю, что на меня находит в данную минуту. Но в этот момент вся моя обида, копившаяся неделю, вырывается наружу. И я просто не в силах сдержать это глупое детское чувство! Хотя некая часть меня и смиренно опускает голову, чувствуя вину за игру, которую я веду с ним.

Но так ли эта игра? Ведь из всего, что между нами происходит — лишь мой внешний облик является ложью и частые встречи, которые я именую случайностью. Хотя прекрасно вижу, что для парня это уже не является неким аргументом или же оправданием, которое можно зачесть…

Он неожиданно и поспешно делает шаг вперед. Из-за чего я едва заметно дергаюсь, но старательно отвожу взгляд. Правда, когда его пальцы касаются моего подбородка и настойчиво тянут в сторону, заставляя посмотреть на него в упор, я все же поднимаю на него глаза.

— Все совсем не так…

— Мне показалось иначе.

— В последнее время мне тоже многое кажется… — странным, задумчивым голосом произносит он, не сводя с меня глаз. Словно пытается уличить в некой лжи или же увидеть определённую реакцию на его слова.

Я собираюсь спросить — что это значит. Но, как всегда, жизнь частенько издевается над нами в самые неподходящие моменты…

— Я вернулась!

Не успеваем мы толком отскочить друг от друга, на пороге появляется Акимова с пакетами в руках. Пошлёшь её в магазин за яйцами и молоком, так она принесёт половину продукции из всех категорий.

Подруга удивлённо хлопает глазами, глядя на нас. Ковалевский, в свою очередь, опускает руку и делает шаг назад. Да так спешно, что едва не валится на пол, чуть ли не запнувшись об стоящий позади него пуфик.

— Привет, — местами растеряно и через чур бодро произносит он, и я мысленно усмехаюсь.

Такое ощущение, словно нас застукали родители, когда мы целовались.

— Привет. Ты, как