Солярис - Лиа Фэ

и каким образом, но я чувствовала, что этот разговор очень важен. Не стал бы Виталий Семёнович подходить ко мне просто так, словно ему больше нечем заняться. Наверняка это какая-то проверка. Вопрос в том, какая?

— Давно вы знакомы? — неожиданно спросил он, а я чуть не поперхнулась.

— Нет, то есть мы познакомились недавно.

— Интересно, — задумчиво протянул собеседник.

— Правда?

— Алек никогда не приводил сюда своих девушек.

— Я… я ему не девушка, — только и сказала я.

Несмотря на внешнее спокойствие и лёгкую растерянность, внутри меня словно бомба взорвалась. В каком смысле никогда не приводил? Я что первая, кому он решил показать «Вольный ветер»? И почему он подумал, что я его девушка? Неужели так кажется со стороны? Хотя возможно, мы же держались за руки. Но это ведь ничего не значит. Правда ведь? Хотя кого ты обманываешь, Арден, Алек же тебе нравится! Ну себе самой то можно признаться. Хотя нет, нельзя втюриваться раньше времени. Это не приведёт ни к чему хорошему. Но как это остановить, ведь я, похоже, уже…

— Вот оно как, — выдал Виталий Семёнович, отвлекая меня от безумных мыслей — Простите, я не так понял.

— Ничего страшного, — мягко улыбнулась я.

— Просто я много лет знаю Алека, он любит это место и абы кого сюда бы не привёз. И скажу вам по секрету, — он заговорщицки наклонился ко мне — кататься с кем-то на Буцефале тоже бы не стал. Да и кого я обманываю, даже катать никого бы не стал. Он в этом смысле жуткий собственник.

— Ого, — я старалась говорить как можно меньше, чтобы не отвлекать и не сбивать с мысли учителя.

— Да и как специалист скажу вам, что не так-то просто управлять Буцефалом и подхватывать девушку одновременно, — на этот раз я не смогла скрыть удивления. — Видел вас, когда подъезжали к конюшням, — пояснил Виталий Семёнович, отвечая на немой вопрос.

— Я и не знала, — виновато произнесла я.

— Ничего, конь то у парня о-го-го, и десятерых выдержит. Да и Алек талантливый наездник, мог бы стать отличным спортсменом, если бы не отец.

— Георгий Антверлен.

— Уже в курсе? — я кивнула. — Именно, в такой семье, как Антверлены, понятие свободы относительно.

— Но я слышала, что брат Алека каким-то образом смог обеспечить себе свободу.

— Евгений? Да, парень выбил себе пару лет на путешествия, не больше. У таких как они — жизнь прописана с рождения. Это как золотая клетка. Да и Георгий не самый добрый папа. Не подумай, я очень его уважаю, он потрясающий бизнесмен. Но когда у тебя в руках такая ответственность, как «АНТ Констракшн» рано или поздно приходится выбирать между работой и семьёй.

Я нахмурилась, явно не понимая, к чему ведёт собеседник. У Алека ограниченная свобода, а его папа не самый милый и добрый отец на свете, и что дальше? Я-то здесь причём?

— Ты, наверное, не понимаешь, почему я тебе всё это рассказываю, — словно прочитав мои мысли, произнёс учитель. — У этих мальчиков была не самая лучшая жизнь. И, я не хочу показаться страшным дядькой, если тебе нужны только деньги Алека…

— Вы что?! — резко возмутилась я.

— Да, да, ты не такая, — саркастично произнёс старик.

— Не такая, и мне не нужны его деньги.

— Неужели? — он с подозрением прищурился.

— Я дочь Виктора Ардена, мне хватает на жизнь, — отчеканила я.

Никогда раньше мне не приходилось козырять именем отца, да и в других я этого совсем не любила. Считала пустой показухой и хвастовством. Но сейчас, этот человек обвинил меня в том, что я какая-то бесчестная охотница за деньгами. Да он ничего обо мне не знает!

— Ты? Виктора Ардена? — мужчина казался не столь удивлённым, сколь впечатлённым.

— Именно, — подтвердила я.

— В таком случае прошу прощения, — он сказал это спокойно, без эмоций, как самую обычную условность. Но последующая его речь была более взволнованной. — Пойми, я знаю этих мальчишек всю жизнь, знаю, сколько всего они пережили. Не хочу, что бы хоть кто-то из них страдал.

— Поверьте, я тоже этого не хочу, — я постаралась выдавить из себя всю искренность, на которую только была способна.

— Так значит, он тебе правда нравится?

— Правда, — ответила я и поняла, что наконец призналась. В первую очередь себе.

— Я смотрю, вы времени не теряете, — отметил Алек, подходя ближе.

Я покраснела. Великие силы, лишь бы он не слышал наших последних слов! Одно дело признаться себе, но совсем другое — ему. Забавно, я снова переживаю, как четырнадцатилетний подросток. Необычное ощущение, но на удивление довольно приятное.

— Нужно же было развлекать эту прелестную мадемуазель, пока ты шлялся неизвестно где, негодник.

— И я вам за это очень благодарен, — улыбнулся друг и посмотрел на меня. — Готова?

— Готова ли я? — моё лицо растянулось в ехидной усмешке. На что Алек удивлённо приоткрыл рот, улыбнулся, но так и не нашелся что ответить.

Обратная дорога в город была не такой приятной, как днём. Шоссе и улицы переполнились автомобилями, взрослые спешили выбраться из пыльных офисов и отправится по домам. Подростки прогуливались по вечернему городу, наслаждаясь погодой. А молодёжь сновала компаниями, явно ища приключений на сегодняшний вечер. Автобусные остановки переполнились так, что за свободное место в маршрутке могла разразиться третья мировая. Город жил и дышал, словно очнувшись от долгой спячки. А я наблюдала за всем этим со стороны, проезжая с Алеком под яркими дорожными фонарями.

Перед тем, как отправится, он подробно разузнал, куда точно мне нужно приехать. Так что мне не пришлось показывать дорогу прямо во время движения, я могла наслаждаться поездкой и размышлять о своём.

Когда мотоцикл свернул на знакомую улицу, я даже загрустила. Неужели этот вечер и вправду заканчивался?

Шины заскрежетали по асфальту, и мы остановились. Нехотя, я отстранилась от спутника и, перекинув ногу, спрыгнула с мотоцикла.

— Спасибо, что подвёз, — сказала я, пока мы оба избавились от шлемов.

— Рад помочь, — мягко улыбнулся Алек. Кажется, он тоже немного грустил. — Уверена, что больше ничего не нужно?

Эта интонация и взгляд, полный надежды…Внутри меня всё перевернулось. Захотелось просить, нет, умолять Алека остаться. Вцепиться в его кожаную куртку, как обезьянка, и сидеть рядом, пока всё тело не онемеет. Но разве я могла? Я тихо вздохнула и качнула головой.

— Уверена. Думаю, мы сами справимся.

— Как скажешь. Эй, Мила?

— Да?

— Когда я смогу снова тебя увидеть?

На этих словах взгляд Алека пронзил меня насквозь, в полутьме его глаза стали малахитовыми, и я готова была поклясться, что в жизни не видела ничего прекраснее. В его голосе