Джокер для Паука - Василий Гозалишвили

— О чем это вы переглядывались? — поставив воспроизведение на паузу и мельком посмотрев на экраны внешнего обзора флаера, несущего нас к Аниору, поинтересовался Хранитель.

— Да так, о своем, о девичьем… — начал было я, но моя благоверная, захлопав ресницами, елейным голоском пробормотала:

— Перед началом допроса мы с Глазом поспорили. Он утверждал, что нагнет Чуму без упоминания о возможности взять в заложники его дочь, а я ему не поверила. Как ты видишь, Вовка выиграл. А я, соответственно, проиграла. Вот здесь… — Беата перемотала запись чуть ближе к началу, — Щепкин демонстрирует мне свое колено, как аргумент в пользу того, что целовать я должна именно его. А я намекаю на то, что волосатых конечностей в этой комнате хватает.

— Не понял?! — обалдело уставился на нее Эол. — И на что вы спорили?

— «Проиграешь — поцелуешь в волосатое колено»! — процитировала меня супруга. И, скромно опустив глаза, добавила: — Вот я и пыталась решить, кого осчастливить своей нежностью. Ведь в его формулировке отсутствовал самый важный момент — кого целовать! А когда вокруг такой выбор…

— Клоуны!!! — Хранитель схватился за голову, и, жестом заставив нас замолчать, уткнулся в монитор. И до конца просмотра периодически морщился, видимо, отмечая элементы разыгрываемой нами пантомимы…

Если бы не коварство моей жены, в прошлой жизни явно работавшей адвокатом или государственным обвинителем, я бы чувствовал гордость от проделанной работы. Минион, услышав, что его сын дал согласие короноваться, и что меня, как представителя короля Ольгерда, мало беспокоит легитимность передачи власти в Спаттаре, смертельно побледнел, и сразу же перестал быковать. Как я и предполагал, патологическая подозрительность самодержца сыграла с ним злую шутку — он безоглядно поверил в то, что принц Лодд действительно рвется к власти. И панически испугался за свою жизнь. Забавно — жесткий политик, самодур и тиран, наводивший ужас как на своих придворных, так и на большинство соседей, оказавшись в ситуации, когда от него ничего не зависело, сломался, как китайские противоударные часы при падении с журнального столика! И сразу же принялся вымаливать себе жизнь! Выслушивая аргументы, которые должны были убедить меня продлить его дальнейшее существование, я чувствовал легкое омерзение. Король-воин, лично водивший войска в бой, не должен был так унижаться. И поэтому злился. А Минион, отчего-то решивший, что его аргументы меня не цепляют, все больше и больше становился похож на медузу, выброшенную на раскаленный солнцем песок…

В итоге, озверев от отвратительного зрелища, я дал понять, что согласен с озвученными им условиями, и, счастливый до безобразия король, выторговавший себе жизнь в обмен на добровольное отречение от трона в пользу сына, обессилено забился в угол. И постарался лишний раз не напоминать о своем существовании…

Гораздо больший интерес у Эола вызвала запись второго, более обстоятельного, чем первый, допроса королевского казначея. В этот раз трясущийся за свою ничтожную жизнь Мрайк пел заметно энергичнее. Как Лючано Паваротти. Или, если отталкиваться от тембра его дрожащего голоска, как Робертино Лоретти. Правда, такой же чистоты звучания, как у перспективного когда-то малыша королевскому казначею добиться никак не удавалось, но зато количество выбалтываемой им информации с лихвой компенсировало недостаток вокальных данных. Конечно же, из его рассказов следовало, что виноват в войне между Спаттаром и Аниором кто угодно, только не он. Минион Чума, его тысячники, советники, и даже гнусный тип, подписывающий свои письма псевдонимом Паук.

Услышав прозвище, уже проходившее в категории «их разыскивает милиция», я сразу же сделал стойку. Там, в любительском видео. И вопросительно поднял бровь. Обрадованный моим интересом финансист тут же принялся обличать своего внештатного советника по внутренней и внешней политике. И уделил этому добрых двадцать минут.

Паук, фигурант одного из Пророчеств Эола, для Мрайка был лицом виртуальным. Его «советы» доставлялись финансовому воротиле голубиной почтой. А каждое из писем являлось детальнейшим образом проработанным планом, с указанием времени начала реализации каждого из перечисленных в нем элементов. Перспектива материального возмещения будущих трудов Мрайка, а, главное, увесистые мешочки с золотом, полученные авансом, не смогли оставить больного жаждой наживы финансиста равнодушным. И он, конечно же, «не смог не пойти на поводу у этого абсолютно беспринципного типа, по которому плачет дыба»…

Нельзя сказать, что казначей не пытался определить личность этого самого Паука: специально обученные люди отслеживали перемещения и тех, кто притаскивал ему очередные тридцать серебряников в полновесных Спаттарских золотых, и тех, кто, доставив очередных почтовых голубей от Паука, забирал пару десятков птиц с личной голубятни Мрайка. Однако толку от этого было немного — соглядатаи либо пропадали без вести, либо возвращались ни с чем. В какой-то момент, решив, что от добра — добра не ищут, будущий олигарх решил забить на поиски и сосредоточился на процессе реализации далеко идущих планов своего виртуального доброжелателя…

Прокрутив этот момент аж два раза, Эол задумчиво посмотрел на меня, видимо, прикидывая целесообразность установки в окрестностях Спаттара противоголубиных ЗРК, а потом пробормотал:

— А ведь ты был прав. Ну, с голубями…

— Я всегда прав. А еще частенько лев…

— «Лев» от слова «левый»? — тут же перебила меня моя несносная супруга.

— От слова «тигр»! А еще…

— …кролик… — захихикала Беата.

Моему возмущению не было предела. Впрочем, высказать ей все, что я думаю по этому (и всем остальным поводам), мне не дали — Эол, жестом заставив меня заткнуться, остановил воспроизведение, и, потыкав в сенсоры на пульте управления флаером, хмуро произнес:

— Мы теряем время. Надо лететь обратно в Спату.

— Зачем? Там все путем! — хором спросили мы с Беатой.

— То, что вы посадили Лодда на трон, я, как ни странно, уже догадался. Пока у меня есть немного времени, надо успеть поставить метки на всех голубей Мрайка и выпустить их на свободу. Спутники я настрою по дороге. Хочется побыстрее выйти на логово Паука…

— Мда… — я понуро уставился в пол. — Поздняк метаться. Его имение выгорело полностью. Вместе с голубятней и псарней. После этого допроса мы с Беатой уже рвали волосы на отдельных частях тела…

Хранитель выдал тираду, в которой мое ухо не уловило ни одного знакомого слова, но подсознание четко усекло, что в ней есть что-то родственное нашему Большому Загибу. Запомнив пару особенно эмоциональных моментов из языка его соплеменников, я решил как-нибудь поинтересоваться их переводом. В более удобное время. И, задвинув подальше мысли о родном языке Хранителя, спросил о более актуальном:

— Ладно, с нашими приключениями все более-менее понятно… А как там мои архаровцы?

Его ответ поверг меня в легкий шок: отчего-то решив, что возвращать горцев домой мы не собираемся и, запустив вирус в искусственные мозги обоих баз, Хранитель оторвался не на шутку. «Будущий горный спецназ Аниора» получил знание элионского языка, легкий тюнинг организма, включающий введение чего-то вроде нанотел в кровь, и хрен знает какой объем информации по стратегии и тактике ведения боевых действий, в заархивированном виде записанных на подкорку. Заметив по моей реакции, что сделал что-то не то, Эол, увлеченно рассказывающий про объем проделанной работы, вдруг потух, отвел в сторону взгляд и… мрачно вздохнул:

— Ну, вот, проявил инициативу, называется…

— И где они сейчас? — я судорожно попытался представить перспективы использования такой массы модифицированных воинов.

— Грузовым флаером отправлены к Ольгерду. Ему сейчас приходится тяжко — вчера на рассвете армия Ордена перешла границу, и довольно быстро движется на Аниор… — с легким вызовом в голосе буркнул Хранитель.

— Так! Если мне не изменяет память, ты говорил, что мой брат собирался лететь к Маасу… — тактично сместила акценты моя супруга. — Ольгерд передумал?

— Нет. Он считает, что у него пока недостаточно доказательств вины Черной сотни. Появится что-нибудь еще — сразу и полетим. Кроме того, переговоры, в которых Маас будет говорить с позиции силы, нас не устраивают: надо сначала потрепать его войска так, чтобы перспектива продолжать войну начала пугать даже самых фанатичных военачальников Империи, а уже потом начинать гнуть свою линию. В общем, этим он сейчас и занимается. Вместе с твоими подопечными…

— Да, пацанам надо помочь… — буркнул я, и, откинув спинку кресла, прикрыл глаза…

Как ни странно, тормошить меня не стали. Ни слегка перестаравшийся Эол, ни моя ненаглядная супруга, сообразившая, что я опять поймал свою Музу за выдающиеся назад достопримечательности. Поэтому, выбираясь из флаера на крышу дворцового комплекса Аниора, я более-менее представлял себе план будущих мероприятий…