Провинциальная история нравов, замаскированная под детектив. Или наоборот. - Ольга Смирнова

Сима даже дух перевести не посмела. Только дрожащие руки сцепила крепко-крепко и молилась всем богам, чтобы пронесло.

— Нет. Да ключи забыл от машины. Пришлось вернуться. Еду я, еду. Куда торопиться? Нет, кипучую деятельность изображаю. Нет, Миш, нет. Можешь не волноваться. Никто не найдет. — Пауза. — Конечно, знаю! И он знает. И вообще, какая разница, что он думает? Ритуал мы проведем в любом случае, даже если он против. — Пауза, во время которой Серафима снова затаила дыхание. Но уже не от страха. — А что может пойти неправильно? И?.. Ну, подумаешь, другого найдем, мало детей в городе? В крайнем случае из соседнего притащим, мне все равно. Ладно, некогда. Давай я приеду, и мы поговорим. — Над головой заледеневшей Серафимы звякнули ключи, звякнул, отключаясь, телефон. Словно эхо, звякнуло и ее сердце. Гулко, надрывно, сбившись с ритма на одно мгновение. Где-то вверху тяжело вздохнул Голубев. — Дебилы. Понабрали уродов и паникеров. — И первый раз Сима была с ним полностью согласна…

…Следователь уже давно ушел, в комнате воцарилась мертвая тишина, а Серафима все сидела под столом, пытаясь осмыслить, переварить или хотя бы уяснить. Выходило плохо. Выходило отвратительно. Выходило — никак. Потому что если слух не подвел, то Голубев — скотина, ублюдок, выродок. Предатель. Похититель — или соучастник похищения ребёнка. Но… как же так? Как такое может быть? Как вообще тот, кто призван охранять покой граждан, смеет нарушать закон? Лгать? Притворяться? Без малейшего — судя по тону — зазрения совести. Это невероятно, уму непостижимо, чудовищно!

Да она… она его… она Славию пожалуется, вот что она сделает! Он из этого следователя не только душу — кишки вытрясет, узлом завяжет и обратно засунет. И жить заставит после этого еще долго-долго.

Как же так? Как же так?

Почему-то вспомнились слова Яра о том, что осознание простыми гражданами того, что закон и порядок не всегда корректно охраняется, может привести к неконтролируемым последствиям. Только сейчас Серафима поняла — правда. Приведет. Потому что даже ей, магине, стало страшно, стало противно, стало жутко. Она растерялась. И одновременно ее взяло такое бешенство, что только желание вывести негодяя на чистую воду удержало от того, чтобы выскочить и начистить ему репу.

Интересно, а сколько еще людей в участке в курсе? Знает ли Егор? Знает ли Кот? Хорошие, в общем-то, ребята. Но ведь и Голубев, казалось, переживал, сочувствовал горю женщины, у которой украли сынишку.

Как выяснить правду? К кому обратиться без опаски?

Сима пристально уставилась в пол, словно там был написан ответ. Так она просидела пару минут, затем отмерла. В ней проснулась жажда деятельности.

В первую очередь она, как и собиралась, залезла в ящик, отрыла там дело Степана и пару раз повторила шепотом адрес — чтобы не забыть. Подумав, вместе с папкой с трудом вылезла из-под стола, выпрямилась, помахала руками, ногами, чтобы восстановить кровообращение, и направилась к ксероксу. На копирование бумаг ушло десять минут — многого Голубев не накопал, что теперь было объяснимо. «Хотя работал целыми днями, скотина, — злобно подумала Сима, кладя в ксерокс очередной листок. — Изображал, актеришка недобитый».

Вернувшись в комнату, она положила дело на место и закрыла ящик, замок щелкнул автоматически. Она же строевым шагом вышла из кабинета. Ну, Голубев. Ну, держись.

Она достала сотовый и набрала номер.

— Яр, ты не мог бы…

* * *

— Я не пойму, откуда столько эмоций.

— Как — откуда? Как это — откуда? Он похитил ребенка! Он… он… он же — следователь! Он все знал с самого начала!

— И что?

— Ты издеваешься?

— Правда, не понимаю. Чего взъелась-то на парня? Похитил — это, конечно, плохо. Может быть, за это даже казнить можно. Но переживать-то зачем?

— Я с ним год отработала! Я с ним каждый день здоровалась, когда надо было в морду плевать!

— Еще успеешь, не стоит отчаиваться.

— Яр! Я серьезно.

— Я тоже, родная. Я тоже. Хватит истерики закатывать. Ты — магиня, а не человеческое отр… не человек, в общем. Вспомни о достоинстве. Будь выше и достигнешь желаемого.

— Да пошло оно все! Чертова философия! На кону жизнь ребенка, а всем — все равно! Всем плевать! Одни — похитили! Другие — про достоинство рассказывают! Третьи — еще не отужинали! Слышать не желаю. Иди и спаси ребёнка. Немедленно. Яр, он же маленький совсем. Ему страшно, ему…

— Да, да. Ты уже что-то подобное говорила. Может не повторять.

— Яр!

— Давай еще раз. Что ты от меня хочешь?

Сима перевела дыхание и сказала нормальным голосом:

— Хочу, чтобы ты из следователя котлету сделал.

— Не пойдет. Дальше.

— А если в качестве свадебного подарка? — Ни секунды не колеблясь, Сима прибегла к запрещенному приему.

— Не многовато ли подарков?

— Их никогда не бывает много. А почему сразу нет?

— Я занят.

Зря он это сказал. В Серафиме тотчас штормовой волной всколыхнулись позабытые на фоне насыщенной жизни подозрения. А что вообще в Грибном делает Яр? После разговора в ресторане она решила, что он в чем-то помогает Славию. Тогда напрашивался второй вопрос — что здесь делает братец, кроме того, что слушает бред сотрудников участка? И потом, проверка закончилась, а Славий все еще не уехал. Ему нечем заняться?

— Чем?

— Работой.

— Какой?

— Такой.

Серафима и Яр сидели на кухне в ее квартирке. Стул нашелся всего один — второй загадочным образом испарился, и Сима подозревала, что ее женишок и к этому приложил руку. Сам Яр, ничуть не смущаясь, на этот стул плюхнулся, притянул Симу к себе и усадил на колени. Затем, словно они это сто раз проходили, залез руками ей под домашнюю рубашку и все там облапал. Сима даже возмутиться не успела, а этот негодник с невозмутимым видом уже благопристойно обнимал ее за талию. Ей только и оставалось, что испепелить мага непонятным и ей самой взглядом, в котором смешалось множество эмоций — стыд, недовольство его самоуправством, некие колебания, щепоточка страха и огромное желание повторить. Потому что не поняла. Не распробовала. Не разобралась. А очень хотелось.

А еще ей хотелось расслабиться и дать себе волю. Не смущаться, не бояться, не сдерживаться. Перестать задаваться глупыми вопросами и искать скрытые смыслы в его словах. Перестать сомневаться в его намерениях. Хотелось говорить все, что придет на ум. Иметь право на всего Яра целиком и полностью. С носками и трусами. Законное, чтоб ему, право. Кольцо на пальце и обряд. Интересно, как Яр собирается решить вопрос с ее невинностью? Точнее, с отсутствием этой самой невинности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});