Колесо страха - Абрахам Меррит

Они провели меня вниз. Посадили в такси и закрыли руками уши, когда я называл шоферу адрес.

Прекрасная четверка, кем бы они ни были. Когда я переодевался в клубе, из кармана у меня выпало несколько клочков бумаги. На них было написано: половина рубашки, половина брюк, поля шляпы и так далее.

Я с трудом двинулся на северо–северо–восток, к кровати. Забыл и об Исе, и о Дахут. И во сне ничего не видел.

11. ДАХУТ ШЛЕТ СУВЕНИР

Когда я проснулся, все было иным. Тело болело, затекло, и потребовались три порции выпивки, чтобы я пришел в себя. Воспоминания о мадемуазель Дахут и древнем Исе оставались яркими, но приобрели черты ночного кошмара. Например, бегство из ее башни. Почему я не остался и не вырвался силой? У меня не было причин Иосифа, убегавшего от жены Потифара. Я знал, что я не Иосиф. Угрызения совести меня не мучили, но факт оставался фактом: я убежал самым недостойным образом. Всякий раз, как я встречаюсь с Дахут – за сомнительным исключением древнего Иса, – она побеждает меня.

Что ж, правда в том, что я бежал в ужасе и предал Билла и Элен. В этот момент я ненавидел Дахут так, как ненавидел ее владыка Карнака.

Я позавтракал и позвонил Биллу. Ответила Элен. Она с ядовитой озабоченностью сказала:

— Дорогой, ты, должно быть, ехал всю ночь, чтобы вернуться так рано. Где ты был?

Я все еще нервничал и ответил кратко:

— Три тысячи миль отсюда и пять тысяч лет назад.

Она сказала:

— Как интересно. Не в одиночестве, разумеется.

Я подумал:

— Черт бы побрал всех женщин! – И спросил: – Где Билл?

Она ответила:

— Дорогой, у тебя виноватый голос. Ты ведь был не один?

— Нет. И путешествие мне не понравилось. И если ты думаешь о том же, о чем я… что ж, я виноват. И мне это тоже не нравится.

Когда она снова заговорила, голос ее изменился, в нем слышалась настоящая озабоченность и страх.

— Ты имеешь в виду – три тысячи миль и тысячелетия?

— Да.

Снова она молчала. Потом:

— С… мадемуазель?

— Да.

Она яростно сказала:

— Проклятая ведьма! О, если бы только ты был со мной… Я избавила бы тебя от всего этого.

— Может быть. Но тогда в какую‑нибудь другую ночь. Рано или поздно это произошло бы, Элен. Почему это так, я не знаю – пока. Но это правда. – Мне вспомнилась странная мысль о том, что я пил злое зелье мадемуазель давным–давно и буду пить еще. И я понял, что это правда.

Я повторил:

— Это должно было случиться. И теперь все кончилось.

Это ложь. Я знал это, знала и Элен. Она жалобно сказала:

— Все еще только начинается, Алан.

У меня не было ответа. Она сказала:

— Я отдала бы жизнь, чтобы помочь тебе, Алан… – голос ее прервался; потом торопливо: – Билл просил подождать его в клубе. Он будет у тебя около четырех. – И повесила трубку.

И тут же мне принесли письмо. На конверте трезубец. Я открыл его, Письмо на бретонском:

Мой ускользающий… друг! Кем бы я ни была, я все же женщина и любопытна. Вы умеете превращаться в тень? Двери и стены ничего для вас не значат? Но ночью вы не казались тенью. С нетерпением жду вас сегодня вечером, чтобы узнать. Дахут

В каждой строчке этого письма угроза. Особенно в той части, где говорится о тени. Гнев мой рос. Я написал:

Расспросите ваши тени. Может, они окажутся более верными вам, чем в Исе. А что касается сегодняшнего вечера – я занят.

Подписался «Алан Карнак» и отправил письмо. Потом подождал Билла. Некоторое утешение принесла мысль, что мадемуазель, по–видимому, не знает, каким образом я сбежал из ее башни. Это означает, что власть ее ограничена. К тому же если тени действительно существуют не только в воображении ее жертв, я мог вызвать некий переполох в ее хозяйстве.

Сразу после четырех появился Билл. Он выглядел встревоженным. Я все рассказал ему с начала и до конца, включая даже партию в покер. Он прочел письмо мадемуазель и мой ответ. Потом поднял голову.

— Не виню тебя за последнюю ночь, Алан. Но я предпочел бы, чтобы ты ответил… по–другому.

— Мне нужно было принять приглашение?

Он кивнул.

— Ты теперь предупрежден. И можешь выжидать. Поиграй с ней немного… пусть поверит, что ты ее любишь… сделай вид, что согласен присоединиться к ней и к де Кераделю.

— Участвовать в их игре?

Он поколебался, потом сказал:

— Ненадолго.

Я рассмеялся.

— Билл, что касается предупреждения, то ведь этот сон о городе Ис говорит о том, что мадемуазель тоже предупреждена. И гораздо лучше вооружена. А что касается выжидания, игры с нею – она и ее отец видят меня насквозь. Нет, остается только бороться.

— Но как бороться… с тенями?

Я сказал:

— Потребовалось бы множество дней, чтобы я тебе рассказал о всех заговорах, колдовских средствах, экзорцизме и всем остальном, что придумал для этой цели человек: и кроманьонец, и тот, кто ему предшествовал, и даже получеловек, живший до них. Шумеры, египтяне, финикийцы, греки, римляне, кельты, галлы и все остальные народы под солнцем, известные и забытые, приложили к этому руку.

— Но есть только один способ победить теневое колдовство – не верить в него.

Он ответил:

— Когда‑то, и даже совсем недавно, я бы согласился с тобой. Теперь мне это напоминает способ избавления от рака – не верить, что у тебя опухоль.

Я нетерпеливо сказал:

— Если бы ты испробовал на Дике гипноз, контрвнушение, вероятно, он был бы жив.

Он негромко ответил:

— Я пробовал. Просто не хотел, чтобы де Керадель знал об этом. И ты тоже. Я старался изо всех сил, и это ничего не дало.

И пока я думал над его словами, он спросил:

— Ведь ты в них не веришь, Алан? В тени? В то, что они реальны?

— Нет, – ответил я. Хотел бы я, чтобы это было правдой.

— Что ж, – заметил он, – похоже, твое неверие не очень помогло тебе ночью.

Я подошел к окну и выглянул. Хотел сказать, что есть другой способ остановить теневое колдовство. Единственный надежный способ. Убить ведьму. Но что это даст? У меня была такая возможность, и я ее упустил. И знал, что если бы эта ночь повторилась, я бы не убил ее. Я сказал:

— Это верно, Билл. Но просто мое неверие не было достаточно сильно. Дахут ослабила его. Поэтому я и хочу держаться от нее подальше.

Он рассмеялся.

— Ты по–прежнему напоминаешь мне больного раком: если бы он действительно не верил в опухоль, она бы не убила его. Что ж, раз не хочешь идти, не пойдешь. У меня есть для тебя новости. У де Кераделя большое имение на Род Айленд. Я узнал о нем вчера. Уединенное место, вдали от всех, на самом берегу океана. У него есть яхта – мореходная. Он, должно быть, очень богат.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});