Болотник - Андрей Алексеевич Панченко

class="title1">

Глава 22

Ближе к обеду, закончив осмотр острова, мы быстро перекусили, собрали вещи и отправились в путь.

Аэролодка снова шла по бескрайнему болоту, разгоняя шумом мотора, немногочисленную пернатую живность. До вечера, добраться до его края нам так и не удалось. По дороге, нам встретилось еще несколько небольших островков с зеленым лесом, на одном даже, как нам показалось, были остатки какого-то строения, но мы шли дальше, обходя их стороной. По хорошем, надо разведать всё, мимо чего пролегал наш путь, только вот настроения на это у нас не было. Завернем на них, на обратном пути. Это моё болото, никому больше оно не нужно пока. Я же собирался обследовать его до последнего сантиметра. За этим местом будущее, но знал об этом пока только я один.

Ночевать пришлось прямо в лодке. Ничего страшного конечно, мы предполагали такой вариант. Влетев на скорости на небольшой островок, где росло всего три кривые березки и небольшой куст неизвестного мне растения, мы остановились на ночь. Андрей попытался спустится на твердую, как нам казалось землю, чтобы закрепить лодку и развести костёр, но тут же провалился почти по пояс в жидкую, болотную грязь.

— Бляяя. Что за поганое место, ведь вроде тут деревья растут — ругался Андрюха, пытаясь забраться обратно на высокий борт нашего корабля.

— Ты это, раз уже в воде, по кругу попытайся обойти лодку, посмотри нижний слой резины, что-то последние пару часов скорость начала падать.

— Ладно, гляну сейчас, поляну накрывай.

Андрей смог обойти лодку с трудом, когда он добрался до того места с которого начал, уже был по уши в грязи. Я резал хлеб и сало с улыбкой слушая вопли Андрюхи, когда он в очередной раз поскальзывался и нырял в грязь с головой. По тем немногочисленным внятным комментариям, что смог дать мой друг, с чешуёй не всё в порядке, она на месте, но в некоторых местах серьёзно ободрана и топорщится. В принципе ничего страшного, я на другой результат и не рассчитывал, это не четырехмиллиметровая пластиковая броня современных лодок, а просто куски резиновых камер, от грузовых машин. У меня есть с собой две полосы для экстренной замены, больше не стал брать из-за перегруза, самые убитые, поменяю, когда дойдем до меты.

— Поднимай меня — Андрей протянул мне свою грязную руку. Весь покрытый жидкой грязью и лохмотьями болотной травы, сейчас он походил на какого-то зомби или лешего. Я с сомнением посмотрел на друга, но руку протягивать не спешил.

— Ты это… Может быть прямо там и переночуешь? Я тебе скину чего пождать. А то у меня тут чисто, загадишь всё, ты же грязный как свинья.

— Поднимай….! — Андрей сопроводил свою просьбу угрозами на неповторимом русско-матерном языке.

— Не кипишуй. Кто же так своего единственного спасителя просит? Я вот сейчас обижусь на тебя и вообще тут оставлю. А чё? Ты уже в этом болоте свой почти, от окружающей местности не отличаешься, найдёшь себе жабу побольше, и будешь с ней жить, как король. Ээээ. Не кидайся грязью! Ты чего, сказок не читал? Поцелуешь её и может тебе повезет, в красавицу превратится. Если с первого раза не получится, тут полное болото лягушек и жаб — миллионы, будешь экспериментировать, и найдешь своё счастье. Положи палку! Ааа блядь, больно же! Ладно вытащу, только не бей!

— Я вот сейчас сам залезу, и тогда тебе пипец, из тебя жабу сделаю!

— Злой ты, не понимаешь своего счастья. Ладно. Иди к носу. В передний грузовой отсек тебя вытащу. На брезенте переодевайся, не вздумай, по лодке в лохмотьях своих шариться. Ихтеандр хренов.

Весело переругиваясь, я помог Андрюхе забраться на нос лодки, и полез доставать запасную одежду. Андрей в это время полностью разделся и подрыгивал на расстеленном брезенте, пытаясь одновременно обтереться от грязи и отогнать от себя полчища кровососов, которые слетелись на такое невиданное зрелище со всей окружающей местности. Кое как приведя себя в порядок и переодевшись в запасную одежду Андрей сполз с брезента и страдальчески почесывая своё покусанное тело присоединился ко мне за накрытым столом.

— Десять минут был в воде и шесть пиявок с себя снял — пожаловался он мне.

— Это для здоровья говорят полезно. Вот я даже слышал, что ими специально людей лечат, за деньги. И ванны грязевые, на курортах люди принимают. А тебе, бесплатно это счастье досталось, еще и жалуется.

— Иди в жопу. Это же каким извращенцем надо быть, чтобы добровольно в грязь лезть и пиявок на себя вешать. Брр, противно!

— Дремучий ты человек Андрей. Ничего в современной медицине не понимаешь. Вот ешь давай. Я тебе накапал сто пятьдесят грамм, для упокоения нервов.

— Тут и литра не хватит, не жадничай, пожалей друга.

— Друг у меня алкаш. Мы ещё до места не доехали, а уже треть запасов как корова языком слезала. Сто пятьдесят и по люлькам. Завтра надо до конца уже дойти, рано встанем.

— Тиран и жадюга ты Кирюха. Ладно, так и быть, войду в твоё положение.

Закончив с ужином, мы расстелили спальные мешки на дне лодки и накрывшись брезентовым тентом, легли спать. Ночь прошла спокойно, звуки ночного болота нам спать не мешали и выспались мы хорошо. Утро преподнесло нам новые сюрпризы. За ночь лодка слегка проседал в жидкой грязи и мокрой траве, и двигаться с места категорически не желала — залипла. Мотор ревел во всю мощь, а винт разрезал воздух, однако мы стояли на месте и тронутся не могли. Регулировка тяги винта, так же помочь нам не смогла.

— Чего делать будем? — обеспокоенно спросил меня Андрей.

— В грязь снова лезть придется. Надо добраться до деревьев и трос лебедки закрепить. Её надо только слегка с места тронуть, а потом она пойдёт.

— Хорошо. Лезь. Сегодня твоя очередь. — легко согласился мой друг.

— Не Андрюха. Лезть опять придётся тебе. Во-первых, водитель должен быть на месте и помогать винтом, во-вторых с лебёдкой ты не управишься, ты ей ни разу не пользовался, и в-третьих, ты и так грязный. Одёжу снимай и голяком топай, сменки больше нет.

— Вот ты гад. Что бы я, хоть ещё раз с тобой в этом корыте поехал…. Я плаваю плохо! — Андрей, понимая справедливость моих доводов грустно скидывал свою одежду не переставая поносить меня и лодку нехорошими словами.

— Кто не умеет плавать, тот должен хорошо нырять — я не смог увернутся от брошенного в меня сапога и страдальчески схватился за отбитый бок — когда лодка