Наследница долины Рейн (СИ) - Арниева Юлия

— Я много раз приезжал в Ранье, когда ты лечилась в Диншопе, — продолжил лить неприятную, затягивающую, словно паук в свои сети, патоку мужчина, — Дарен — умный и прилежный мальчик. Пока ты болела, Сефтон воспитывал его, нанял лучшего гувернера… Делия, я понимаю, что ты болела и не могла находиться рядом с сыном, но мальчика пора отдать в школу. Он должен вырасти мужчиной и достойным наследником рода Орман.

— Он Доуман и Рейн, — напомнила «папеньке», который, видимо, позабыл, что сам отказался от своей любимой.

— Об этом не волнуйся, я уже подал прошение его величеству и собрал все свидетельства, которые подтвердят, что ты моя дочь. Жаль, мы не нашли соглашение, подписанное моим отцом и Алтоном, где были указаны оговоренные условия. Этого было бы достаточно, чтобы доказать его величеству, что Делия Рейн — Орман. Но уверен, ты подтвердишь перед королем моё прошение.

— Я продрогла, — пробормотала, притворно ежась и вздрагивая, не собираясь отвечать на вопрос «отца», — пора возвращаться.

— Конечно, Делия, — покладисто согласился Орман, заботливо на меня поглядывая, с тихим смешком укорив, — это поместье требует не просто ремонта, такую развалюху проще снести и построить новый дом. Но зачем, если тебе и Дарену будет лучше в столице? Для мальчика там все условия.

— Это дом моей мамы, где она и я были счастливы, и он очень мне дорог, — произнесла, невольно ускоряя свой шаг, спеша остаться одной и хорошенько подумать.

— Ты права, это твой дом, здесь ты выросла, — не стал спорить Орман, не отставая от меня ни на шаг. Я же продолжила свой практически забег, остановившись только у ворот, и смущенно улыбнувшись, быстро проговорила:

— Мне пора, до свидания, мсье Орман.

— Надеюсь, что скоро ты назовешь меня папой, а Дарен — дедом, — ласково проговорил мужчина, не дожидаясь, когда я направлюсь в дом, устремился к автомобилю и, судя по довольной улыбке, находился в благодушном состоянии.

Я тоже не стала наблюдать за отъездом «отца», рванув к зданию, и сцепив руки в кулак и сжав челюсти до зубовного скрежета, с трудом сдерживалась, чтобы истошно не заорать.

Глава 48

Глава 48

— Что он хотел? — спросил секретарь, стоило мне только зайти в свои покои. Мужчина в ожидании меня с удобством разместился за моим столом и что-то читал.

— Не знаю, Кип, я уже ничего не понимаю, — пробормотала, устало опустилась на диван и, схватившись за голову, едва слышно простонала. Затылок немилосердно разрывало, а давящая боль не позволяла сосредоточиться.

— Дель… — окликнул мужчина, не выдержав десятиминутного безмолвия, быстро пересек разделявшее нас расстояние и обеспокоенно проговорил, — позвать лекаря?

— Нет, у меня остался отвар, просто надо немного отдохнуть, — невнятно пробормотала, благодарно улыбнувшись Кипу, — пройдет.

— Я давно тебя такой не видел… только там, в Диншопе — растерянная, но полная решимости. Сейчас ты тоже растеряна, Дель, но напугана. Что тебе Орман сказал?

— Кип… кажется, он хочет забрать у меня Дарена, — глухим голосом произнесла, огласив то, в чем так боялась признаться даже самой себе, — ему нужен наследник. Он уже и прошение подал королю, чтобы меня признали его дочерью… вот только я ему не нужна, а вот послушный внук — да! Кип! Я уверена, он и Доуман заодно! Они поили меня дрянью, чтобы я была невменяемой до поры до времени…

— По закону Вирдании… по новому закону, которому всего пять лет, — уточнил мужчина, устраиваясь недалеко от меня, — ребенком занимается мать. Но, когда ребенку исполняется семь лет, сына забирает отец, чтобы воспитать из него мужчину. А девочки остаются с матерью. Дарену шесть с половиной?

— Да, — коротко ответила, впервые ощутив, как что-то жуткое сжимает мое сердце в тиски, дышать становится всё труднее, а паника захлестывает, будто огромная волна бушующего океана.

— Хм… — поперхнулся секретарь, задумчиво перебирая в руках краешекпледа.

— И согласно тем же изменениям, — с горькой усмешкой заговорила, вспомнив прочитанный месяц назад свод, — если женщина является единственной наследницей своего имущества, без права передачи его мужу, в случае ее скоропостижной смерти, имущество наследуют ее дети, но только после достижения ими семи лет. Если детям нет семи, все имущество переходит короне, до опять же наступления детям указанного возраста. Почему семь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— С этого возраста дети несут ответственность за свои поступки и могут понести наказание.

— Какой же это бред… Кип, значит им нужен не Дарен, они хотят мое наследство, мой сын всего лишь ключ, чтобы продолжить им пользоваться. Что с моим наследством не так? Ну не кирпичный же завод им понадобился? Получается, Орман и Доуман убили моих родителей, меня наивную выдали замуж за Фрэнка и благополучно травили, чтобы под ногами не мешалась, и да, «папенька» прав, убивать меня не собирались… пока. А теперь, когда я очухалась и смешала им все планы, они выжидают время… Кип, у меня есть полгода, всего лишь полгода.

— Боюсь, Дель, ты права, — пробормотал мужчина, невидяще вперившись перед собой, — Алтон Рейн, составив такое завещание, и обезопасил тебя, и подставил под удар. Если я верно помню, ты даже никому передать не можешь свое имущество, только короне. И лишь после твоей смерти оно перейдет твоим детям, а вот на них условия завещания уже не распространяются. Однако, пока жив Фрэнк, только отец может заявить о своих правах… после — Сефтон. Когда Орман получит у его величества согласие на свое прошение, то и он. Но, Дель, от тебя потребуется подтверждение, если, конечно, у Ормана нет иных доказательств.

— Орман говорил о каком-то письменном соглашении между Алтоном Рейном и отцом Ормана, но они его не нашли. И да, он уверен, что я подтвержу перед его величеством, что он мой отец. Значит, я могу просто отказаться, а Доуманы… — чуть запнулась, все же решительно проговорив, — им пора исчезнуть. Я не отдам им своего сына!

— Дель, прости, но есть множество способов вынудить тебя дать согласие.

— Значит, и Орману пора исчезнуть…

— С ним будет непросто, — покачал головой мужчина, — он неглуп и не попадется в ловушку.

— Тогда придется побыть любимой дочерью, которая счастлива найти такого замечательного отца, — сквозь зубы процедила, стиснув кулаки так, что побелели костяшки.

— Да, — вполголоса, будто размышляя, согласился Кип, откидываясь на спинку дивана. Некоторое время мы молчали, каждый погруженный в свои мысли. Не знаю, о чем думал друг — да, Кип стал мне больше, чем просто помощник. Мои же мысли крутились только в кровожадном направлении. В конце концов, осознав, что сегодня я не могу связно мыслись, я поднялась и направилась в ванную комнату.

— Аманда вернулась?

— Да, когда я ее последний раз видел, она присоединилась к Глену и Дарену.

— Отлично, значит сегодня все дома, — произнесла, опершись о край тумбы, и принялась разглядывать себя в отражении. Усталый, измученный вид, темные тени под глазами, серый цвет лица и потухший взгляд. Картина удручала, но больше всего беспокоил охвативший меня неконтролируемый страх потери ребенка, который затмил мой разум, не позволяя адекватно рассуждать.

— Мне нужен отдых, просто хороший отдых, — наконец пробормотала, повернув вентиль, набрала полные ладони прохладной воды и брызнула себе в лицо.

Только спустя, наверное, полчаса я выбралась из ванной комнаты, мокрая до пояса, но головная боль немного прошла и стало чуть легче дышать. В покоях Кипа уже не было, и я, переодевшись в домашний наряд, собрала волосы в косу. Посчитав, что сегодня мучить себя, ища способы решения, бессмысленно — всё равно в голове стоит гул, и ничего путного я не придумаю, отправилась на поиски сына. Только рядом с ним мне становилось легче, упаднические мысли исчезали, а его доверчивый взгляд, полный непоколебимой веры в меня, придавал сил.

— Мам, смотри как я умею! — прокричал счастливый ребенок, которого я нашла в зале, обустроенном для тренировок, — Глен меня научил ходить на руках!