У беды глаза зелёные (СИ) - Джейн Лувако

состоянии, но не смертельном. Так что мог подождать, а вот с новеньким надо было разобраться.

— Ректор Нибин в курсе?

— Да, — прохрипел парень и попытался совладать с голосом, — е… Корзе стало плохо в его кабинете.

Колин понимал к кому он принёс своё сокровище и кому собирался открыть тайну. Ещё когда они подслушивали разговор в палате Стэна он услышал и понял, кто видел его в ту ночь, и осознавал, что у магистра Фрайт нет тайн от ректора и дознавателя. Но он собирался сделать всё возможное, чтобы перетянуть её на свою сторону. Впрочем, у него не было выхода, он не знал, что с Вирой. А предположения одно страшнее другого туманили его разум неконтролируемой паникой. Очень аккуратно, словно хрустальную, парень положил девушку на кровать и отходя убрал прядь волос с лица.

Целительница поставила небольшую бутылочку тёмно-зелёного цвета на прикроватной тумбочке и размяла пальцы, готовясь сканировать пациента. Судорожный вздох парня отвлёк её. Бросив на него мимолётный взгляд она поняла, что он не просто волнуется, а буквально трясётся, такое поведение показалось странным, но она отбросила все мысли. Всё потом, сперва пациент. В самом начале диагностики больного выяснилось, что перед ней лежит не совсем больной, а, скорее, больная.

Колин видел, как дрогнули пальцы магистра, и как на мгновение расширились у неё глаза. Но она не бросилась сразу выяснять причины такого обмана, продолжая сканировать. Колин оценил такую выдержку. Только профессионал после того как узнал что перед ним не тот за кого себя выдаёт смог бы продолжить работу. Парень старался стоять очень тихо и не мешать осмотру. Наконец, женщина закончила и обернулась к Колину.

— Я жду ваших объяснений.

Колину ничего не оставалось, как броситься с головой в пучину новой лжи, нагромождая всё большее её количество.

— Это, действительно, её настоящее имя, не присвоенное.

И это было правдой. Никто ничьё имя не присваивал: Ал Кор Азабаэль в сокращении получается Корза, и никто не был виноват в том, что в этом мире на севере проживает мелкопоместный князёк с таким же родовым именем. Магистр молчала ожидая продолжения, и Колин быстро заговорил:

— Дело в том, что у её папаши не было сыновей, а нужен был обязательно наследник, иначе соседние князья могли отобрать земли. Поэтому он дочь растил, как парня. Но всему приходит конец. Политические распри вынудили его согласиться на брак “наследника” с дочерью одного князя. Чтобы тайна не выплыла наружу и до поры до времени сохранить необходимый союз, отец отправил её… — кивок в сторону девушки, но тут же поправился, — нас в академию и распустил слухи, что мы сбежали.

Гортензия много чего повидала на своём веку и потому верила в людскую глупость.

— И чего вы хотите от меня?

— Прошу не выдавать её тайну. Мы ничего плохого не делаем скрываясь тут. Нам совершенно не нужны проблемы. И не хотелось бы чтобы её перевели на другой факультет. Всё-таки магия показала боевой на распределении.

— Но ведь она живёт в мужском общежитии, — женщина попыталась урезонить Колина.

— Мы живём с ней в одной комнате, и поверьте, со мной её честь в полной безопасности.

— А общая душевая после тренировок? — не унималась магистр.

— Мы решили эту проблему. Никто не узнает.

И женщина сдалась.

— Хорошо. Обещаю, я не открою её тайну. Но учтите, буду сама приглядывать за вами.

— Да, пожалуйста, — повеселел парень. — Но вы и сами видите, она пострадала, как и Лорекил.

— Вижу, — пробурчала магистр, — потому и согласилась.

— Как она? — встревожился парень, видя, что магистр затягивает с диагнозом.

— Магическое истощение. Не такое критичное, как у Лорекила, но довольно сильное. Хотя с её потенциалом она вообще могла не почувствовать его. Честно говоря, я в своей практике впервые встречаюсь с таким случаем. В самом начале сканирования её магические потоки словно разрывались надвое, но потом они постепенно успокоились и вернулись в норму, все показатели сейчас в норме и девочка просто спит. Я не думаю, что ей стоит оставаться здесь. Будет лучше если она один день отоспится у себя в общежитие. И ей обязательно нужно принимать вот это снадобье, — целительница взяв с тумбочки флакон взболтала его, — чтобы восстановить свой резерв. А теперь давай пока она спит вольём в неё это лекарство.

Колин вытаращил глаза на такое предложение смотря на женщину, как на сумасшедшую. Та хмыкнув откупорила притёртую пробку и сунула пузырёк парню под нос. Непроизвольно вдохнув он позеленел и бросился к окну, переваливаясь через подоконник. Отдышаться у него никак не получалось. Наконец, придя немного в себя парень с ужасом в глазах обернулся к Гортензии.

— Вы хотите отравить её?

— Конечно, нет, — фыркнула женщина. — Просто у меня никак не выходит создать более приятное средство. Именно с такими компонентами и в таких пропорциях оно получается максимально эффективным. Ну, что, пойдём, подержишь её.

Колин всё ещё сомневаясь подошёл к кровати на которой спала Вира и взял её руки в свои, задерживая дыхание, чтобы не броситься вновь к окну. Магистр Фрай молниеносно зажав нос девушки влила в её приоткрывшийся рот зелье и придержав челюсть провела ладонью по горлу, заставляя её проглотить лекарство.

Проснувшаяся от этих действий Вира защищаясь, непроизвольно создала огненное торнадо раскидавшее нападавших по разным сторонам, подпалившее им волосы и обуглившее всё, что было выше кровати. Сидя на уцелевшей лежанке она дикими глазами оглядывалась по сторонам не понимая где находится и что произошло.

— Нет, ей больше не наливаем восстанавливающего снадобья. Достаточно будет один день отлежаться, — проворчала целительница сидя на полу и ощупывая свой поредевший пучок.

В этом плане Колину повезло, у него обгорела часть хвоста, потому что он успел пригнуться, а потом распластался на полу прикрывая голову. Но всё равно мало ему не показалось и он с такими же дикими глазами, как у Виры, ощупывал себя: вроде, всё остальное было цело.

— Всё. Выметайтесь отсюда. Наш договор с тобой, — ухмыляющаяся женщина глянула на Колина, — остаётся в силе, но вот откуда в лекарском корпусе взялись такие повреждения я доложу вашему куратору и ректору академии.

Колину не нужны были другие слова. Подскочив с пола он сграбастал пискнувшую Виру на руки и выскочил в коридор. Чуть не столкнувшись с адептами идущими на практику вывалился на улицу и сел на ступеньку, продолжая держать девушку на руках. Его сердце колотилось, как бешеное. Чтобы немного успокоиться он уткнулся лицом в макушку своего зеленоглазого проклятия.

Они оба молчали не произнося ни слова, успокаиваясь и приходя в себя. Наконец, парень