Всё или ничего (СИ) - "niki123"

Все темнело, тело становилось все тяжелее и тяжелее, а ноги все слабее и слабее, будто Эдмунд - это младенец, впервые начавший ходить. Внутри все сотрясалось мелкой дрожью не то от рвущего душу крика, не то от терзающей сознание безысходности.

Эдмунд понимал, что мужчина не шутит. Что он выполнит свою угрозу. И что он останется с ним при любом раскладе. Этот человек не знает слова “нет”.

Спина разом вспотела, пропитывая рубашку отвратительной холодной липкой влагой. Затылок закололо, всего Эдмунда как-то странно скрутило. Он почувствовал, что начинает медленно куда-то сползать. Колени подогнулись, парень стал медленно оседать на холодную твердую землю. Чезаре тут же подскочил к нему и подхватил на руки. Белокурая голова безвольно упала ему на плечо, глаза синеглазки были закрыты.

Мужчина отошел подальше от края, сел на траву. Эдмунда он посадил к себе на колени и крепко обнял, словно пытаясь забрать ту боль, которую только что причинил. Которую он вообще когда-либо ему причинял. Зверек пытался взобраться омеге на колени, но мужчина грубо его отпихивал всякий раз, за что получил несколько глубоких царапин и даже один рваный укус острых зубов. Гаденыш терся об Эдмунда, тыкался мордой ему в ладони, но омега не реагировал.

Чезаре не спешил приводить его в чувство. Синеглазке просто нужно отдохнуть, этот обморок - просто средство защиты от того, что на него обрушилось. Видят Боги, все не так должно было происходить. Мужчина не хотел вот так жестко, неумолимо все вывалить на омегу. Он хотел сказать все мягче, ласковее. И уж точно не сейчас. Не в такой момент.

Но сделанного уже не воротить. Мужчина был почти уверен в том, какой выбор сделает омега. И тогда… он выполнит обещание. Он покажет ему мир, весь и без остатка. Расскажет самые удивительные истории, займет его время целиком и полностью. Не даст скучать. А потом купит ему дом в каком-нибудь большом городе, где будет много аристократов, где Эдмунд сможет завести себе друзей. Он даст ему все, что парень только пожелает. И он докажет ему, что жить с ним - это не так уж и плохо. Он заставит омегу это увидеть и понять. И заставит простить его. А когда он простит, то сам захочет остаться.

Альфа прокручивал это в голове раз за разом. Но тревога не отпускала его, не было больше уверенности ни в чем. Чезаре расстегнул плащ Эдмунда и свой, прижал омегу к себе крепче, делясь теплом своего тела. Изящное тело было мягким и податливым. Омега шевельнулся. Мужчина не двигался, пока Эдмунд медленно поднимал голову с груди альфы.

В до этого ничем незамутненных глазах горело такое пламя, что у Чезаре на секунду захватило дух. Он никогда не видел такой чистой ярости. Ни у кого.

- Как же я тебя ненавижу.

Каждое слово было громче предыдущего, с последним словом Эдмунд что есть сил толкнул Чезаре в грудь и вскочил на ноги, тут же отойдя на два шага назад. Руки сжались в кулаки, парень весь дрожал, но уже не от ужаса, а от клокочущего гнева внутри. Он выглядел так, словно готов был броситься на мужчину в любое мгновение.

И Чезаре не стал бы его останавливать. Вот она, та вспышка жгучего гнева, которую он так долго хотел увидеть. Но удовлетворения это не принесло. Только какую-то странную ноющую боль внутри. Альфа никогда такой не чувствовал. Лицо Эдмунда вдруг исказилось будто от боли и беззвучного плача, омега закрыл его руками, волосы упали на лицо. Вся фигурка будто сжалась внутрь, свернулась. Омега дрожал будто листик на сильном ветру, плечи чуть вздрагивали.

Мужчина подошел к парню и ласково привлек его к себе. Эдмунд не сделал ни единого движения навстречу. Но и не оттолкнул. Он напомнил Чезаре запуганное животное, которое всю жизнь знало только палку, никогда не чувствовало тепло человеческой ладони и теперь интуитивно стремилось разделись свою боль хоть с кем-то. Неважно с кем.

Чезаре заключил омегу в медвежьи объятья, крепко прижал к себе.

- Я не требую ответа сейчас, - на грани слышимости произнес Чезаре на ухо омеге, - у тебя есть время до этого вечера.

После этих слов Эдмунд вдруг резко оттолкнул от себя альфу, отскочил назад.

- А почему не через час? - саркастически осведомился парень, и Чезаре его не узнал. Перед ним стоял совсем другой человек, он менялся на глазах, перекраивая себя. И сделать уже ничего было нельзя. - Почему не через минуту? Почему ты даешь мне несколько часов на то, чтобы решить мою судьбу? Хотя нет! Стой! Ты уже сам все решил. Так зачем спрашивать меня? Почему сразу не продашь в рабство? В чем разница? - голос Эдмунда начал срываться, уходить куда-то вверх. Его всего трясло, буквально выворачивало наизнанку от ужаса и ярости. Он никогда такого не чувствовал. Никогда.

Но Чезаре молчал и только смотрел на Эдмунда с каким-то… сочувствием? И это окончательно добило омегу. Все клокотало внутри, гнев требовал немедленного выхода, иначе грозил разорвать душу пополам. Глаза застилала пелена, само сознание туманилось от неуправляемого вихря чувств, бушевавших внутри.

- Что ты молчишь?! - вскричал омега. Его крик подхватил усиливающийся ветер, рвущий листья с деревьев. Полы плаща парня сильно развевались, били его по ногам, волосы спутались и ореолом окружали лицо. Эдмунд в этот момент был похож на разъяренного демона.

Чезаре молчал. Он ждал. Не надо было слов, чтобы довести омегу до ручки. Пускай кричит. Пускай плачет. Пускай проклинает его. Может даже ударить. Альфа видел, что гнев переполняет его. Так пускай парень выместит его на нем. В конце концов, он это заслужил.

Чезаре молчал.

- Почему ты молчишь?! - вновь закричал Эдмунд, поднимаясь на новую ступень неконтролируемой ярости. - Сколько времени мне осталось провести как свободный человек?! Отвечай! Несколько часов! Вот мое время!

- Брак - это не клетка, - тихо проговорил альфа.

И тут Эдмунд подскочил к нему и ударил изо всех сил. Кулак врезался в челюсть, не встретив сопротивления. Костяшки мигом свело тупой болью, она передалась в локоть, потом в плечо. Но омега размахнулся и ударил мужчину еще раз на этот раз в грудь. Тот раскрыл руки, будто собираясь обнять парня, тот отпрыгнул назад.

Но Чезаре просто раскрыл руки широко-широко, открывая торс, шею. Он так и стоял, не меняя положения.

- Бей, - негромко сказал мужчина. - Ну чего ты испугался? Давай. - Но Эдмунд стоял на месте, смотрел на альфу полубезумными глазами. - Давай же. Я не чувствую твоего гнева. Неужели все? Так тебе дорога твоя свобода? - начал подзуживать Эдмунда.

Этих нескольких слов хватило, чтобы омега стал осыпать мужчину беспорядочными ударами. Ему было неважно, куда бить его. Просто хотелось сделать так же больно, как он сделал ему. Чтобы этот человек почувствовал то же самое, что чувствовал он сам. Все это отчаяние, всю горечь безысходности. Чтобы альфе было так же плохо.

Чезаре усилием воли заставил себя стоять на месте. Ему не хотелось ответить ударом на удар, он чувствовал в жизни боль и посильнее этой. Удары были скорее скользящими, чем прицельными. Хотя некоторые ощущались довольно сильно, все-таки ярость придавала омеге сил. Но все равно этого было недостаточно, чтобы спровоцировать мужчину. Гораздо больше бесил Чезаре звереныш, с остервенением нападающий на его ноги и бедра. А парня хотелось обнять и как-то успокоить, забрать его из когтей отчаянного безумия. Но это было невозможно. Альфа помнил свои чувства, терзавшие его много лет назад. Это как яд. Пока не выйдет все до последней капли, надежды на выздоровление не будет.

А Эдмунд стал уставать. Руки уже болели от ударов о твердые наряженные мускулы, в голове звенело. Навалилась какая-то дикая тяжелая усталость. Удары давались все тяжелее, выходили все более слабыми. В какой-то момент руки сами собой опустились, омега закрыл глаза. Хотелось спрятаться куда-нибудь, забиться в угол и не вылезать. Никогда.

Парень, опустив взгляд, отступил и отвернулся. Зверек еще раз прыгнул на альфу, но тот ухватил его за шкирятник и поднял на уровень своих глаз. Но на вытянутой руке. Потом медленно опустил вниз, на уровень своего торса, и несильно швырнул гаденыша на землю, не сомневаясь, что тот приземлится на все четыре лапы. Что котенок и сделал.