Наследие чародея - Сара Зеттел

Бриджит еще сильнее стиснула уголки передника.

— Спасибо, мэм.

Лисица чуть-чуть отступила назад и, склонив голову набок, оглядела Бриджит с ног до головы.

— Умная девочка, — повторила она. — Хочешь, чтобы я тебе помогла?

От этих слов у Бриджит мурашки побежали по коже.

— Простите, мэм, но с чего это вы, такая важная особа, станете мне помогать?

— Потому что я думаю, что ты можешь помочь мне. — Лисица села прямо, и оба ее уха развернулись к Бриджит. — Ты кое-что понимаешь в целительстве, я это чую.

Бриджит заставила себя разжать кулаки и поправила смятый передник.

— Верно, мне приходилось ухаживать за больными и ранеными.

— Мои сыновья серьезно ранены, и я ничем не могу им помочь Если ты вылечишь их, я позабочусь о том, чтобы ты смогла вернуться в мир живых.

В глубине ее зеленых глаз опять загорелся огонь. Он был похож на тот свет, что появлялся в глазах Калами, когда тот проникал в сознание Бриджит, но только был в тысячу раз ярче.

— Вернуться живой и невредимой? — уточнила Бриджит. — И я ничего не потеряю?

Она вдруг вспомнила того лиса, на кладбище, который посмотрел на нее зелеными глазами и забрал все ее страхи, сомнения и даже саму память о них. Он сделал это, чтобы она попала сюда! Бриджит задохнулась от гнева, но сдержалась и прогнала его прочь. Гнев ей не поможет, во всяком случае не здесь и не сейчас. Не в этом мире, подвластном Лисице. И снова Бриджит не знала, откуда взялось это знание, однако решила ему доверять.

Лисица удовлетворено кивнула:

— Живой и невредимой. — Свет в ее глазах засиял еще ярче. — А еще я позабочусь о том, чтобы ты узнала то, что от тебя скрывают.

Рассудком Бриджит понимала, что ей навязывают новое условие сделки, о котором она, в общем-то, и не просила. Но ее душа и тело страдали от безжизненности разреженного воздуха, от жуткого ощущения одиночества в окружении этих насмешливых тварей и перед лицом их гигантской королевы.

Бриджит понимала, что может отказаться. Лисица несправедливо обошлась с ней, а значит, у нее есть право просто взять и уйти. Бриджит чувствовала, что у нее есть запас неиспользованных возможностей и знаний. Но это знание появилось так внезапно, что она даже испугалась своей уверенности. Бриджит казалось, что ее душа висит на волоске, что ее решение может изменить целый мир. Можно уйти, оставив Лисицу сожалеть о своем грубом вмешательстве, а можно спасти Лисицыных сыновей и смириться с возможными последствиями.

«Но разве можно допустить, чтобы умерло живое существо, пусть даже дикий зверь, если ему чем-то можно помочь?»

— Хорошо, — решилась Бриджит. — Я постараюсь помочь.

— Хорошо. — Лисица вытянулась вперед, пока ее черный нос не коснулся щеки Бриджит влажным поцелуем, и тогда Бриджит наконец услышала, как Лисица потянула носом воздух, вбирая в себя человеческий запах. — Ты постараешься.

Лисица отстранилась и, повернувшись к Бриджит спиной, приказала:

— Следуй за нами.

Бриджит подобрала юбку и пошла за ней. Лисье море вокруг тоже пришло в движение. Лисы обступали ее со всех сторон, следовали за ней по пятам и при этом шумно сопели. Бриджит приходилось идти крайне осторожно, чтобы ненароком не наступить кому-нибудь на лапу. По обочинам шествия звери резвились, напрыгивали друг на друга и катались по земле, устраивая шуточные потасовки. То и дело кто-нибудь исчезал в лесу, а один из них вскоре вернулся, зажав в пасти окровавленную птицу. И все это время Бриджит видела королеву, скользящую меж деревьев — тень среди теней. И за все это время Лисица ни разу не обернулась, чтобы убедиться, что Бриджит следует за ней.

Прошел час, а может, и день, прежде чем деревья расступились перед Лисицей, словно придворные перед королевой, и Бриджит увидела впереди зеленый холм, который возвышался над землей, как пузырь воздуха над закипающей водой. Лисица скользнула в черную расселину на склоне холма, туда же хлынул и поток ее подданных.

«Это всего лишь пещера», — сказала Бриджит тревожно сжавшемуся сердцу и шагнула в расселину.

Мир стал черным так внезапно, как будто кто-то погасил солнце. Бриджит замерла. Вокруг ничего не было видно, кроме блестящих глаз и зубов. И ничего не было слышно, кроме ударов собственного сердца.

«Ничего со мной не сделается, — успокоила себя Бриджит, когда царивший здесь холод стал пробираться под одежду. — Она обещала, что я вернусь целой и невредимой».

Где-то впереди замаячил зеленый свет, и Бриджит разглядела под ногами что-то вроде пола из неотесанных камней, а по обеим сторонам пещеры, на расстоянии вытянутой руки, тянулись сырые стены. Стиснув зубы, Бриджит оперлась ладонью о стылый камень и начала пробираться вперед — так же осторожно, как, бывало, спускалась по мокрым камням к озеру Верхнему.

Узкий лаз закончился просторной пещерой со стенами из камня, земли и корней. Зеленое свечение стало ярче, и Бриджит увидела, что оно исходит от изумрудно-сапфировых язычков пламени, танцующих на полу. Этот огонь не давал тепла и, насколько Бриджит могла заметить, горел без всякого топлива. Лисы живым потоком вливались в логово и рассаживались по периметру, как часовые. Те, кто не поместились, остались в проходе, отрезав путь к отступлению. Светящиеся глаза заполонили все вокруг, и взгляды этих глаз прикасались к Бриджит, словно тысячи пальцев, заставляя ее вздрагивать и покрываться мурашками.

Пересилив страх, Бриджит шагнула в логово Лисицы. Вода выдолбила в полу углубление, которое теперь было выстлано ветками, листьями и клочками шерсти — такой огненно-рыжей, что она могла принадлежать только самой Лисице. На этой странной постели лежали три человека — двое рыжеволосых и один с пепельно-серой шевелюрой. Все они были обнажены и изранены. У одного рыжего глубокий порез зиял на бедре, у второго кровоточил бок. У седого был распорот живот: он свернулся калачиком, словно пытаясь спрятать обнаженные внутренности. Все ранения были очень серьезные — и не только из-за величины и расположения: в тканях началось воспаление, и раны сочились кровью и гноем. Бриджит едва удержалась, чтобы не зажать нос от невыносимого смрада разложения.

Лисица осторожно обошла гнездо и уселась позади раненых. В толпе лис кто-то заскулил, кто-то затявкал, а в голосе Лисицы появилось что-то вроде нежности.

— Это мои сыновья, — сказала она и зарылась носом в волосы одного из раненых. В ответ он застонал и мотнул головой. — Помоги им.

Бриджит решительно устремилась вперед. Лисы бесшумно расступались, пропуская ее к гнезду. Что бы там ни было, эти трое явно очень страдают. От лихорадки их тела покрылись красными пятнами, и пока Бриджит, осторожно прикасаясь, одного за другим осматривала раненых, она чувствовала, как их тела пылают жаром.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});