Обнаженная для тебя - Сильвия Дэй

Я выпрямилась — и уперлась взглядом в стоявшего прямо передо мной Гидеона. Небрежно одетый, в джинсах и незаправленной белой рубашке с расстегнутым воротом и закатанными рукавами, он был столь неотразим, что перед ним меркли все остальные присутствовавшие здесь мужчины. Во мне тут же вспыхнуло желание. Я отстраненно заметила, как певец увлекает куда-то Кэри, но не смогла оторвать взгляд от Гидеона, чьи голубые глаза прожигали меня насквозь.

— Что ты здесь делаешь? — мрачно спросил он.

— Прошу прощения? — ощетинилась я.

— Тебе нечего тут делать, — заявил он, беря меня под руку и увлекая в сторону дома. — Я не хочу, чтобы ты здесь бывала.

Даже плюнь он мне в лицо, это едва ли задело бы меня сильнее. Вырвав у него руку, я зашагала к дому, торопливо, но с высоко поднятой головой и отчаянной надеждой на то, что успею добраться до машины Клэнси прежде, чем разрыдаюсь.

Манящий женский голос окликнул Гидеона по имени, и я мысленно взмолилась о том, чтобы эта женщина задержала его подольше и мне удалось избежать дальнейшей конфронтации. Войдя в дом, я торопливо зашагала по прохладным помещениям.

— Ева, подожди.

При звуке голоса Гидеона я съежилась, но не обернулась к нему.

— Отвали! Выберусь без твоей помощи.

— Я не…

— Не ты, а я! — Не выдержав, я повернулась к нему. — Не смей разговаривать со мной таким тоном! Ты кем себя вообразил? Думаешь, я притащилась сюда ради тебя? Надеялась увидеть тебя и урвать кусочек… в том смысле, что ты снизойдешь до признания факта моего существования. Может быть, мне даже посчастливится соблазнить тебя на то, чтобы ты из жалости быстренько оттрахал меня где-нибудь в уголке. Думаешь, я губу раскатала на то, чтобы тебя вернуть?

— Помолчи, Ева. Послушай меня…

— Если хочешь знать, я появилась здесь исключительно потому, что мне сказали: ты сюда носа не кажешь. А приглашение приняла ради Кэри и его карьеры. Так что возвращайся к гостям и забудь обо мне, словно меня и не было. А я, как только покину этот дом, тоже выкину тебя из головы.

— Да заткнись ты, черт тебя побери! — Он схватил меня за локти и встряхнул так, что у меня клацнули зубы. — Помолчи и дай мне сказать.

Я залепила ему оплеуху, такую, что у него даже голова дернулась.

— Не прикасайся ко мне!

Зарычав, Гидеон притянул меня к себе и с такой силой впился мне в губы, что они, наверное, превратились в сплошной кровоподтек. Его рука вцепилась в мои волосы так, что я не могла пошевелить головой. Тогда я укусила его язык, потом нижнюю губу и даже ощутила привкус крови, но Гидеона это не остановило. Я попыталась оттолкнуть его, но безуспешно.

Чертов Стэнтон! Если бы не он и моя чокнутая мамаша, я сейчас уже владела бы кое-какими приемами крав-мага…

Гидеон целовал так, словно изголодался по мне, и моя воля к сопротивлению начала таять. Его тело как-то очень уж правильно прижималось к моему, мои соски, выдавая меня, напряглись, а внизу живота уже начинало покалывать от разгоравшегося желания. Сердце бешено колотилось в груди.

Господи, я хотела его. Желание никуда не делось. Да оно никогда и не покидало меня.

Гидеон поднял меня. Я задохнулась в его мощных объятиях, и у меня начала кружиться голова. Он внес меня в какую-то комнату и ногой захлопнул за нами дверь. Я смогла лишь невнятно что-то пропищать.

Он, навалившись всем своим телом, впечатал меня в тяжелую стеклянную дверь библиотеки. А затем задрал подол платья и добрался до моих ягодиц, едва прикрытых кружевными трусиками. Он прижал мои бедра к своим, давая почувствовать свой затвердевший член. Мое лоно, мучительно пустовавшее вот уже несколько дней, свело спазмами похоти.

Сил противиться больше не было. Руки мои опустились, ладони прижались к стеклу. Как только я перестала сопротивляться, Гидеон ослабил хватку, а его страстные поцелуи стали более нежными.

— Ева, — хрипло выдохнул он, — не борись со мной. Я не могу с собой совладать.

— Отпусти меня, Гидеон, — закрыв глаза, прошептала я.

— Не могу. Я знаю, тебя отвратило то, что ты видела ночью… что я проделывал с собой… — задыхаясь, произнес он.

— Нет, Гидеон! Нет! — «Господи, неужели он решил, что я ушла от него из-за этого». — Все совсем не так…

— Я без тебя с ума схожу. — Его губы скользнули по моей шее, язык ласкал пульсировавшую жилку. Он стал лизать мою кожу, и по всему телу прокатилась волна удовольствия. — Я не могу думать. Не могу спать. Не могу работать. Меня неудержимо тянет к тебе. Я готов на все, лишь бы ты вновь меня захотела. Только дай мне еще один шанс.

У меня ручьем полились слезы, и он стал слизывать их с моих набухших грудей.

Как я смогу жить потом, если он снова займется со мной любовью? И как смогу жить, если не займется?

— Я никогда не переставала хотеть тебя, — прошептала я. — Да это и не в моих силах. Но ты причинил мне боль, Гидеон. Ты единственный, кто может это сделать.

— Я причинил тебе боль? Чем? — изумленно и растерянно уставился он на меня.

— Ты лгал мне. Ты отгородился от меня. — Я взяла его лицо в ладони и посмотрела ему прямо в глаза: необходимо было, чтобы он понял меня без вопросов. — Твое прошлое никак не может оттолкнуть меня от тебя. На такое способен только ты сам, и ты это сделал.

— Я не знал, как быть, — прохрипел он. — Я страшно не хотел, чтобы ты увидела меня в таком…

— В том-то и проблема, Гидеон. Я хочу знать, кто ты такой, знать все, и хорошее и плохое, а ты пытаешься что-то от меня скрыть. Пойми, если ты и дальше будешь так поступать, мы неизбежно потеряем друг друга. Я не смогу этого вынести, я и сейчас выношу это с трудом. Прошедшие четыре дня были для меня сущей мукой, а что уж говорить про неделю, про месяц… Больше я такого не выдержу.

— Ева, я хочу открыться. Я пытаюсь. Но твоей первой реакцией на каждую такую попытку становится бегство. И мне трудно отделаться от ощущения, что стоит мне сказать или сделать что-то не то, как ты тут же готова пуститься наутек. — Его жаркие губы теперь нежно касались моих. Я не возражала. Не могла, ведь он был прав. — Я надеялся, что ты вернешься сама, — пробормотал он, — но не выдержал. Если придется, я унесу тебя отсюда. Мы должны остаться один на один и все как следует обсудить.

Сердце мое сбилось с ритма.

— Ты надеялся, что я вернусь? Но ведь… ты прислал мне ключи. Я думала… думала, между нами все кончено.

Он резко отпрянул, его лицо окаменело.

— Ева, между нами никогда не будет все кончено!

Я смотрела на него, и сердце мое ныло, как открытая рана. Он был так красив, так страдал, причем страдал, в общем-то, по моей вине.