Небесные Колокольцы - Максим Макаренков

Прошло немало времени, прежде чем Денис перешел ко второй картине, под взгляд внимательных глаз дамы в бело-красном одеянии, с раскрытой книгой на коленях. Джон Джентри, безумный визионер, действительно был гением. Порой чудился то храп коней, влекущих колесницу, то скрип колеса и повизгивание ползающих по нему тварей. Между тринадцатым и четырнадцатым полотном Денис перевел дух, без особой охоты глядя на полупризрачный скелет, шествующий над мертвым полем. В начале экскурсии Денис подумывал заглянуть под занавес, скрывающий пятнадцатую картину, но сейчас эта мысль казалась ребяческой. Висок начинал ныть, голова туманилась, как тогда, летом, когда они втроем распили бутылку «совсем легонького, домашнего» вина, привезенного Ромкиными родителями откуда-то с юга. А сначала казалось — все равно что сок пьешь.

Он миновал завешенную картину, табличку, предупреждающую, что для граждан с особыми способностями осмотр может быть особо опасен, и остановился как вкопанный перед Башней.

То, что било в причудливое строение, лишь отдаленно походившее на привычные башни, европейские ли, восточные ли, являлось не молнией, а тем самым огненным валом, который целую вечность тому назад чуть не превратил Васеньку Евдокимова в хорошо прожаренную тушку. Только применить вал подобных масштабов одному знающему было не под силу. Но зацепило Дениса не это. На самом верху башни, готовой вот-вот рассыпаться, точно карточный домик, метался второй колоколец. На сей раз, он разросся до колокола и обзавелся ухом, за которое его можно было подвесить, но все равно это был он.

Третий отыскался на последнем полотне — маленький, скукоженный, повисший, словно бубенец, на дурацком колпаке. По всему выходило, художник то ли знал про Колокольцы, то ли узрел их в одном из своих странных видений, фонему он поместил их именно на эти карты? Денис еще раз отругал себя за то, что не вник в Таро — хотя было ли время вникать? — и отправился перечитывать таблички возле картин.

Маг. Он же — Жонглер. Как толкование предлагалось «изменение взгляда на жизнь и изменения в себе самом в результате развития и более широкого понимания действительности». Башня предсказывала «разрушение отжившего» или «конец существующей ситуации под влиянием внешних сил». Дурак — «начало нового цикла жизни» и «неожиданные события, которые могут многое изменить». Были приведены и другие толкования, но Денис зацепился за эти и вертел их в голове, то так, то этак примеряя ко всему, что случилось в последние дни.

Дурак — он же Шут — был на одно лицо с Магом-Жонглером. Ну да, это один и тот же человек, прошедший долгий путь, переродившийся… Во что? Стоило продираться сквозь все эти дебри, чтоб стать вот этим? Собака штаны рвет, впереди — неизвестность, число твое — ноль.

Шут разлепил губы.

— Ты идиот! — сказал он Денису.

Сильная рука ухватила юношу за плечо и развернула на, сто восемьдесят градусов.

— Ты идиот, — повторил наставник, — черт бы тебя побрал…

— Голубчик! Успокойтесь! — послышался голос Аркадия Семеновича. — Все в порядке!

— Я в архиве заблудился, — очнулся Денис, — там лабиринт похлеще Критского…

— Ты час тому назад сказал охраннику, что выходишь, — ответил Владислав Германович, — час. С каким Минотавром ты там сражался? И какой черт тебя сюда понес? Ты объявление на двери видел?

— Он сюда вышел из архива, — вступился Аркадий Семенович, — там никаких объявлений нет. Почему они дверь не заперли, я разберусь. Идемте…

— Подождите! — крикнул Денис. — Владислав Германович… Аркадий Семенович, они здесь!

— Кто? — устало спросил Воронцов. В его интонациях явно звучало: «спятил».

— Колокольцы, — ответил Денис.

Звякнул бубенец на колпаке, колокол отозвался тяжелым гулким звоном, а Маг взял колоколец, провел по его краю жезлом, и металл запел.

* * *

«Пора!» — раздался в голове наемника голос Варана. Дмитрий Неграш продолжил свой путь по проспекту Пожарского и лишь спустя несколько минут повернулся и поймал взгляд напарницы, до этого момента увлеченно рассматривавшей витрину сувенирного магазинчика. Меган чуть заметно кивнула и неторопливо двинулась по противоположной стороне проспекта, приближаясь к изящной кованой ограде, за которой, в глубине засаженной старыми липами территории, виднелся монументальный стеклянный куб Синегорского исследовательского института дальней связи.

Еще накануне она с Молотом прогулялась по этому проспекту и прилегающим улицам, оценивая, каким именно объектам уделить наибольшее внимание. Проспект выбрали неслучайно — он являлся одной из главных транспортных артерий города и основной трассой, ведущей к западной окраине, где переходил в широкое шоссе, разрезающее густой, тянущийся на многие сотни километров лес. Именно в западной части города и находился сейчас Варан, еще с вечера уточнивший — да, судя по всему, необходимо блокировать западное направление.

Меган дошла до перекрестка, остановилась, достав из сумочки туристическую карту, развернула, поводила пальцем и подняла голову, оглядываясь по сторонам, словно что-то искала. На самом же деле место для начала атаки было выбрано заранее — перекресток проспекта и улицы Рокоссовского.

Меган вздохнула и закрыла глаза. Обращение к силам Золотоглазой Бездны каждый раз вызывало у нее трепет, а сегодня оно должно было стать воистину удивительным.

Сегодня произойдет то, к чему стремятся последователи Иоанна Делателя. Круг разомкнётся, прервется цепочка непрерывных рождений, и душа устремится за границы плененного материей мира, чтоб слиться с Бездной. Оболочке придется умереть, но к чему бояться смерти, если мир и так — тлен.

Наемница нашла взглядом Неграша, кивнула, и они одновременно разломили тонкие браслеты из желтоватого стекла, охватывавшие запястья их левых рук.

Голова Меган наполнилась ликующими звонкими голосами, звавшими ее за собой ввысь. Тело задрожало, словно внутри билась огромная птица, жаждавшая вырваться из клетки и уже предвкушающая полет.

Повернувшись в сторону улицы Рокоссовского, Меган сосредоточила взгляд на втором доме от перекрестка — здании Центрального отделения милиции — и медленно вытянула руку, указывая на стену из бежевого кирпича. Окна четырехэтажного здания налились багровым светом, и оно с грохотом лопнуло, разлетевшись осколками великанской фанаты. Обломки здания смели прохожих с улицы, огромный кусок стены углом врезался в подъезд жилого дома на противоположной стороне улицы, здание содрогнулось, и по фасаду его зазмеилась глубокая трещина.

Над улицей повисло ошеломленное молчание, затем тишину прорезал тонкий отчаянный крик боли, и все вокруг охватила паника.

Люди бежали, не понимая куда и зачем, слепо брела посередине проезжей части пожилая женщина в рабочем халате и одной стоптанной туфле. Она нелепо загребала босой ногой и дергалась всем телом, но не издавала ни звука. Лицо ее, обращенное к небу, заливала кровь из огромной раны на лбу. Внезапно она застыла, словно кукла, у которой кончился завод, и упала.

Немногочисленные автомобили, истошно визжа шинами, тормозили, перекрывая движение, сбивая выбегающих на проезжую часть людей, усиливая панику и отчаяние.

По проспекту с оглушительным трезвоном несся трамвай. Неграш перевел на него взгляд, как только он поравнялся с институтом, после чего выбросил вперед сжатую в кулак руку, словно наносил удар. Трамвай подбросило в воздух, он, кувыркаясь, перелетел через ограду и врезался в здание института на уровне второго этажа.

Стеклянная стена лопнула со звоном и грохотом, засыпая все вокруг битым стеклом. И тут же Молот направил на здание второй удар. В глубине пролома, оставшегося после падения трамвая, вспух и с грохотом лопнул красный огненный шар, растекшийся по этажу всепожирающим жидким пламенем. Взрывной волной во всем здании вынесло стекла. Осколки — прозрачные лезвия — со свистом вспарывали воздух, калеча и убивая людей.

Полноватый мужчина рухнул совсем рядом с Неграшем с торчащим сбоку из шеи клинообразным куском стекла, рассекшим горло. У ворот института лежало обезглавленное тело охранника, попытавшегося броситься на помощь раненым.

С начала атаки прошло не больше двух минут, за это время боевые маги полностью уничтожили отделение милиции, обезопасив себя от немедленного нападения, перекрыли подъезд к контролируемой территории и погрузили окрестные кварталы в глубокую панику. Лишь на исходе второй минуты Неграш почувствовал, что его пытаются прощупать из тонкого мира. Но он уже принадлежал Бездне, она поглотила его и наполнила телесную и ментальную оболочки нечеловеческой силой. Ему оставалось приоткрыть сознание — и в ментальное пространство над городом вырвался ревущий поток, превратившийся в огненного дракона, тут же устремившегося на того, кто посмел подсматривать.