Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, только если остальные не будут против, — согласился он, имея в виду своих товарищей.
— Не думаю, что им так уж сильно хочется уходить, — широко улыбнулся Домовой. – Пойдем, устрою вас и покажу, что у нас нового.
Вскоре Свист блаженно вытянул ноги, сидя на скамье с высокой спинкой. Зал собраний более не походил на временную стоянку с разостланными одеялами и костром в каменной оправе. Добротный стол на железных ножках вытянулся от одной стены до другой. Десяток керосиновых ламп, потушенных по дневному времени, свисали с потолка на крепких цепях. Дальний от входа угол украшала шкура матерого медведя.
— Как так? – охотник мотнул подбородком в сторону пахнущего зверем украшения.
— Не ты один знаешь, откуда из ружья пуля вылетает, — хитро подмигнул Домовой. – Если серьезно, то косолапый на свою беду, как выяснилось, забрел к нам на грядки – пришлось браться за оружие.
— Медведя завалить – штука не хитрая, — Сукоруб вытер черную как смоль бороду, — ты лучше скажи, как это у тебя дикари сами, без охраны, работают.
— Терпение, доброе слово и личный пример, — уклончиво ответил Сонный.
— Тяжелые ботинки, я так думаю, тоже пригодились, — Скальник поднялся со своего места.
— Не без этого.
— Правильно, нечего с этими змеенышами церемониться, — он покачнулся. – Где тут спят, вообще?
— Спустись на ярус ниже и сверни направо. Можешь выбрать любую койку, какая только тебе приглянется.
Скальник кивнул и вышел, стараясь не потеряться в собственных ногах. Свист посмотрел ему в след и поежился, увидев серо–зеленых существ, повисших на руках и ногах охотника, закрывавших его глаза и тянувших к земле. Наверняка удивление красноречиво отразилось на его лице.
— Я подумал, что Скальнику неплохо было бы поспать, — вслух сказал Сонный, ни к кому конкретно не обращаясь, но точно зная, кому адресовать эти слова.
Но тут же добавил:
— Рассказывайте уже! Мне не терпится услышать подробности из первых рук и без цензурных правок.
— Без чего? – переспросил Дрозд.
— Да неважно, ты лучше рассказывай давай.
Охотники принялись в два голоса пересказывать все, начиная с того самого момента, как Орех протрубил в рог, ознаменовав начало их похода, и до того дня, когда они покинули негостеприимные джунгли. Иногда они просили Сукоруба подтвердить сказанное, и тот вставлял короткие ремарки или попросту кивал. Сонный громко восхищался, удивлялся и прямо‑таки отказывался верить.
— Славные приключения. Но не могу сказать, что сильно расстроился, пропустив их, — он подмигнул рассказчикам и откинулся на спинку лавки.
Не дослушав рассказ до конца, солнце нависло над западными вершинами, готовясь уйти на покой. В зал собраний вошел давешний дикарь и принялся зажигать лампы. Новоприбывшие смотрели на него как на волшебную диковину.
— Честно говоря, непривычно видеть змеепоклонника, который не в цепях и одновременно не пытается проткнуть тебя копьем, — за всех высказался Свист.
Дикарь задул лучину, от которой зажигал лампы и, поклонившись, сказал:
— Ломб не почитает Великого Змея, — он ткнул себя пальцем в грудь. – Ломб.
— Ух ты! – воскликнул Дрозд.
— Отец учит нас, что мы должны трудиться, — видя одобрение охотников, продолжил дикарь.
Сонный наблюдал за сценой с нескрываемым удовольствием.
— Спасибо, Ломб. Можешь отправляться на ужин, и не забудь накормить остальных.
Когда Ломб покинул зал, Домовой продолжил:
— Он – первый из обращенных. Некоторые из дикарей поддаются воспитанию, и будут куда полезнее, будучи слугами и помощниками, нежели в качестве подневольных рабов, за которыми нужен постоянный присмотр. Ломб конечно плутоват, и все время норовит объегорить своих соплеменников, но довольно смышленый как для того, кто вырос под властью шаманов.
— Что значит «вырос»? – Дрозд занял привычное для него место внимательного и восхищенного слушателя, готового ловить каждое слово слетевшее с уст Домового.
— Что значит «обращенный»? – одновременно с ним спросил Свист.
Сонный вновь улыбнулся, тепло и по–отечески.
— Дрозд раньше задал вопрос, ему я и отвечу первым, — он поерзал на скамье. – Общество дикарей устроено, то есть раньше было устроено, не так, как наше. Если мы находим новых людей в норах, то народ змея множился другим путем – их женщины рожали детей. Вы видели их в деревне. Дети растут, учатся и со временем становятся взрослыми.
Охотник согласно хмыкнул, он словно и раньше все это знал, просто забыл, и вот Сонный освежил его память.
— Просто Змей не в силах создавать новых людей, — надменно фыркнул Дрозд. – Не то, что Отец.
— Дрозд, я почитаю Отца и его дело, но он не создавал нас.
Охотник удивленно захлопал ресницами.
— Домовой, не играй в Ведуна, — беззлобно проворчал Сукоруб, — скажи как есть.
— Мы приходим из другого мира. Отец проводит нас за руку через рубеж, отделяющий нашу долину, от измерения, в котором правят Высшие. Мы – избранные, те, кто удостоился чести предстать перед жестокими божествами и идти по пути Отца.
— Почему я ничего об этом не помню? – Свист крутил в пальцах алюминиевую вилку.
— А ты и не должен ничего помнить о том, что было с тобой до того, как ты оказался в долине. Но наверняка ты замечал, что некоторые вещи ты и так знал раньше, просто забыл. Возможно, тебе что‑нибудь снится такое, чего ты никогда не видел в своей жизни.
— Всем нам что‑нибудь снится, — мрачно отозвался Сукоруб. – И если то, что снится мне – мир Высших, тогда здесь куда лучше, чем там.
— Высшие жестоки и злопамятны. С чего бы это их миру быть таким уж приветливым? – парировал Домовой.
— А мне снится зеленый луг и чистое голубое небо, — глядя в окно сказал Дрозд, — и запах чего‑то такого вкусного.
Свист ничего не сказал, только зубами скрипнул, вспомнив, какое небо снилось ему.
— Продолжай, — попросил он.
— Народ змея тоже был когда‑то поселен Высшими в джунгли под обрывом.
— За что, интересно, их так? – удивился Сукоруб, но рассказчик только развел руками.
— В силу неких причин, жители деревни у реки, забыли не только прошлую жизнь, но и все остальное, избрали Великого Жреца и придумали себе бога. Жизнь вокруг храма Великого Змея пошла своим чередом, вот так вот.
— А женщины в Старом Доме могут детей приводить как дикарки? – этот вопрос неожиданно сильно заинтересовал Свиста.
— Смотря кто, — Сонный подивился интересу десятника.
— Арахна, — выпалил Свист и добавил, немного стушевавшись. – Ну, или Гроза, например.
— Гроза нет, а вот девчушка – вполне себе.
Домовой внимательно посмотрел на Свиста, потом отвел взгляд и прыснул в кулак, отчего охотник еще больше почувствовал себя неуютно, и поспешил задать другой вопрос.
— Но ты еще не рассказал про то, как с дикарями поладил.
— Да тут вообще все просто, — небрежно отмахнулся Сонный. – Просто я рассказал им, что и как на самом деле.
Видя, что товарищи требуют пояснения, он продолжил.
— Я доходчиво объяснил, почему им следует верить в волю Отца, почему нужно трудиться и не бунтовать. Теперь Ломб и несколько его соотечественников каждый вечер молятся Отцу, переиначив свои прежние молитвы, обращенные к Змею. Те, кто присоединится к ним и отвергнет прошлую жизнь, будут освобождены от рабства, и со временем смогут стать равными нам.
— Равными? – удивился Дрозд.
— А что такого? Ломб ничем не хуже покойного Пробоя, между прочим. Вся идея в том, что бы дать нам и им нечто общее, то, что смогло бы объединить бывших врагов. Я думаю, что вера в волю Отца прекрасно справится с этой задачей.
— Умно, — Свист покачал головой. – Скальник по такому случаю сказал бы, что ты пудришь нам мозги. Он терпеть не может все, что связано с молитвами и прочим почитанием кого бы то ни было.
— Скальник не видит дальше собственного носа, точнее просто не хочет видеть. Он удивительно фанатичен в своем неверии, если бы он почему‑то не признавал бы существование солнца, то каждое утро просто завязывал бы себе глаза. Он не понимает, что ножом можно порезать хлеб, а можно выпустить человеку кишки, смотря на что ума хватит.
— Орех, думаю, оценит твою идею.
— Конечно, он уже ее высоко оценил. Все это мы обсуждали с ним, задолго до вашего похода. А то, как думаешь, разрешил бы он устроить наш маленький кружок мадам Блаватской?
— Сонный, — Свист страдальчески закатил глаза к потолку. – Давай без этих твоих непонятных присказок.
— Если серьезно, то я бы никогда не смог поведать вам об Отце и Высших без согласия на то воеводы.
После разговор сам собой вернулся к походу и битвам с дикарями. Вспомнили тех, кто больше никогда не выйдет на лесную тропу, порадовались тому, что сами они еще покоптят здешнее небо. Вскоре Сукоруб отправился на покой; когда же ночь перевалила за середину, его примеру последовал и Дрозд, последний час отчаянно сопротивлявшийся неумолимой дреме.
- В церковь — только вовремя! - Терри Биссон - Социально-психологическая
- Очень простые мы - Delicate Wind - Социально-психологическая
- Живущие среди нас (сборник) - Вадим Тимошин - Социально-психологическая
- Хранители времени. Война близнецов - Юлия Воскресенская - Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Крест на моей ладони - Влада Воронова - Социально-психологическая
- Боги и Боты - Teronet - Социально-психологическая
- Ход Вивисектора - Константин Миг - Социально-психологическая
- Золото и кокаин - Кирилл Бенедиктов - Социально-психологическая
- Стархэвен - Роберт Сильверберг - Социально-психологическая
- Цифровое реле - Владимир Игоревич Ашихмин - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая