Therapy - Kathryn Perez

***

— Вот, держи, — говорит он, когда возвращается в комнату и протягивает мне воду со льдом. Моя кожа покрыта румянцем и все тело в поту.

— Спасибо. Я хочу пить, — говорю я, подмигнув.

Я замечаю, что с собой он принес свою гитару. Передо мной предстает красивое зрелище, ведь он только в одних белых боксерах. Он действительно удивляет заботой о своем теле. Это такое противоречие, как он одевается, и как выглядит его тело. Его волосы торчат в разные стороны, и мне нравится.

— Для чего гитара? Ты будешь играть для меня, пока я засыпаю крепким сном после занятий любовью?

Медленная улыбка расцветает на его лице, и он садится на краю кровати рядом со мной.

— Типо того, — говорит он дерзко, приближаясь ко мне. Я ложусь головой вниз и располагаюсь так, что могу видеть, как он играет.

— Я еще не совсем освоил эту песню. Я только на прошлой неделе обнаружил эту группу на Spotify. Я работаю над акустическим кавером этой песни, ведь она напоминает мне о тебе.

Он поворачивает голову немного в мою сторону и дарит мне сладкую как сахар улыбку. Он такой хороший, действительно слишком хороший. Он заставляет меня чувствовать себя цельной, а я не чувствовала это так долго.

— Ладно, начинаю. Она называется «Птица со сломанными крыльями» группы Tyler Lenius Band. И не смейся над моим пением.

— Я уверена, что ты поешь просто прекрасно, Кингсли. Я не буду смеяться, обещаю.

Он начинает играть, и звук его акустической гитары наполняет комнату. Наблюдая за его игрой, слушая музыку, вся закутанная в его постели после занятия любовью — все это ощущается очень приятно. После нескольких аккордов, он начинает петь, и мое сердце буквально останавливается на мгновение. Он ведет себя так, как будто ужасный певец, голос у него нереальный. Хриплый, грубый и страстный. Это напоминает мне то время, когда мы впервые встретились в группе несколько недель назад. Он смотрит на меня, когда поет. Каждая часть меня сосредоточена на каждом слове.

Ты расплавила мое сердце

С одного поцелуя

Есть ли такая вещь, как истинная любовь, да, есть

Весь мой мир останавливается, когда ты улыбаешься

Ты не станешь моей девочкой на некоторое время?

Без нее я словно птица со сломанными крыльями

Умел мечтать, но не летать

Так что я расправил крылья

И загадываю желание в небо

Что когда-нибудь она будет моей

Что она будет моей

Мое тело покалывает каждый раз, когда я чувствую твои губы

Когда я держу тебя, я чувствую искры на кончиках моих пальцев

Эта девушка изменит мой мир

О, это все меняет

Без нее я как птица со сломанными крыльями

Умел мечтать, но не летать

Так что я расправил крылья

И загадываю желание в небо

Что когда-нибудь эта девушка будет моей

Без нее я словно птица (словно птица, словно птица), со сломанными крыльями

Умел мечтать, но не летать

Так что я расправил крылья

И загадываю желание в небо

Что когда-нибудь она будет моей.

Заключительный аккорд, песня заканчивается, и он ставит гитару на пол, подперев ее возле кровати, прежде чем поворачивается ко мне.

— Тебе понравилось?

Я сажусь и натягиваю простынь на свою голую грудь.

— Ты шутишь? Понравилось ли мне? Мне очень понравилось, Кингсли! Это было красиво, совершенно и невероятно. Хоть убей, я не могу поверить, что ты думаешь, что плохо поешь. Это было потрясающе. Я могла бы слушать тебя всю ночь и мне никогда не надоест твой голос.

Он дарит мне редкую застенчивую улыбку.

— Ух ты, спасибо. Я рад, что тебе понравилось. Каждый раз, когда я слышу эту песню, я думаю о тебе, о нас, — говорит он и берет меня за руку. Пока он говорит, он потирает большим пальцем мою кожу. — Я действительно не могу выразить, как много ты изменила в моей жизни за такой короткий промежуток времени. Ты продолжаешь говорить мне, что тебе нужно исправить себя, но ирония заключается в том, что это я был тем, кто сломан. Я был тенью себя, и ты привела меня обратно в свет. Я не могу даже выразить, что ты значишь для меня.

Мои глаза наполняются слезами, он наклоняется вперед. Прикасается целомудренным поцелуем к моим губам и задерживается ненадолго, прежде чем возвращается назад. Мы смотрим глаза в глаза и улыбаемся друг другу. Любовь, которую я чувствую, отражается в мягкости его взгляда, и это утешает. Он тянется вверх и убирает прядь волос с моего лица.

— Джессика, ты моя. Полностью и во всем. Вместе или врозь, ты разбудила часть меня, которая была заперта в течение прошлого года. Я люблю тебя, и если любить тебя — это неправильно, то я не хочу быть правым.

30 глава

«Нас учат, что любовь может исцелить раны и отменить боль, но вскоре мы узнаем, что боль часто может разрушить самую крепкую любовь».

— Кэтрин Перес

Джейс

— Вик, я знаю, что ты там, просто подними трубку, — Я продолжаю звонить ей, но она не отвечает. Я пытаюсь дозвониться в последний раз, пока паркуюсь на стоянке перед квартирой Джессики. Ничего.

Я поднимаюсь наверх и понимаю, что не имею ни малейшего понятия, что собираюсь ей сказать, или почему я здесь. Я просто знаю, что мне нужно увидеть ее и поговорить с ней. Я постучался и стал ждать. Мое сердце стучит где-то в горле, секунды чувствуются как часы. Я стучу еще раз, ничего. Достаю телефон и звоню ей, но меня переадресовывают на голосовую почту.

— Черт возьми! — я наклоняюсь вперед, упираясь головой в ее дверь, и чувствую себя чертовски потерянным. Я оборачиваюсь и скольжу на пол, моя голова опущена в поражении, и я пытаюсь выяснить, как моя жизнь так быстро перевернулась. Виктория беременна, а я люблю другую. Я люблю ту, которая не дает мне любить себя, не позволяет помочь ей, а моя мама лежит на больничной койке, практически при смерти.

Минуты, часы проходят мимо. Я сижу у двери Джессики, чувствуя себя дураком, но я не хочу уходить, пока не увижу ее. Мне нужно знать, есть ли какая-то возможность исправить все, что от нас осталось. Я должен знать. Я не могу двигаться дальше, пока не буду знать наверняка. Я кладу голову на колени и закрываю глаза.

***

— Джейс?

У меня затекла шея, и мой зад меня убивает. Я открываю глаза и вижу перед собой черные штаны. Я тру рукой по своему лицу и пытаюсь дать своим глазам адаптироваться, чтобы увидеть хоть что-то.

— Что ты здесь делаешь? Ты пьян?

Это она, и она выглядит как-то по-другому. Ее волосы в спутанном узле на макушке, и она выглядит усталой, но есть кое-что еще в ней. Это ее глаза. Они полны жизни, счастья. Я удивляюсь, почему.

Я встаю и кручу головой из стороны в сторону, пытаясь разработать мышцы.

— Нет, я не пьян, Джесс.

— Ну, тогда, почему ты спишь перед моей дверью в пять часов утра?

Я пробегаюсь трясущейся рукой по своим волосам и пытаюсь придумать что-то, что имеет какой-то смысл.

— Виктория беременна, — не подумав, говорю я.

Шикарно, Джейс. Просто уничтожь к чертовой матери прямо сейчас. Она реально хочет с тобой поговорить сейчас! Черт!

Ее лицо застывает, и она толкает меня в сторону. Я вижу только ее спину, пока она пытается найти нужный ключ от двери.

— Иди домой, Джейс. Я не знаю, почему ты здесь, может для того, чтобы ткнуть меня лицом в это дерьмо, но независимо от причины, я не позволю тебе сделать это. Это просто была лучшая ночь в моей жизни, и я не позволю тебе испортить мне удовольствие. Просто уходи, Джейс.

Я хватаю ее за руку и поворачиваю ее вокруг, чтобы посмотреть на нее.

— Мне нужно, чтобы ты поговорила со мной, Джесс. Ты слышишь меня? Ты нужна мне.

Она затихает на мгновение, раздумывая над моими словами. Затем смотрит на мою руку, держащую ее запястье.

— Отпусти меня, Джейс, — тихо говорит она.

— Я не знаю как, — шепчу я, а затем выпускаю ее запястье.

Наши глаза встречаются, и я вижу, как ее решимость слабеет.

— Черт возьми, Джейс Коллинз! Зачем ты это делаешь? Зачем, просто зачем? Это не игра и я не игрушка. Почему ты делаешь это со мной? Я не могу справиться с этим. — Она закрывает лицо руками и качает головой взад и вперед.

— Я знаю, и я сожалею. Мне так чертовски жаль! Я запутался и не знаю, в какую сторону идти или что делать дальше. Я не люблю ее так, как люблю тебя. Как я должен жить с ней и строить с ней семью, если я люблю тебя? Скажи мне, Джесс, как?

Она опускает руки вдоль тела и смотрит на меня. Я не могу прочитать ее выражение лица, когда мы стоим молча. Она вздыхает и смотрит вверх на потолок, а потом ее взгляд возвращается на меня.

— Я не могу ответить на эти вопросы за тебя. Я просто не могу. Все что я знаю, что ничто никогда не легко для нас. Что-то всегда встает между нами, и мы никогда не в состоянии остановить это. Если Виктория беременна, то тебе придется с этим смириться. Она твоя невеста. Ты был с ней в течение многих лет. Нас то разводит друг от друга, то сталкивает как атомные бомбы, ничего не оставляя, рушит всю жизнь, что у нас была прежде. Разве ты не видишь этого?