Рейтинговые книги
Читем онлайн Побеждённые (Часть 2) - Ирина Головкина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 69

- Пожалуйста, Геня! - воскликнула она, чувствуя, как горячая жизненная волна захлестывает ее через край.

Едва только разговор завязался, как вошла Зинаида Глебовна.

- Мама, позволь тебе представить: Геннадий Викторович Корсунский один из отдыхающих вместе со мной.

Геня поднялся не спеша и, кланяясь, не поцеловал руку ее матери. Это покоробило Лелю, но она тотчас сказала сама себе: нельзя требовать от него старорежимной изысканности, он по-своему достаточно вежлив, и этого должно быть довольно.

При Зинаиде Глебовне, однако, разговор начал увядать, и Леля смертельно испугалась, что Геня сбежит от скуки... Но у него оказались другие планы:

- А что если мы с вами, Леночка, предпримем сейчас небольшую экскурсию по кино? Мой пропуск со мной, погода отличная, собирайтесь-ка поживее.

- Стригунчик, как же так? Ведь тебе пора обедать и на работу... забормотала Зинаида Глебовна, видя, что дочь с готовностью вскочила.

- Об этом не беспокойтесь: накормим где-нибудь вашу Леночку, голодной не оставим и на работу доставим без опоздания, - успокоил покровительственно Геня, подавая Леле пальто.

В темноте кинозала, сидя рядом с Геней, Леля почувствовал, что его рука пробирается в ее рукав. Это уже вовсе не предусматривалось хорошим тоном, но вырваться она не решилась, боясь чрезмерной сухостью отпугнуть его. Чем-то надо было жертвовать в угоду этому человеку!

- Леночка-Леночка, милая девочка, я соскучился по вас, - шепнул он, привлекая ее к себе.

- И я, - ответила она еле слышно.

Из кино поехали в кафе Квисисана, где Леля пила кофе со взбитыми сливками и ела пирожное. На работу она была до ставлена на такси.

Как изменилось все за один этот день! С ее груди разом снялась удручающая тяжесть, исчезло ощущение уходящих без радости дней! Ее наконец оценили, ею любуется красивый веселый юноша с черными южными глазами, он готов баловать ее, он в нее влюблен! Это сразу сделало ее веселой и доброй.. Вечером, у Бологовских, опечаленных отъездом Олега, она с готовностью помогала Асе и мадам в их хозяйственных делах, весело играла с ребенком, то и дело заглядывая в глубь своего сознания, где сверкала радостная уверенность: счастье будет и у нее!

На следующий день у ворот больницы Лелю ждал автомобиль - Геня повез ее опять в кино, а оттуда в ресторан ужинать. Выходя уже около двенадцати ночи из ресторана, он взял ее под руку и шепнул ей на ухо:

- А теперь поехали ко мне. Согласны, Леночка?

Она остановилась, точно ее хлеснули бичом.

- К вам? Нет, Геня, я не поеду, - и вырвала у него руку

- Почему, Леночка? Мне казалось, мы друг друга любим. Разве нет?

Она молчала.

- Леночка, от жизни надо брать все, что можно сделать человека счастливым. Вы ведь отлично видите, что я от вас без ума.

Фраза эта приятно щекотала ей слух, но она все-таки молчала.

- Вы меня не любите, Леночка? - допытывался он.

- Геня, я к вам не поеду А сказать "люблю" для меня не так просто.

Они выжидательно глядели друг на друга, пауза была очень напряженная.

- Вы еще никогда не любили, Леночка? Вы простите меня... вы девушка?

Ей осталось только спрятать запылавшие щеки в меховой воротник.

А все-таки он безмерно дерзок!

Геня хмурился, что-то взвешивая. Наконец произнес

- Простите меня, Леночка Лисичка, не сердитесь на серого волка. Поедемте к вам?

Она облегченно и радостно вздохнула и в награду разрешила ему целовать себя в темноте машины

"Теперь он наконец понял, что со мной нельзя шутить, и теперь, если заговорит о любви, то это будет уже предложение.

Все-таки он милый!" - думала она, закрывая глаза под его поцелуями.

Последующая неделя была вся полна встреч и веселого оживления. Геня не стеснялся в средствах: кино, театры, такси, конфеты, ужины в ресторане сыпались на нее, как из рога изобилия.

В один вечер, сидя рядом с Геней в партере Алексадринского театра, с коробкой конфет на коленях, Леля, обводя глазами ряды кресел, внезапно вздрогнула: на нее пристально смотрели холодные, злые, зеленовато-серые глаза. Сердце ее тотчас забилось. "Зачем он здесь? Господи, куда бы мне только уйти от этого взгляда?" Она постаралась принять равнодушный вид и предложила Гене выйти в фойе. Звонок заставил их почти тотчас вернуться в зрительный зал.

- Вы знакомы с этим товарищем, Леночка? - спросил Геня, едва лишь они уселись.

- С кем? - прошептала она, хотя заранее была уверена в ответе.

- С тем, что стоит у прохода в пятом ряду. Взгляните, как он смотрит на нас.

Леля, однако, обернуться не захотела.

- Я его не знаю, - сказала она.

- А мне его лицо как будто знакомо, - продолжал Геня. - Но не могу вспомнить, где я встречался с ним. По-видимому, он размышляет над тем же, если так внимательно изучает меня и вас. Вероятней всего, встречались по служебным делам...

- Геня, скажите, где вы служите? Я давно хотела у вас спросить.

- В цензурном комитете, в реперткоме, точнее. Поэтому-то у меня и пропуска во все театры.

- Как? Вы - цензор, Геня?

- Это вам не нравится, Леночка?

- Цензура так уродует произведения. Мне всякий цензор напоминает сейчас же Бенкендорфа, - смущенно пробормотала Леля.

- И тем не менее ваш самый преданный друг - новый Бенкендорф! засмеялся Геня. - В нашей работе есть очень большие преимущества, Леночка: мы в курсе всех новинок кино, театра, литературы. Цензор все видит первым. Вот подождите, будете вместе со мной ходить на просмотры фильмов и пьес, так сами войдете во вкус нашей работы. Конечно, приходится иногда кое-что перечеркивать, руководствуясь инструкциями свыше... Цензор - человек подначальный, как и всякий другой... Тут уж ничего не поделаешь! Сколько могу, стараюсь быть мягче, даже попадает иногда! - и он добродушно засмеялся.

В антракте Геня ушел в курительную комнату, покинув Лелю в коридоре бенуара. Она подошла к одному из больших стенных зеркал и, взглядывая, хорошо ли лежат ее кудри, вдруг увидела позади себя отражение все того же холодного, злого лица, которое проплыло мимо. Она взглянула ему вслед и увидела, что он входит в курительную за Геней. Одновременно ноздрей ее коснулся запах, напоминающий минуты в кабинете № 13, - духи, которыми душился следователь, и примешивающийся к ним запах серы.

Он весь - как нечистый дух! "Элладой" хочет заглушить свой естественный запах, чтобы не выдать родство с нечистым.

Леле показалось, что Геня вернулся к ней чем-то озабоченный: он несколько раз хмурился и уже не шутил. Прощаясь с ней, он сказал, что не может быть у нее завтра утром, хотя они только что перед тем условились, что он повезет ее завтракать к Квисисану. Расспрашивать она не решилась, но стало как-то неспокойно. Всю ночь она раздумывала над впечатлениями этого вечера, чувствуя, как тяжело и неспокойно замирает ее сердце. Тут было несколько больных точек: цензура, да еще советская! Леля знала, как издевались над ней все ее близкие и до каких нелепостей она доходит! Второе - следователь видел ее с молодым человеком: теперь он может взять под обстрел ее отношения с Геней и начнет допрашивать о нем... И третье: отчего Геня так изменился к концу вечера, так коротко и сухо простился с ней и отменил встречу? Может быть, обиделся за "Бенкендорфа"?

Следующий день тянулся убийственно медленно. Вернувшись с работы вся наэлектризован-ная, она весь вечер ждала его, но он не шел! Несколько раз она подбегала к дверям и смотрела в замочную скважину на лестницу напрасно! Начала осаждать тревожные мысли: непрочное здание рушится и счастье уходит, счастье, которого она так упорно и долго ждала! Неужели из-за одной неудачной фразы? Да пропади вся эта политика и вся эта семейная вражда к новым установкам! Ну, цензор так цензор! Ведь цензор - не следователь! Может быть, и в цензуру-то Геня пошел только затем, чтобы иметь дело с искусством, а не с канцеляриями и новостройками. Важно одно он ее любит! Пусть бы только пришел, а уже она сумеет опять повернуть к себе его сердце, она не уступит так легко свое счастье!

Ночь тянулась так же медленно, запомнились часы, которые отбивали удар за ударом, отсчитывая такты ее мучительным думам. Эта ночь кончилась наконец, но легче не стало. Она чувствовала, что мать тревожно наблюдает ее, и небходимость притворятся раздражала ее настолько, что она с трудом удержалась от резкого слова. Она боялась подумать, что будет, если он не придет, - боялась пустоты предстоящего вечера и дум новой бессонной ночи. Несколько раз она пряталась промеж дверей, чтобы опять смотреть в щелку, но время шло, а его все не было! В полвторого предстояло обедать и собираться на работу. Она нырнула снова в темную щель входных дверей к замочной скважине, откуда ей в лицо тянулась струя холодного воздуха. Картина та же, что вчера: скованная холодная тишина лестничных клеток, нарушаемая стуком дверей. Она уже приноровилась разбираться в этих стуках: вот захлопывается чья-то дверь и слышны шаги вниз - этот звук ее не интересует; вот он повторяется снова. А вот звук более отдаленный и подающий надежду - звук захлопываемой внизу лестничной входной двери и шаги наверх - все внимание ее мобилизуется; если бы она была собачкой, то навострила бы ушки; а сердце опять отбивает дробь. Услышанные шаги во втором этаже затихали и кто-то открывает ключом дверь... и снова тишина - строгая, равнодушная и такая же холодная, как струйка воздуха, которая тянется через щелку ей в лицо. Опять стук двери, два разговариваю-щих голоса и шаги вниз - не то! А вот и шаги наверх, послышавшиеся вдруг очень близко (они были сначала заглушены голосами), но это не его шаги - это шаги тяжелые, медленные, сопровождаемые усиленным дыханием: это идет кто-то страдающий одышкой, кто-то старый. Вот они останавливаются. Слышно, как бьют часы - уже час. Скоро мать позовет обедать, а потом на работу... Господи, Господи, он не придет! За что Бог наказывает ее, за что? "Знаю: брата я не ненавидела и сестры не предала" эти строчки Ахматовой как раз к ней! Она опять нагибается к щелке и вдруг слышит удар захлопывающейся лестничной двери и шаги наверх - шаги быстрые, молодые... кто-то взбегает через ступеньку, ближе... Страшно верить: а ну как шаги опять остановятся на полпути? Но шаги не останавливаются, и вот она уже видит в щелку очертание кожаной куртки... Господи, какое счастье! Она только что хочет покинуть свой наблюдательный пункт, как замечает, что Геня останавливается и, опираясь о перила, словно раздумывает: войти ли не войти? Минута, другая, третья... Геня не идет звонить - почему? Открыть самой - значит выдать себя, а отойти - риск: ведь он колеблется, вдруг он не войдет?

1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 69
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Побеждённые (Часть 2) - Ирина Головкина бесплатно.
Похожие на Побеждённые (Часть 2) - Ирина Головкина книги

Оставить комментарий