Любимая женщина Кэссиди; Медвежатник; Ночной патруль - Дэвид Гудис

Глава 21

И пока он плыл, оставаясь немного позади Глэдден – так, чтобы ее видеть и знать, как у нее дела, Харбин стал думать о Делле. Он не осознавал, что думает о Делле. Похоже было, что Делла просто проникла в его разум и взялась контролировать его настроение. Все больше Деллы проникало в него, и он ее видел. Это было выше всякого понимания.

Это одна из черт Деллы – быть неординарной, быть выше всякого понимания. И тем не менее главное, чего она от него хотела, было на самом деле абсолютно ординарным. Все, чего она хотела, – быть с ним в местечке на холме, просто быть там с ним. Не было ничего более ординарного, чем это ее желание.

Ему на глаза попались золотые волосы на воде, и золотые волосы проникли в его сознание, вытолкнули Деллу, и вытолкнули ее навсегда. Он чувствовал, как это случилось, и на мгновение не захотел, чтобы это произошло. Но это случилось. Делла была выброшена из головы. Он сосредоточился целиком и полностью на Глэдден.

Он позвал ее. Девушка остановилась, и он подплыл к ней поближе. Они качались на воде.

– Что такое? – Она улыбнулась ему.

– Хочу дать рукам отдых. – Но это было не так. Его руки чувствовали себя вполне нормально. Он вообще чувствовал себя нормально. Он сказал: – Я хочу пообещать тебе кое–что. Я обещаю, что никогда больше не буду носиться с идеями, похожими на те, которые толкал тебе на набережной. Вроде того, чтобы пойти и сдаться. Тогда был походящий момент для этого, но теперь такого момента нет и больше не будет. Они свалят на нас все, и мы никогда не вернемся назад.

– Это точно. Я в этом не сомневалась. – Она бросила на него странный взгляд. – Почему ты мне это говоришь?

– Просто чтобы ты знала.

Она кивнула:

– Я рада, что ты мне сказал. – Улыбка снова появилась на ее лице. – На самом деле, Нэт, ты не должен был говорить мне об этом.

– Послушай, – сказал он. – Что–то не так?

– С чего ты взял?

– Чему ты улыбаешься?

– Улыбаюсь? – Она старательно убрала с лица улыбку. – Я не улыбаюсь.

– Что тебя беспокоит?

– Ничего меня не беспокоит, – сказала она. – Мы здесь, мы плывем, и в конце концов мы выберемся на пляж.

И снова на ее лице показалась улыбка, которая, на самом деле улыбкой не была.

Неожиданно она нырнула, подплыла к нему и обняла его руками за шею.

– Обними меня, – сказала она. – Пожалуйста, обними меня.

Он обнял ее. Он ощутил ее вес и знал, что она позабыла о том, что нужно держаться на воде. Он приподнял ее над водой и почувствовал ее мокрые волосы у себя на лице.

– Я все угробила, – сказала она. – Ты понял, что я сделала? Я не оставила тебе шансов. Я всегда хотела делать для тебя только хорошее и всегда делала все плохо.

– Это неправда. Я не хочу, чтобы ты так говорила.

– Я тянула тебя ко дну. Так, как я сейчас тяну тебя ко дну. Я всегда тянула тебя ко дну.

– Прекрати, – сказала он. – Прекрати. Прекрати.

– Я не могу.

– Я хочу, чтобы ты прекратила. Забудь об этом.

– Пушка, – сказала она. – Я все еще чувствую ее у себя в руках.

– Так получилось. Ты не могла изменить ситуацию.

– Она была тяжелая. Я не могла ничего поделать.

– Ну подумай сама, – сказал он ей. – Тебе пришлось выстрелить. Если бы ты не выстрелила, я бы умер.

– Это правда.

– Точно, – сказал он. – И только так на это и нужно смотреть.

– Это было единственное, что я могла сделать. Мне пришлось выстрелить.

– Разумеется, тебе пришлось выстрелить.

– Чтобы убить его, – сказала она.

– Чтобы он не убил меня.

– Но послушай, – сказала она. – Я его убила. Я убила его.

– Ради меня.

– Нет. – Она высвободилась из объятий Харбина и отплыла в воде на один шаг. – Не ради тебя. О тебе я не думала. Я думала о себе. Только о себе. Потому что я не могла тебя потерять. Понимаешь? Я не хотела тебя потерять, и потому я его убила. Это было эгоизмом. И это было убийством. Понимаешь, о чем я? Я убила его.

– Не надо. Пожалуйста, не надо… – Он подплыл к ней и обнял ее снова.

– Нет, поплыли.

– Глэдден…

– Поплыли. – Она корчилась в его руках. Ее голова ушла под воду. Она вынырнула и фонтанчиком выплюнула воду. – Позволь мне плыть! – Это был уже пронзительный визг. – Черт тебя побери, поплыли. – Она запустила руки в его волосы и оттолкнула его. – Я не хочу, чтобы ты меня обнимал. Ты обнимаешь меня так, словно я – ребенок, а ты – мой отец.

Вода попала ему в глаза. Он почувствовал жжение и перестал видеть, что происходит. Потом он увидел, как Глэдден уплывает от него. Она плыла очень быстро. Она яростно загребала руками воду, удаляясь от него. Он позвал ее и сказал ей, чтобы она прекратила этот сумасшедший заплыв. Он видел, с какой скоростью она плывет, и понимал, что она не сможет выдержать такую скорость слишком долго. Небольшая волна окатила его лицо и снова залила ему глаза. Потом брызги полетели ему в глаза потому, что он стал резко бить руками по воде, стараясь догнать Глэдден.

Но она плыла очень быстро, и вскоре он потерял ее из виду.

Он крикнул, но ответа не было. Он крикнул снова и попытался разглядеть ее, но видел перед собой только волны и небо, и неожиданно он утратил ориентацию. Но сразу же он увидел огни, тонкую сияющую линию фонарей на набережной. Огни были очень далеко. Он не мог поверить, что они так далеко. Огромная дистанция между ним и береговыми огнями заставила его ужаснуться, и он быстро отвернулся от огней.

Он позвал Глэдден. Ответа не было. Он позвал снова. Его голос разносился над водой и возвращался к нему, словно эхо из пропасти. Он кричал так громко, как только мог, и теперь он плыл изо всей силы, зная, что он должен догнать Глэдден, потому что Глэдден теперь далеко и совсем устала.

Его глаза вглядывались во тьму перед собой, пытаясь разглядеть Глэдден. Но все было бесполезно. Он продолжал выкрикивать ее имя, выныривая из воды. Вода проникла в рот и заставила его закашляться.

И тут откуда–то издалека донеслось что–то вроде крика. Это была Глэдден. Она звала его по имени. Ее голос был слабым, и он знал, что она в опасности. Он умолял себя плыть быстрее, он слышал, как Глэдден звала его, знал, что Глэдден не могла рассуждать здраво, когда уплывала от него, и знал, что сознание вернулось к ней сейчас, когда пришла беда. Она звала его, просила его поторопиться, она нуждалась в помощи, она тонула.

И вот далеко впереди он увидел что–то золотое в океане. На мгновение оно показалось и тут же скрылось из глаз. Он яростно бил руками по воде, прокладывая себе путь, видел, как золотое пятно появилось снова, видел что–то белое и тонкое, распластанное по обе стороны от золотых волос. Это Глэдден тянула свои худенькие ручки к небу, пытаясь ухватиться за небо, и он понял, что Глэдден тонет по–настоящему.

Он знал, что ему следует плыть намного быстрее, чем он в действительности может плыть. Он сказал себе, что должен добраться до Глэдден, и добраться до нее раньше, чем она пойдет ко дну, и он продолжал твердить себе это, мчась по волнам. Туда, где он видел золотые волосы, лежавшие на поверхности океана, и руки, которые все еще были видны. Но они были видны все хуже, потому что тело шло вниз.

Руки оставались на поверхности еще одно мгновение, а потом ушли под воду, и теперь у него перед глазами была сплошная чернота.

Какая–то сила, вспениваясь, потянула его вниз, и он понял, что погружается на дно. Он увидел жидкую зелень, темную зелень, от которой шли круги света. Они расходились и исчезали за пределами видимости. Он понял, что он плывет под водой, следуя за Глэдден. Он знал, что опустился уже достаточно глубоко, и решил опускаться еще ниже, чтобы найти Глэдден. Боль прошила затылок, ворвалась в мозг. Ему хотелось закрыть глаза, но он заставил себя держать их широко открытыми, пытаясь увидеть Глэдден.

И он ее увидел. Она опускалась очень осторожно, очень медленно уходя вниз. Голова Глэдден опустилась на грудь, руки распластались по сторонам, золотые волосы колебались в зеленой воде.

Он нырнул еще глубже и увидел, как руки Глэдден двигаются к нему. Было похоже, что эти руки пытаются дотянуться до него. Он сказал себе, что уже слишком поздно, что он больше ничего не может для нее сделать. Они опустились слишком глубоко, и он понял, что в легких его не осталось воздуха. Он сказал себе, что нужно поторопиться, чтобы проложить себе путь на поверхность. Но он видел, как руки Глэдден тянулись к нему. Это была Глэдден, это было дитя Джеральда, и оставалось единственное, что он мог сделать, единственная честная вещь, которую он мог сделать.

Он подплыл к Глэдден и обнял ее. Он изо всех сил постарался приподнять ее и себя, прорваться через толщу воды и не смог этого сделать. И тогда они вместе пошли ко дну океана.

Ночной патруль

Глава 1