Поэты 1790–1810-х годов - Василий Пушкин

«БЕСЕДА ЛЮБИТЕЛЕЙ РУССКОГО СЛОВА»

Объединение литераторов, из которого выросла позднее «Беседа любителей русского слова», сложилось в Петербурге в начале 1800-х годов. «Мы четверо, а именно: Державин, Муравьев, Хвостов и я, установили для чтения вечера, и, в назначенные дни, съезжались по очереди друг к другу. Некоторые другие любители русского языка присоединились к нашему обществу, и мы провождали время с пользою и приятностью», — рассказывает в своих воспоминаниях основатель общества А. С. Шишков[130]. Встречи, о которых пишет Шишков, происходили регулярно. На них обсуждались политические события, читались и обсуждались литературные произведения И. А. Крылова, Г. Р. Державина, С. А. Ширинского-Шихматова и др.

Литераторы, окружавшие Шишкова, были в основном противниками Н. М. Карамзина и его школы и активно выступали против сентиментализма, занявшего на рубеже XVIII–XIX веков господствующее положение в русской литературе. Теоретическим знаменем кружка стала вышедшая в 1803 году книга Шишкова «Рассуждение о старом и новом слоге российского языка».

Шишков, полемизируя с Карамзиным, провозглашал церковно-славянский язык, духовные старинные книги, а позднее и фольклор тем фундаментом, на котором должна строиться современная русская литература.

Обострявшаяся литературная борьба, стремление расширить свое влияние на публику привели к созданию официального общества, которому после долгих споров учредители присвоили название «Беседа любителей русского слова».

Г. Р. Державин предоставил для заседаний общества большой зал своего петербургского дома на Фонтанке и богатую библиотеку.

«Беседа» открылась торжественным заседанием 15 марта 1811 года. Затем заседания происходили каждый месяц, вызывая громадное по тем временам стечение публики. Во время войны 1812 года заседания общества не собирались, возобновились они в 1813 году и продолжались до 1816-го, когда в связи со смертью Державина собрания «Беседы» окончательно прекратились. Попытки Шишкова и Хвостова в 1817–1818 годах возобновить ее деятельность оказались безуспешными.

Состав «Беседы» и ее литературная позиция не были однородными. Наряду с эпигонами классицизма, как Хвостов, бесцветными литераторами вроде П. Ю. Львова, Ф. П. Львова, И. С. Захарова и др., в нее входили такие первоклассные писатели, как Крылов и Державин. «Беседа» не чуждалась романтических веяний, что проявлялось в интересе к фольклору, к изображению экзотического, часто восточного мира, к остродраматическим ситуациям в лирике (Г. Р. Державин, С. А. Ширинский-Шихматов, С. И. Висковатов, Т. Беляев и др.).

Деятельность «Беседы» оказала заметное влияние на формирование русского романтизма и в особенности декабристской литературы[131].

А. С. ШИШКОВ

А. С. Шишков. Портрет работы Д. Доу, литография Бореля (ПД).

Александр Семенович Шишков родился в 1754 году. Образование получил в Морском кадетском корпусе и в 1771 году, находясь на последнем курсе, с тридцатью другими учениками проделал опасное по тому времени путешествие из Архангельска через Белое море и вокруг Европы в Петербург. У острова Борнгольм во время крушения весь экипаж едва не погиб. Возвратившись в Россию, Шишков в 1772 году окончил в числе лучших учеников Морской корпус.

В 1776–1779 годах Шишков совершил еще одно морское путешествие, на этот раз из Петербурга к берегам Турции. Он побывал в Константинополе, Афинах, на Анатолийском берегу, где некогда находилась Троя, но особенно сильное впечатление произвела на Шишкова Италия, где ему удалось пробыть несколько месяцев. Любовь к итальянскому языку и итальянской литературе Шишков сохранил на всю жизнь.

Вскоре после возвращения из похода Шишков, произведенный в лейтенанты, был назначен преподавателем тактики в Морском корпусе. В 1790 году он участвовал в Шведской войне под началом адмирала Чичагова.

В царствование императора Павла I, несмотря на непостоянный нрав этого монарха, продолжается продвижение Шишкова по служебной лестнице. Он получает сперва чин капитана первого ранга, а затем становится вице-адмиралом. Однако к концу своего царствования император заметно охладел к Шишкову, отпустил его надолго за границу. Вскоре после возвращения Шишков был удален от двора в Адмиралтейств-коллегию.

Воцарение Александра I Шишков приветствовал восторженными стихами, однако он был противником либеральных реформ, связанных с именем молодого царя, и открыто высказывал свое неудовольствие. Постепенно вновь удаленный от двора, он был назначен председателем ученого департамента Адмиралтейств-коллегии.

Литературой Шишков начал заниматься еще в юности. Он много переводил с французского, немецкого, итальянского языков, которыми хорошо владел. В частности, он перевел на русский язык немецкую «Детскую библиотеку» Кампе, которая на многие годы сделалась любимым детским чтением и выдержала множество изданий.

В 1789 году Шишков сотрудничал в «Беседующем гражданине», журнале, издававшемся М. И. Антоновским, в котором участвовал и А. Н. Радищев.

В начале XIX века Шишков становится яростным противником «нового слога», введенного в литературу Карамзиным и его подражателями. В своих трудах он ориентируется на высокий слог Ломоносова, считая церковнославянский язык основным фундаментом и источником современного литературного языка. Свои взгляды Шишков изложил в книге «Рассуждение о старом и новом слоге российского языка», вышедшей в 1803 году. Книга эта вызвала бурную полемику и поставила Шишкова во главе антикарамзинской партии.

Выбранный еще в 1796 году в члены Российской академии, он вместе с Державиным становится в 1811 году во главе «Беседы любителей русского слова», где он стал председателем первого разряда.

В 1812 году Шишков назначен был статс-секретарем Александра I, и все манифесты, указы, рескрипты, касающиеся войны 1812 года, были написаны им. В суровые годы войны высокий торжественно-архаический стиль Шишкова оказался как нельзя более уместным. Позднее именно об этой его деятельности писал Пушкин:

Сей старец дорог нам; он блещет средь народаСвященной памятью двенадцатого года.

В 1813 году Шишков, по собственной просьбе, был назначен президентом Российской академии и продолжал оставаться одним из руководителей «Беседы».

С годами консервативные убеждения Шишкова все более крепли. В последнем манифесте, написанном по случаю окончания войны с французами, Шишков выступил защитником крепостного права.

В 1824 году Шишков вопреки своему желанию был назначен министром просвещения и оставался на этом посту до 1828 года. В 1826 году он представил на утверждение Николаю I новый цензурный устав, который получил у современников название «чугунного» и просуществовал лишь до 1828 года.

В том же 1826 году Шишков был назначен членом верховного суда над декабристами. По своим убеждениям он не сочувствовал идеям подсудимых. Это не помешало ему, однако, упорно добиваться смягчения участи заговорщиков, обращаясь не только к своим коллегам по судебным заседаниям, но и к императору.

После выхода в отставку Шишков продолжал оставаться членом Государственного совета и президентом Российской академии, однако круг его литературной и административной деятельности был уже завершен.

В 20-е годы зрение Шишкова стало ослабевать, а к концу жизни он совсем ослеп.

Скончался Шишков глубоким стариком в начале 1841 года.

Основные издания сочинений А. С. Шишкова:

Собрание сочинений и переводов А. С. Шишкова, чч. 1–17, СПб, 1818–1839.

Записки, мнения и переписка адмирала Шишкова, тт. 1–2, Берлин-Прага, 1870.

137. ПЕСНЯ

СТАРОЕ И НОВОЕ ВРЕМЯ

(Перевод с французского)

Бывало, в прежни векиЛюбили правду человеки,Никто из них не лгал,Всяк добродетель знал;Любил любовник верно,Не клялся лицемерно;А ныне уж не так:Обманывает всяк.Неправда, вероломство,Злость, ненависть, притворство,Лукавство, зависть, лесть,Прогнавши бедну честь,Ворочают всем светом,Все думают об этом;А совесть уж пошла —Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежне времяСудейское всё племяЗащитою в бедеСлужило сирым на суде,Судьи́ и адвокатыНе требовали платы;А ныне за пять словСо всех сирот и вдовПоследнее сдирают,Кругом их обираютИ гонят от дверейИ мать и дочерей,Коль денег больше нету,Суму таскать по свету;А истина пошла —Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежни годыЛишенные свободыЛюбовничьи сердцаОт брачного венцаДо самой двери гробаЛюбовью тлели оба;А ныне уж не так:Где впутается брак,Там всё пойдет неладно,Всё скучно и досадно;Любовь начнет дремать,Топорщиться, зевать,Потупит в землю взоры,Распустит крылья хворы;Без ней пошла жена —Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежни векиТекли сладчайши рекиИ прозы и стиховИз авторских голов,Писатель восхищался,Читатель им прельщался;А ныне уж не так:Кастальский ключ иссяк,Не слышно больше звонаОт лиры Аполлона;Измученный ПегасНасилу на Парнас,Лишася прежней силы,Таскает ноги хилы,И муза уж пошла —Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, мамы, тятиВкруг нежной их дитятиУмели ставить щитОт страстных волокит,Их ков предупреждали,Невинность ограждали;А ныне уж не так:Имеет доступ всяк;Любовник стал проворен,Отец легкосгово́рен,Мать верит похвалам,А дочка всем словам,Что щеголь ей болтает;Она слабеет, тает,И честь ее пошла —Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежни векиУмели человекиВоздержно в свете жить,Умеренность хранить,Чрез то имели радостьВкушать по доле младость;А ныне уж не так:В сластях нашедши смак,Воздержность презирает,Повеса утопаетСредь неги и забав;В пятнадцать лет начав,Он в двадцать лет пустился,А в тридцать притупился,И бодрость вся пошла —Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, не дивились,Что девушки стыдилисьВ семнадцать лет уметьЛюбовию гореть;Домашняя работаБыла их вся охота;А ныне уж не так:Их бабки пялят зракНа видного мужчину,Лощат свою морщинуИ помощью румянМнят ввесть его в обман,Чтоб, вспомня стару веру,Еще сбродить в Цитеру;Пускай бредут туда —Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежни по́рыДевичьи скромны взорыНи пышностью пиров,Ни множеством даров,На честность обращенны,Не смели быть прельщенны;А ныне уж не так:Пред златом честь пустяк.В богатом екипаже,Хотя б был черта гажеИ всех глупее Клит,Однако убедитМладую Меликрету,Забывшись, сесть в каретуИ ехать с ним… куда?Каха́, кахи́, каха́!

<1784>

138–139. НАДПИСИ К МОНУМЕНТУ КНЯЗЯ ИТАЛИЙСКОГО ГРАФА СУВОРОВА-РЫМНИКСКОГО