Одержимость Малиновского (СИ) - Светлова Маргарита

— О как! А ты мне раньше говорила, что он у меня обжигающе горяч.

— Опять уходишь от ответа, мужчина-загадка. Спасибо, что никогда не изменял мне и был опорой. Очень редкое качество для такого красивого мужчины.

— И тебе спасибо за годы, что подарила мне, моя первая и единственная женщина. И прости, что… — в горле встал ком.

— Что не любил? Саш, мне было достаточно и того, что было между нами. Пусть ты не говорил красивых слов, которых я мечтала услышать. Твои действия красноречивее слов. Ты дарил мне подарки, достойные королевы, ни одного грубого слова не сказал, уделял мне время, а не отмахивался, как от назойливой мухи, никогда не поедал взглядом других женщин, смотрел только на меня. И сейчас не бросил, всё расходы взял на себя, и наследство моё решил себе не оставлять, а создать фонд, назвав его в мою честь, построить клинику, которая будет заниматься проблемами онкобольных. Вот что главное. Поверь, так поступает не каждый мужчина, который произносил это слово, иногда оно ничего не значит, так, пустой звук. Мне не на что жаловаться, правда.

— Ты права, в моих глазах отражалась только ты, и страсть загоралась только для тебя, мой огонёк.

— Я люблю тебя, Саш. И ты невероятный любовник, это, между прочим, комплимент.

— Я догадался.

— Ты всегда воспринимаешь подобное как должное. И похвалу не любишь — необычное качество. Ты всегда был странным и этим завораживал…

Она прикрыла глаза и задремала.

Пусть отдохнёт. Я полчаса сидел, не выпуская её руки, а потом вышел, чтобы переговорить с Иваном. После похорон… Как же дико это звучит, не хочу даже думать об этом. Но от проблем голову в песок прятать — дерьмовое занятие, задница может пострадать. Так вот, нужно предупредить, что через три дня еду к нему — нужно помочь другу поставить точку в его деле. Переговорив с другом, вновь вернулся к Жаклин, сев на стул, достал брелок — сейчас он мне нужен, успокаивает, когда держу его в руках.

— Необычная для тебя вещь… — послышался голос огонька. — Откуда он у тебя?

— Золушка подарила, пожелав мне счастья.

— Золушка?

— Когда мы с тобой в клинике были, девочку встретил, она маме книжку про Золушку читала, переживала, бедняжка, что такая же судьба её ожидает. Забавная девчушка, и цвет глаз у неё необычный — гиацинтовый.

— Даже цвет глаз успел разглядеть?

— Грешно ревновать к ребёнку, ей лет восемь от силы. И не принёс ей счастья этот брелок — мама у неё умерла. Так что забудь. — Возвращаю подарок на место — в карман.

— Саш, а может, это знак…

— Что? — удивлённо посмотрел на подругу.

— Я говорю, знак свыше, не просто так ты таскаешь его с собой. И цвет глаз запомнил, для тебя это несвойственно.

— Вот тут ты неправа, память у меня фотографическая, подмечаю каждую мелочь.

— Я не знала…

— Сама говорила, что я мужчина-загадка.

— Саш, даже интересно, какой ты будешь, когда влюбишься? — и опять эта обворожительная улыбка.

— Это вопрос на миллион. Но по теории вероятности, ревнивым тираном, а может быть и хуже. Сама же знаешь: у мужчин гормоны в голову, мозг — в отключку. — Отшутился. — Может, водички, или ещё чего-нибудь?

— Спасибо, но не хочу. Жаль, что не увижу. Хотя если есть жизнь после смерти, обязательно понаблюдаю за тобой. И всё же подумай над моими словами, кто знает, может, и правда знак. Да и девочка может нуждаться в защите, неужели пройдёшь мимо?

— Я смотрю, ты поменяла амплуа, свахой решила заделаться?

— Саш, я просто желаю тебе счастья, потому что люблю. Разве это плохо?

— Нормально. Я и сам хотел проследить за её судьбой, но издалека. Поверь, мне сейчас не до амурных дел.

— Так и она ещё ребёнок.

— Разберусь. — Решил остановить ненужный и неуместный на данный момент разговор.

— Значит, девочка с гиацинтовым цветом глаз… Интригующее начало… — усмехнулась она, вновь закрывая глаза и засыпая.

Так прошёл день. К вечеру моё сердце заныло, предчувствуя грядущие события, с каждой минутой наша разлука становилась всё ближе. Жаклин совсем тихой стала, мало разговаривала, больше смотрела или дремала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Саш, накрой меня, ноги замёрзли… — на пределе слышимости попросила она, но я услышал.

Началось. Счёт пошёл на минуты. Я выполнил её просьбу и бережно взял её руку, хоть так пытаясь поддержать. Тут дверь распахнулась, и заскочила сиделка, причитая. А вот это сейчас лишнее.

— Замри! — вкладываю ментальный приказ в голос. — Стоишь и ждёшь, пока я не позову.

— Саш… — зовёт Жаклин, пытаясь бороться с неизбежным. — Мне нехорошо и холодно… страшно… Кажется, — чуть слышно, — я умираю…

— Да… к чёрту всё! Огонёк… — произношу срывающимся голосом и припадаю к её губам. Это наш последний поцелуй. Отрываюсь, даю волю своей природе. — Хочу сохранить в памяти вкус твоих губ. Не бойся, маленькая, я с тобой. — Она закрывает глаза, и одинокая слеза выступила. — Смотри на меня, пока можешь, слышишь? Будет не страшно и не больно, я помогу.

Она послушала, распахнула веки, взгляд уже мутный, она на грани перехода. Хочется выть от бессилия и боли. Я буквально слышу каждый едва уловимый стук её сердца и понимаю, что следующий будет последний.

Удар, тишина.

Огонь в глазах погас, веки закрылись.

Всё, нет больше моей Жаклин в этом мире.

Господи, почему так больно?

Прикасаюсь губами к её лбу и шепчу чуть слышно:

— Прости. — Отстраняюсь и поворачиваюсь к девушке, что замерла. — Передай врачу время смерти: двадцать один двадцать восемь. А теперь оставьте меня, хочу попрощаться.

Девушка ушла, а я буквально чувствую, что огонёк ещё здесь. Сложил ещё тёплые руки Жаклин на груди и накрыл тело простынёй — так положено, зачем — без понятия.

— Я буду скучать по тебе, мой друг. — Обращаюсь к ней глухим голосом, грудь сдавило, дышать нечем. — То, что обещал — сделаю, не переживай. — Не уходит. Чувствую, словно прохладная капля коснулась моей руки со стороны кармана, где лежит брелок. — За девочкой прослежу. Оплакивать не буду, тебе это будет во вред. Жаклин, тебе больше не место здесь, ты должна уйти. Мы обязательно с тобой ещё встретимся. Иди к Андре, он тебя давно уже ждёт.

Этот парень её был первой любовью, он погиб в автокатастрофе. После упоминания его дышать стало легче — значит, ушла. Я вновь достал брелок, крутя его в руках, тут же вспомнил слова старца: ты со своей любовью встречался. Видимо, это реально знак свыше. Какой идиот откажется от шанса быть счастливым? Лично я упускать его не намерен. Но и вмешиваться не буду. Хочу посмотреть, каким человеком она вырастет. Одной красоты мне недостаточно. Но оберегать ее и следить за ней всё-таки буду. Пусть не сам, а найму для этого человека, но так спокойнее. Да и активы нужно беречь — могут увести. Хорошо, что ещё малая, есть время разобраться с другими проблемами.

— Не разочаруй меня, девочка с гиацинтовым цветом глаз.

Обратился к ней и вышел из комнаты. Пора заняться организацией похорон Жаклин — это сейчас главное, а остальное подождёт. Надеюсь, она будет счастлива со своим Андре.

Глава 35

По наводке Люцифера я вычислил двух человек, что работали на выродка. Ненависть, словно кислота, разъедала мне душу. Я старался быть дома как можно реже, чтобы на жене это не отражалось, не хотел вызывать неудобные вопросы своим поведением. А они бы точно появились, но ответы я пока дать не мог. Вернее, она уже начала подозревать, что всё не так уж и гладко. Она не только ошеломляюще красива, но и чертовски умна. И я рад этому, правда. Именно такая женщина была мне всегда нужна — равноправный партнёр по жизни. С ней рядом я чувствую себя… целым, что ли. А то, что беспокоят старые душевные раны, пройдёт, я в это верю.

И, несмотря на мои внутренние терзания, меня беспокоит Сашка. Он потерял близкого человека, а такое бесследно не проходит. Он пытается скрыть это, говорить ровно, я бы даже сказал — без эмоций. Такое ощущение, словно его эмоции потеряли свой цвет, остался только серый, и нет даже оттенка чёрного и белого. Видимо, его чувства были гораздо глубже к этой женщине, чем он сам предполагал.