Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба - Константин Маркович Поповский

руку.

Вагнер: Я принесу тебе ее.

Фауст: Так поспеши. Ну, а пока – молчание… Ты слышишь, Вагнер?.. И пусть оно от зла нас защитит, нас к Божеству приблизив. (Вагнер с поклоном уходит.) До вечера, мой друг… Прощай!

Фауст остается один и медленно идет по сцене.

Эпизод 7

Длится пауза.

Фауст (опускаясь, наконец, в кресло, негромко): О, тяжесть бытия… Живем, как будто тащим на плечах такую ношу, что и врагу не пожелаешь… Как мало способов нам выразить себя! То, что таится в глубине души и лишь случайно дает о себе знать, словно выпрыгнувшая из воды рыбка… Что делать, чтоб услышали Небеса? Пить уксус? Кричать? Умолкнуть навеки? Сверкать белками глаз? Кататься по полу? Визжать? Проклясть Творца? Убить? Или копаться во внутренностях врага, наматывая на руку его кишки? Вырвать сердце? Иль наоборот, исчислить звездное движение? И все зачем? Чтобы сказать – смотрите, это сделал я? Вот я каков! Смотрите, идиоты! Это я! А не другой! Ого! Что делать? Строить города? Каналы рыть? Иль двинуть рать на Прагу? Или удивить всех своим хваленым милосердием и состраданьем?.. Нет, все не то. Не то. Не то… Не то, за что бы ты ни взялся, милый. (Кричит). Зато взамен является тебе то дело, которое достойно своего Творца – единственное дело, которое зовет тебя быть в вечности никем. Чтоб скрыться. Спрятаться. Уйти туда, где не достанут ни меч, ни бойкая стрела, где нет ни слов клеветника, ни глупости дурака, – где ты готов исчезнуть, забыться, сгинуть, но перед этим отплеваться вволю, да так, чтобы мир навечно утонул в плевках.

Дьявол (появляясь за спиной Фауста). Мне кажется, ты что-то упустил.

Фауст: Что? (Быстро обернувшись). Это опять ты?.. Ведь я тебя не звал.

Дьявол: И, тем не менее, я как раз вовремя. Еще немного и ты стал бы богохульствовать или проклял бы все Творение, а это, согласись, нехорошо.

Фауст: Интересно, с каких это пор Дьявол избегает богохульства?

Дьявол: С тех самых, как Небеса стали проповедовать плюрализм и уважение к чужому мнению… А если говорить серьезно, с тех самых пор, как наш Господь показал себя с лучшей стороны, сотворив мир, где все с легкостью поддается исчислению и вполне умещается в десяток простых формул!

Фауст: Я что-то не пойму… Ты это серьезно? Так у тебя с Небесами мир?

Дьявол: Еще какой.

Фауст: Вражде конец?

Дьявол: И новой жизни праздник.

Фауст: Когда же вы успели, интересно?

Дьявол: Я же говорил – вы что-то упустили.

Фауст: И что же, если не секрет?

Дьявол: Славить Небеса и быть Им верным сыном.

Фауст: Тьфу, паяц!.. А хочешь, чтобы я тебе поверил. Нет, уж дудки.

Дьявол: Оставим, Фауст. Тем более, что я к тебе явился с новостью, любезный… Пока ты предавался меланхолии, кое-что произошло и, при этом, весьма существенное.

Фауст: Если ты про помолвку Маргариты, то я в курсе.

Дьявол: Святая Лестница! И кто же это тут успел наябедничать?

Фауст: Один проныра.

Дьявол: Боюсь, я с ним знаком.

Фауст: Но это вовсе не повод, чтобы его тиранить. Он мой товарищ. Этим сказано все.

Дьявол: Тогда, быть может, что-нибудь другое?.. Признаться, я бы поразмялся сейчас с пожаром, наводнением иль грозою. Чтоб затряслась земля, чтоб Океан свое покинул ложе и чтобы Ад отдал своих мертвецов… Вот было б, согласитесь, сколько смеху!

Фауст: Я вижу, тебе вновь нечем заняться. Коль так, иди, расстрой эту чертову помолвку, да так, чтоб не осталось и следа!… Давай, не мешкая, да поживее, если можешь.

Дьявол: Хотите, чтобы я расстроил помолвку?

Фауст: Да, да, да!.. Хочу!.. Не медли ни минуты!.. А кстати, бес. Ты, наконец, узнал кто я такой?

Дьявол: Узнаю, успокойтесь. Что за спешка, в самом деле?..

Фауст: Исчезни, черт!

Дьявол: Покорно исчезаю.

Дьявол скрывается.

Мрак заливает сцену.

Эпизод 8

На пороге возникает Кетхен, которая открывает двери и впускает Вагнера.

Вагнер: Мое почтение, фрау Кетхен, мое почтение.

Кетхен: Мое почтение, господин Вагнер, мое почтение… Боюсь, что господин Фауст пока еще не вернулся, но вы можете подождать его здесь.

Вагнер: Он должен был ждать меня в это время. Надеюсь, с ним все в порядке?

Кетхен: Сказать по правде – я сама не нахожу себе места…Вы не поверите – в последний раз он опоздал лет пятнадцать назад. Тогда тоже стояла глубокая осень, опавшие листья шуршали под ногами, да еще уныло гудели над городом погребальные колокола… (Быстро повернувшись и прислушиваясь). Слышите?.. Слышите?

Вагнер опасливо озирается.

Вагнер: Мне кажется, я что-то слышу…(Помедлив) Похоже, кто-то умер… (Обращаясь к Кетхен) Давно ли господин Фауст изволил отправиться из дому?

Кетхен: Еще не было и девяти по башенным часам. Но перед этим… Перед этим к нему явился человек, которого я узнала, и попросил господина Фауста, не медля ни минуты, отправится вместе в ним к больному, точнее, к больной, чье имя я боюсь теперь произнести.

Вагнер: И кто тот человек?

Кетхен: Слуга – в котором я узнала одного из слуг известного вам бакалейного дома.

Вагнер: Не может быть!

Кетхен: И тем не менее!..

Вагнер: Как все запутано!.. И что же было дальше?

Кетхен: Боюсь, потом они слегка повздорили – во всяком случае, так показалось мне… Слуга кричал, настаивал, сердился, а ваш учитель все время отказывал ему и что-то возражал, но, наконец, махнув рукой, накинул плащ и бросился вслед за слугой, не дав мне никаких существенных указаний.

Вагнер (догадываясь): Так он теперь…

Кетхен: Мне кажется, что тут гадать нет смысла. (Резко повернувшись к двери) Тем более, похоже, мы все-таки дождались.

Небольшая пауза. Все присутствующие смотрят на медленно открывающуюся дверь, из-за которой так же медленно появляется доктор Фауст. Сразу видно, что он сильно взволнован и напуган.

Кетхен (бросаясь к Фаусту): Великий Боже!

Фауст: Мне надо выпить. (Идет под изумленными взглядами Кетхен и Вагнера к буфету, где быстро наливает себе стакан вина и выпивает его).

Вагнер: Э-э… Дорогой мой…

Фауст: Не сейчас, мой друг, не сейчас! (Наливает и выпивает еще один стакан, потом, не снимая плаща, в изнеможении опускается в кресло.)

Небольшая пауза.

Боюсь, у меня для вас плохие новости, друзья мои… Но прежде чем открыть рот, я хочу, чтобы вы поклялись мне в том, что ничего из услышанного вами здесь сегодня, не выйдет за стены моего дома… К вам, Кетхен, это тоже относится.

Кетхен: Пускай испепелит меня огонь, если я скажу кому-то хоть полслова!

Вагнер: И меня тоже… Рассказывайте, мой друг, рассказывайте!

Фауст (помедлив): Возможно, вам уже известно посетившее нас несчастье… Дурные вести ходят быстро.

Вагнер: Известно – что?

Фауст: О фройляйн Маргарите.

Вагнер: И что же фройляйн?

Фауст: Так значит, ты еще ничего не знаешь?.. Ах, Вагнер, Вагнер!… И ты, Кетхен?.. А ведь она скончалась нынче рано утром.

Вагнер: Как?!

Кетхен: Как!

Фауст: Ушла, не успев ни к причастию, ни к исповеди, оставив по