Русские боги - Дмитрий Казаков

И тут снизу донеслось пронзительное пиликание скрипки, а за ним – женский смех.

– Так, – сказала Августа Карловна, уперев руки в бока. – С меня хватит. Пора показать этому недоноску, кто тут хозяин.

Она сняла повседневный халат и надела выходной, сиренево-желтый. Глянула в зеркало, чтобы проверить, как лежат волосы, после чего вышла в парадное и зашагала вниз по лестнице.

Остановившись у двери с номером семь, нажала кнопку звонка. Раздался громкий переливчатый свист, и пиликанье скрипки затихло. Послышались шаги, и дверь начала открываться.

Августа Карловна всегда действовала как настоящий большевик – прямо и напористо.

– Так, – сказала она, решительно толкая дверь и шагая внутрь. – Вы что, совсем совесть потеряли?

Она очутилась в точно такой же прихожей, как и у себя, но казавшейся узкой и длинной из-за стоявшего у одной из стен громадного шкафа. Глазам ее предстал очень маленький, узкоплечий молодой человек в белых обтягивающих панталонах и рубахе навыпуск.

Лицо у него было вытянутым, узким, нос – длинным, лоб – высоким, а серые мышиные волосы – редкими.

– А вы… а вы кто такая есть? – поеживаясь и вздрагивая, спросил молодой человек. Голос его сорвался на писк. – Что вам нужно?

– И он еще спрашивает! – перед разгневанной Августой Карловной в этот момент отступил бы сам Зевс вместе со всеми молниями. – Я – соседка сверху! И гнусные, отвратные звуки из вашего жилища мешают мне спать! И я бы хотела, чтобы тут воцарилась тишина!

Говоря так, она наступала на молодого человека, а тот пятился, держа перед собой скрипку, точно щит. Губы его дрожали, а на шее виднелись два красных пятна, похожих на отпечатки ладоней.

– И чтобы тишина была тут всегда после девяти часов! Иначе вы пожалеете о том, что потревожили меня! Музыка – это прекрасно, но заниматься ей необходимо в дневное время и в специальных местах! Надеюсь, вам это понятно, молодой человек? А если нет, то я могу повторить!

Шкаф остался позади, как и поворот на кухню, они вступили в просторную комнату. Горела люстра, ее свет отражался в стеклах многочисленных шкафов, зато шторы были задернуты.

На кровати сидела девушка, щекастая и румяная, и облачена она была в пышное, роскошное платье, какое можно увидеть разве что в кино.

– Так, – Августа Карловна ощущала себя как тореадор перед выходом на арену. Всего пара отточенных движений, и бык окажется повержен. – Вы не просто играете на скрипке, вы и сексом тут занимаетесь?

Страшное буржуазное слово она могла выговаривать без запинки, чем в глубине душе гордилась.

– Ich… я не понимать, зачем вы явились! – взвизгнул молодой человек. – Вы есть извольте немедленно уйти вон!

– Это ты уедешь вон из квартиры, если не прекратишь шуметь по ночам! – отпарировала Августа Карловна.

Ее острый взор разглядел, что полки одного из шкафов целиком заставлены оловянными солдатиками. Но не простыми, каких продают в магазинах, а искусно отлитыми и ярко окрашенными. Офицеры держали в руках подзорные трубы, полы кафтанов развевались, сигнальщики трубили в трубы, а солдаты кололи штыками и вскидывали ружья к плечу, готовясь стрелять.

Августа Карловна так засмотрелась, что чуть вообще не забыла, зачем сюда пришла.

– Съехать… как… вы кто? – запыхтел молодой человек. – Я снять квартиру у хозяин и вас не знать… И я иметь право делать тут что угодно до одиннадцать вечера… я знать законы!

«По виду вроде русский, – подумала Августа Карловна, – а разговаривает как иностранец».

– У нас в России закон, что дышло, как повернул, то и вышло, – сказала она. – А с соседями нужно жить мирно.

– Вот вы и живите! – воскликнул молодой человек.

– Слышь, пупсик, – подала голос девица с кровати. – Ты платишь, конечно, но в нашем уговоре не было ничего насчет сумасшедших старух. Мне, конечно, все равно, но твое время тает.

– Кто тут сумасшедшая старуха? – громыхнула Августа Карловна. – Я тебе покажу сейчас старуху. Иди сюда, кошелка крашеная, я тебя…

Девушка бросила на нее полный презрения взгляд, а потом вскочила и одним движением стащила с себя платье. Под ним оказались кружевные трусики и лифчик, в котором тесно было пышной груди.

– Nicht! Нет! – запричитал молодой человек. – У нас еще есть тридцать минут! Ты не мочь уходить!

Девица только фыркнула.

– Вон! Немедленно фон! – хозяин квартиры замахнулся на Августу Карловну скрипкой, глаза его загорелись гневом. – Я обещать не играть вечером! Только вы уходить прямо сейчас! Немедленно уходить, иначе я звонить в милиция и хозяину! Вы понимать меня? Понимать?

Августа Карловна решила, что для первого раза достаточно. Величественно развернувшись, она неспешно, чтобы это ни в коем случае не выглядело как бегство, зашагала к выходу.

Когда вышла на лестничную площадку, дверь за ней захлопнулась. Августа Карловна мрачно посмотрела на нее и покачала головой. Музыкантов среди ее соседей еще не было.

Глава 9

…раскинувшись между двух великих делений мира, между Востоком и Западом, опираясь одним локтем на Китай, другим на Германию, мы должны бы были сочетать в себе два великих начала духовной природы – воображение и разум, и объединить в нашей цивилизации историю всего земного шара. Не эту роль предоставило нам провидение… Века и поколения протекли для нас бесплодно… мы ни в чем не содействовали движению вперед человеческого разума, а все, что досталось нам от этого движения, мы исказили.

П. Я. Чаадаев «Апология сумасшедшего»

Они ехали и ехали, сначала на юг, потом, выбравшись на довольно оживленную трассу, на восток. Тряслись на ужасных российских дорогах, созерцали одинаковые до полного совпадения пейзажи.

За Максатихой их нагнала пришедшая с запада гроза, но после нее почему-то не стало легче. Дождь уполз на восток, оставив блестящие лужи на дороге, прибитую пыль на обочинах, но духота никуда не исчезла. Она даже словно стала сильнее, наполнилась запахом влаги.

Обедали в Бежецке, в дешевой столовой, где по стенам бегали тараканы. Олег равнодушно жевал пельмени, Сергей с миной отвращения ковырял салат. Иван хмурил кустистые брови и сердито поглядывал в сторону кухни.

Когда мимо прошла одна из поварих, собиравшая со столов грязную посуду, он пробурчал что-то о колах и дыбе.

– Их время миновало, – сказал Олег, когда повариха, дородная тетка с обесцвеченными волосами, отошла. – Сейчас в ходу совсем другие вещи. Уколы, щипцы, электричество.

– Нет ничего лучше старого доброго горящего веника! – громыхнул Иван так, что в его сторону посмотрели все, кто был в столовой. – Хлестанешь им изменника и глядишь, как кожа его обугливается! А еще вразумлению грешников способствует крест святого Ильи. Ох, как на нем вопят.

Он мечтательно зажмурился, а бледный юноша за соседним столиком, судя по виду – студент, икнул и стал еще бледнее.

Игорь посмотрел на буровато-красный суп, в меню обозначенный как «борщ», и понял, что есть больше не хочет. С большим трудом заставил себя сжевать булочку с изюмом и выпить сок.

В районе Кашина их остановили около поста ДПС. Гаишник махнул палочкой, и сидевший за рулем Олег мягко сбросил скорость, свернул к обочине. Игорь почувствовал, что начинает потеть, Сергей беспокойно зашевелился, а Иван почесал мясистый затылок.

– Лейтенант Семочко, – представился гаишник, подойдя к машине. – Ваши документы, пожалуйста.

Олег выбрался из «Форда», полез в карман джинсов. Вытащил оттуда водительские права и паспорт.

– Так-так, – гаишник внимательно изучил документы, только на зуб не попробовал. – Гляжу, грязновата у вас машина-то. Дождем ее, конечно, сбрызнуло, но помыть не мешает.

– Да мы только из леса выбрались, – ответил Олег. – Как только до автосервиса доберемся, помоем.

Гаишник наклонился, заглянул в салон, Игорь увидел его лицо – круглое, усталое, внимательные голубые глаза.

– Ладно, езжайте, – сказал лейтенант. – Счастливого пути. И будьте осторожны дальше, там дорога плохая.

Он козырнул и зашагал в сторону здания поста.

– Странно, – сказал Игорь. – По-моему, любой гаишник останавливает машину, чтобы выпросить денег. А этот даже не попытался.

– Еще один миф, или, как сейчас говорят, маскируя суть за умными словами, – объект общественного сознания, – сказал Олег, усаживаясь на место. – Телевидение убедило каждого, что все гаишники берут взятки, что у врачей плохой почерк, а медсестры – нимфоманки. Да только это не имеет почти никакого отношения к реальности. Пиар – страшная сила, что современный, что древний. В его власти из дурака и бездарности сделать звезду, а из гения – забытое имя.

– Древний пиар? – удивился Игорь. – Это как?

Они отъехали от обочины и влились в поток автомобилей.

– Очень просто, – сказал Олег. – Первыми пиарщиками были летописцы, хронисты, их последователями – историки. То, как обошлись со Святополком, ты уже знаешь. А вот обратный пример. Что тебе известно о битве на реке Синие Воды?