Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ) - Сергей Кочетов

— Я много сладкого не люблю. Мне на голову в детстве сахарница упала, — стыдливо признался Ленон.

Впрочем, юноша, несмотря на обилие мясного на столе, открыл для себя в кавказской кухне много вкусной выпечки. В зелени и фруктах также не было отбоя. Ленону даже было немного стыдно, что сам он, в случае чего, не смог бы позволить себе подобного гостеприимства.

Тут к Ленону уже в изрядном подпитии подошел Филимон Зеленых:

— Ты уж меня прости, дружище… Но кто бы в здравом уме понес возвращать кошелек? Я бы не понес. Вот я и подумал, что ты у меня его стащил. А теперь я понимаю, что с твоей-то везучестью если ты засунешь кому-то руку в карман, то ты, скорее всего, там ее и оставишь. Да и кто бы согласился платить недостающие деньги? Если бы с меня кто-то собрался стрясти — я бы его… — тут нетрезвый отец жениха очертил непонятный жест в воздухе, изображая то ли атомный взрыв, то ли разрывание на куски. — Ну, да не обижайся — дело прошлое. А если Савушкин тебе надоест, приходи ко мне работать… в разделочный цех.

От этого предложения Ленон пришел в ужас, но предприниматель снова не дал ему возразить:

— Хотя нет, разделочный цех для таких, как ты, чересчур опасен. Да ты, с твоей-то везучестью, и подобрал себе… — тут он насмешливо посмотрел на Руфи, и Ленон уже не мог позволить предпринимателю продолжать подобные намеки в адрес его спутницы:

— Отойдите, пожалуйста! Вы пугаете Руфи! — вежливо, но настойчиво попросил он.

— Ладно, пойду тогда познакомлюсь со своими новыми членами семьи… — не стал обижаться нетрезвый бизнесмен. — В последнее время они все прибывают и прибывают. Я еще с невестой не целовался!

— Я больше не буду заниматься темными делишками! — во всеуслышание заявил Филимон Зеленых. — Буду только скупать контрафактный алкоголь в оптовых количествах, — тут его сын осуждающе на него посмотрел, и предприниматель поправился:

— И сливать его в канализацию, чтобы приличные люди не отравлялись…

Гаузену, под влиянием всеобщей болтливости, тоже захотелось произнести тост:

— Мне очень жаль, что я попал в эту компанию… — начал Гаузен, и некоторые гости недовольно зашептались. Юноше пришла в голову мысль, что он зря затеял эту речь, так как в здешнем мире всегда и для всех будет чужаком. Он уже хотел было опуститься на место, но наткнулся на ободряющий взгляд Ленона, и сумел найти силы продолжить начатое:

— Мне очень жаль, что я попал в такую приятную компанию не сразу, как только попал сюда. Потому что, прибыв сюда, я тут же отправился из общества страшных негодяев в компанию, как мне показалось, мерзавцев не меньших, — тут Гаузен сердито посмотрел на Филимона Зеленых, но тот, увлеченный мясным рагу, не обратил на слова юноши никакого внимания. — Но сейчас я вижу, что здесь водятся приличные и даже замечательные люди, и не будь я так занят, мне бы хотелось остаться среди вас подольше.

После этой короткой, но искренней речи, из разных концов стола раздались одобрительные выкрики:

— Оставайся!

— Сыном будешь!

— Братом будешь!

Тут Арчи что-то зашептал главе семейства, и Кунашвили-старший провозгласил:

— Жалко такого гостя да без подарка отпускать!

И в зал внести саблю в ножнах.

— Дамасская сталь! Но для дорогого друга ничего не жалко! Пускай этот клинок используется только в благих целях, но не из ненависти или корысти ради!

— Переломиться этой сабле напополам, если будет не так! — торжественно пообещал юноша, восхищенно разглядывая подарок. Вынув его из ножен, Гаузен несколько раз взмахнул клинком, показывая, что умеет обращаться со столь грозным оружием. Потом он подбросил яблоко и успел еще в воздухе разрубить его на дольки. Под аплодисменты гостей он, для демонстрации своих благородных намерений, начал раздавать кусочки фрукта присутствующим здесь девушкам. Отказалась от лакомства только Руфи, предоставив эту честь Ленону. Но Гаузен от этого ничуть не расстроился. Он любовался на саблю и думал:

— Вот это клинок! Я всегда о таком мечтал. Если бы он только был у меня раньше, я бы смог… Я бы смог спасти Лин!

Горестные воспоминания о потерянной девушке мигом перечеркнули навеянную вином и доброй компанией радость.

— Да что я здесь рассиживаюсь! — взбрело в голову юноше. — Я снова оставил Лин на произвол судьбы. Я должен что-то предпринять, чтобы спасти ее. Ведь должен быть способ!

Гаузен повернул голову в сторону своего спутника. Искренняя речь Гаузена, похоже, побудила Ленона на схожие откровения, но, в отличие от приятеля, он постеснялся выражать свои чувства публично.

— Руфи… Руфи я… — пытался сказать что-то девушке Ленон. В отличие от него, она, как и все, немного выпила вина, но от этого была не менее прекрасна. Тут юноша вспомнил, что он ей что-то хотел сказать тогда у пруда, но то ли постеснялся, то ли боялся торопить события. Тогда он пытался выразить это в стихах, но у него мало чего получилось. Но теперь… Теперь он скажет, и его жизнь изменится навсегда и бесповоротно!

— Руфи, я просто хотел тебе сказать, что…

— Договоришь позже, — положил ему руку на плечо Гаузен. — Надо выйти поговорить.

Руфи, уже начавшая внимательно слушать слова Ленона, с ненавистью посмотрела на его спутника.

— Не волнуйся, я одолжу его ненадолго, — попытался успокоить ее велит. Ленон, хотя и не хотел покидать девушку, все же подумал, что небольшая передышка поможет ему унять накатившее волнение и собраться с мыслями.

— На посошок! — весело провозгласил кто-то из гостей и налил Гаузену полный рог вина. Велит, решивший, что с него пока хватит, перелил содержимое рога себе во фляжку. Присутствующие гости было недовольно зашумели, но беззубого дедушку сильно рассмешила увиденная сценка, и на Гаузена никто обижаться не стал.

— Ленон, мне пора, — уже на улице сообщил Гаузен.

— Так скоро? — расстроился Ленон и уже хотел было попросить писать ему письма почаще, но тут же вспомнил, откуда прибыл его спутник.

— Больше не могу, — покачал головой Гаузен и вспомнил историю Демиана. — Без тебя бы у меня ничего не получилось, но последнюю часть пути я должен пройти в одиночку. Ради Лин и Салочки.

Ленон сочувственно покачал головой.

— Я расскажу им о тебе, когда встречу их, — пообещал Гаузен и перешел к делу:

— Помнишь, как Савушкин сказал, что Книга Знаний способна перемещать людей между мирами? Если ты умеешь читать ее, то ты сможешь вернуть меня обратно!

— Но ведь… Ведь я никогда подобным не занимался! — засомневался Ленон.

— Других вариантов у меня нет. Я очень тороплюсь. А ты ни капли не выпил, так что момент подходящий, — настаивал Гаузен.

— Но ты-то неслабо принял, — заспорил Ленон. — Может, подождать пока ты протрезвеешь?

— Меня на корабле тоже немного укачивало, — вспомнил Гаузен. — Странное, конечно, дельце, что Лин осталась там, а книга переместилась сюда. Но это значит, что читатель останется здесь, а вот сама книга отправится вместе со мной. Тем более ты говоришь, что нашел ее неподалеку от места моего приземления, а значит, мне не придется долго ее искать. Но все равно я привяжу ее и тогда точно не потеряю.

При этих словах Гаузен достал из сумки клубок ниток, которые он позаимствовал из квартиры, где жил Ленон. Вообще-то он хотел подарить его тетушке Галатее, но подумал, что и без этого подарка она будет счастлива тому, что отыскалось лекарство для ее племянницы.

— Это же принадлежит Антонине Казимировне! — узнал клубок Ленон.

— Правда? А я подумал, что твой, — напустил на себя удивленное выражение Гаузен.

— А ты только клубок у нее позаимствовал? — поинтересовался Ленон.

— Да за кого ты меня держишь? — обиделся Гаузен. — Хочешь сказать, я у нее еще денег украл? Зачем они мне понадобятся? В моем мире такие не ходят!

— Извини, просто ты исчезнешь, а мне с ней жить, — пристыжено сообщил Ленон. — Она ведь выгнала меня за то, что я взял у нее кастрюлю пельменей.

— Какая ужасная женщина! — охарактеризовал хозяйку квартиры Ленона Гаузен. — Выгнала человека за то, что он забрал у нее какую-то дешевую жестянку с вареными пирожками!

— Кастрюлю-то я ей оставил, — пожаловался Ленон.

— Просто чудовище, а не женщина! — возмутился еще больше Гаузен. — Тебе нужно сбежать от нее при первой же возможности. Если Савушкин такой добряк, каким он кажется, то должен платить тебе достаточно денег, чтобы хватило и на нормальное жилье, и на подарки твоей Руфи. Кстати, такой совет, если она попросит, чтобы ты подарил ей что-нибудь на память, а дарить нечего, скажи ей: Вспоминай меня, когда будешь смотреть на звезды, — поделился Гаузен из собственного опыта. — А вообще просто будь собой. Но если она начнет сердиться… Значит, ты делаешь это неправильно.