Частный дознаватель - Павел Журба

вашей дверью? Я ведь уже говорил, что это был несчаст…

— Довольно! Вы с другом попали в кутузку никак не из-за дерьма под моими окнами. Кстати, о нём…

— О дерьме?

— Да нет же, о вашем друге! Некий мистер Хейни два года назад получил лицензию на торговлю лекарственными препаратами, но уже спустя месяц был пойман на торговле ядом. Как вы думаете, каким?

— Мышьяк?

— Это слишком очевидно. Подумайте лучше, мистер де Салес, ведь вы так умны и находчивы, что даже взялись за моё дело…

— Ваше? То, как вы его расследуете, не делает вам чести. Где результат?

— Дуракам не показывают половину работы.

— Зачем слепому дураку стеклянный глаз?

— И к чему вы это сказали?

— Не знаю… Подумал, мы обмениваемся поговорками.

— Даже если и так, не существует поговорки: «зачем слепому дураку стеклянный глаз».

— Откуда вам знать? Вы полицейский, а не филолог…

Распахнулась дверь. В кабинет вошёл лейтенант Поларк. Помнится, я обещал ему ковёр.

— Капитан, очевидцы говорят, что с де Салесом в момент совершения преступления был ещё один подельник, кроме гнома — некий Эйвариллиан.

— Водитесь с убийцами, Лойд? — сыщик озарился язвительной улыбкой. — А вы знаете, что его родственники делают с полуросликами? М-м? Они поджигают дома с семьями в несколько поколений, насилуют женщин черенками от лопат, отрезают головы бедным детям… И всё — из-за жадности.

— А как черенки от лопат связаны с жадностью?

На лице капитана заиграли желваки. Должно быть, он посчитал меня моральным уродом.

— Вы узнаете, как связаны лопаты и жадность, если попадёте в тюремные камеры. А вы попадёте, уверяю. Только если не поможете мне…

«Я знаю, как работает пропаганда в монархическом государстве, и почти полностью уверен, что байки про эльфов — фальшь, чтобы настроить народ против иной расы»

— Как вы думаете, где может скрываться ваш остроухий друг? Раскройте нам его, и вам скостят срок. Можете даже назвать Эйвариллиана инициатором — сейчас такое любят, и этого эльфа повесят, а вам дадут всего три месяца каторги. Мелочь, по сравнению с целой жизнью… И про лопаты узнаете только понаслышке.

— Я же уже сказал вам, что нас подставил какой-то низкорослый одноглазый мужчина, купивший вещи Симона, и он же спрятал от меня в кармане пиджака что-то, крайне напоминающее письмо. Подумайте головой: если в этом письме были данные, которые могли бы указать на хозяина Симона, то Геракти просто-напросто случайно оказался главным свидетелем, и за это его убрали. Я уверен, что мужчина в сером костюме и есть убийца…

— А вы не так-то просты, мистер де Салес, — сыщик прожёг меня взглядом. — Не слышал, что в детективном агентстве есть такие перспективные ребята… Поларк, вы всё ещё здесь? Прочешите окрестности и найдите мне эльфа.

— Слушаюсь! — лейтенант покинул помещение и прикрыл за собой дверь.

Капитан встал с кресла, подошёл к двери и запер её на замок.

— Знаеье, Лойд, в прошлую ночь я зря сказал вам о моих догадках: Симон, как ни крути, обычный парень, и в том письме со львом не было ни одного факта, который бы хоть косвенно намекал на его причастность к делу Адель. К тому же, в кармане пиджака того одноглазого мужчины могло быть и не письмо вовсе.

Де Лувиньи подошёл ко мне со спины. Я не мог повернуть головы, потому что был прикован наручниками к стулу. Мужчина взял меня волосы и немного стянул их в узел. Моё лицо перекосилось от злости.

— Что вы сказали?

— Я же уже повторил: скорее всего, там, в кармане, не было никакого письма. Вам просто показалось. А маленький мужчина в сером костюме — обычный офисный планктон, у которого совсем недавно умер отец. Мы его уже допросили и отпустили.

— Но Джером…

— Джером идиот. Ему померещилось. Прямо сейчас он уже изменяет показания на более правдивые, и это же я советую сделать и вам. А кроме того — сознаться в содеянном. Можно приплести эльфа, я уже об этом упоминал. Это будет для вас лучшим исходом.

«Если де Лувиньи так не хочет, чтобы смерть гробовщика раскрыли, это означает ровно одно — ему выгодно, чтобы её никогда не раскрывали. Из этого вытекает вполне очевидный факт: государственный следователь хорошо дружит с тем, кто натравил на нас Джерома и убил Гекарти. Выходит, он также знается с тем, кто хочет скрыть от меня письма Симона… Выходит, капитан знает того, кто похитил Адель»

Я резко дёрнулся. Наручники впились в мои руки.

— Мне не нравится, что вы так долго молчите, Лойд. — капитан отпустил мои волосы и, обойдя стул по кругу, встал прямо напротив. — Я переживаю, когда люди долго молчат. Тогда мне кажется, что они что-то скрывают. А вам так не кажется?

— Нет. Иногда люди молчат, потому что согласны со всем вышесказанным и им просто нечего добавить.

Сыщик легко рассмеялся, но затем неожиданно прервался выражением:

— Но ведь вам всегда есть, что добавить, не так ли, Лойд? — и прописал мне в бочину.

Я согнулся пополам, и мои руки, прикованные ко стулу, издали противный «хлопок» и растянулись до боли в суставах.

— Вы никогда не делаете того, о чём вас просят: вам сказали не браться за дело, но вы — взялись, вам сказали, что Джером врун, но вы думаете о том, что порядочный государственный служащий может нарушить клятву и действовать против народа. Не стыдно?

Я попытался распрямиться и придать себе самый послушный вид, какой только мог.

— Очень стыдно. Я раскаиваюсь. Джером прав, не было там никакого человечка в сером костюме, и напал он на меня исключительно из-за неприязни к моей персоне…

Капитан врезал мне в скулу.

«Какой превосходный государственный аппарат! Мне бы в таком работать…»

— Знаете, почему я вас ударил?

— Я сказал что-то не то. Что-то, что не соответствует действительности.

Де Лувиньи захлопал в ладоши.

— Вы поразительно понятливы. Мне даже кажется, что вы работали у нас в конторе… И как думаете, что же конкретно вы сказали не так?

— Преступление было совершено. Гекарти убит. Это значит, кому-то надо отсидеть.

— Поразительно. Вы правы! Может, даже знаете, кто совершил убийство?

— Ещё нет.

— Ай-ай-ай. — полицейский надавил мне на лоб и поднял голову на уровень со своим кулаком. После этого он врезал по мне и опрокинул вместе со стулом. Я свалился на пол и уставился на капитанские сапоги.

— Кто виноват в убийстве Гекарти, мистер де Салес?

— Я!

— Ответ неверный.

Де Лувиньи пнул меня хребту и позвал секретаршу. В комнату вошла молодая девушка. Завидев меня — избитого, связанного и