Славянский «базар» - Сергей Зверев

Василий, прежде чем зайти к боссу, позвонил. Мальтинский бросил в трубку короткое: «Заходи».

Эфэсбист стоял в номере, пока хозяин завершал туалет.

– Я должен уточнить, – Василий занес ручку над блокнотом-еженедельником, – если что-нибудь изменилось в планах…

– Я ничего не менял.

– В два часа встреча в конференц-зале, – Василий подчеркнул строчку в блокноте, – в семь вы идете на концерт.

– Не иду, а еду, – уточнил Мальтинский.

– Не знаю, – растерялся Василий, – я узнавал, пропуска для передвижения по центру положены только членам правительства и эстрадным звездам. Списки машин утверждены заранее.

– Вот что. Ты думаешь, что какой-нибудь мусороподборщик может ездить у гостиницы и амфитеатра, а я – нет?

– Не я решаю.

– За деньги можно решить все, – напомнил Мальтинский, – к вечеру пропуск будет висеть на лобовом стекле.

– Будет, – без особой уверенности отрапортовал Василий, он еще не представлял, как это сделает, но знал, сделать придется. – Ваш бейдж, – Василий положил на стол пластиковую карточку с клипсой. Из-под пластика просвечивала фотография Мальтинского и чернела надпись «Миир Харапп. Продюсер. США», – без него в ложу не пропустят, охрана усилена. Целых два президента приедут.

Мальтинский взглянул на бейдж.

Фотография ему понравилась, на ней он выглядел лет на пять моложе своего возраста.

«Да, деньги могут все», – подумал он, глядя на дорисованные компьютерщиком волосы вокруг лысины. Парень, отвечающий за аккредитацию, деньги свои отработал.

За час до начала переговоров охрана перекрыла вход в гостиницу, кроме постояльцев, пропускали только приглашенных по специальному списку. Специалисты еще с вечера проверили конференц-зал на предмет прослушки, и после в нем всю ночь дежурили охранники. Коридор на втором этаже, где располагался зал, перегородили порталом металлоискателя, установили два кордона охраны.

Небольшой зал понемногу заполняли важные люди. В любом другом месте не собрались бы они за одним столом. Госсекретарь, президент государственной фирмы, имеющей лицензию на торговлю оружием, и директор концерна по поставкам алмазного сырья, руководитель завода по огранке бриллиантов, председатель совета акционеров закрытого общества, владеющего транспортными самолетами, базирующимися на бывшем военном аэродроме, несколько азиатских чиновников в ранге замминистра, два директора фармацевтических заводов, несколько полковников белорусского КГБ и российской ФСБ… Публика разношерстная, но объединенная одним делом. Никого из них не могли назначить, выбрать на должность без согласия высшей власти. Любой журналист, увидев их рядом, мгновенно мог бы состряпать убедительный материал о том, что договоры о беспошлинной торговле на территории СНГ подписаны в том числе и для того, чтобы облегчить перемещение наркотиков, оружия и контрабанды. И тем не менее они собрались вместе, большинство из них даже жили в одной гостинице – «Эридан». И ни у кого из журналистов это не вызывало лишних вопросов. Ведь нет ничего странного в том, что чиновник высокого ранга захотел послушать эстрадных звезд «вживую» и для этого прибыл в Витебск на «Славянский базар».

Госсекретарь открыл переговоры короткой и малоубедительной речью о том, что все сидящие здесь искренно пекутся о народах и коллективах, которые представляют. Дальше никто впрямую не говорил о том, что российское вооружение через Белоруссию вывозится в воюющие африканские страны в обмен на алмазы. Ведь больше платить чернокожим повстанцам нечем. Что алмазы ограняются на белорусских и российских заводах, вставляются в оправы. Часть продается через ювелирные магазины в больших городах, часть обменивается на афганские наркотики. Никто не говорил о том, что наркотики из Таджикистана переправляют в Россию, а потом через Беларусь вывозят транспортными самолетами в третьи страны, откуда они расползаются по Европе и Америке.

Эти люди прекрасно знали общую схему, сами участвовали в ее создании, и сегодняшняя встреча была корректировкой, уточнением маршрутов, покупателей, поставщиков. В кабинетах, примыкавших к конференц-залу, велись уже конкретные разговоры о том, как в дальнейшем пойдут поставки, каким путем отмывать грязные деньги. Мальтинский был прямо-таки нарасхват. Еще бы, он сумел напрямую подключить двух американских оптовых покупателей дури. Умудрился сесть на денежную трубу, на самый кран. Теперь от него зависело, легализуются деньги или останутся черным налом.

Мальтинский чувствовал, как буквально с каждой минутой, с каждым новым этапом переговоров возрастает его значимость. Когда он говорил, собеседник подобострастно замолкал и с готовностью смотрел ему в рот. И хотя так случалось не со всеми, крупные государственные чиновники еще пытались смотреть на него сверху вниз, пробовали давить, завышая процент за «крышевание», за предоставление воздушных коридоров и «окон» в таможенных границах, но он знал, скоро и они сломаются – пройдет год-два, деньги сделают свое дело… Сегодня собравшиеся еще прятались, но уже не от спецслужб и милиции, прятались от журналистов и любопытных. А придет время, и прятаться не придется.

Ближе к вечеру страсти улеглись. Сильнейшие придавили тех, кто терял позиции…

Карл тем временем вместе с Буниным и Хмелем, оставив Сыча с Жаканом возле машины на стоянке, неторопливо шли по праздничному городу. Народ в предвкушении вечернего концерта стекался к центру. Под ногами похрустывали пустые пластиковые бутылки и стаканчики. Дворники сгребали их с тротуаров, проезжей части, как палую листву – граблями и стаскивали в мешках во дворы. У стен домов плотно расположились торговцы, художники, народные умельцы… Торговали всем: самодельной бижутерией, картинами, глиняными горшками, антикварным старьем, книгами… Карл со скептичной улыбкой на губах скользил взглядом по развалам, по публике.

– Просто поразительно! – На его лице было неподдельное удивление.

– Тебе нравится в Витебске? – Хмель осмотрелся, не понимая, что именно поразило Карла.

– Столько лохов, и до сих пор я не увидел ни одного щипача, ни одного карманника-любителя. Весь народ на расслабоне, таскай лопатники – не хочу. Как в Москве во время Олимпиады 1980 года. Правду говоришь, всех менты выщемили.

– Всех.

По улице спешил зэковского вида мужичок, завидел Хмеля и тут же направился к нему. Карл повернулся спиной и сделал вид, что не имеет к Хмелю никакого отношения, Бунин присел и принялся рассматривать картины, выставленные на продажу.

Хмель пошептался с мужиком, и тот пошел к пивной стойке.

– У него сестра в «Эридане» горничной работает. Говорит, что араб там точно живет. Вчера приехал с охраной. И имя его Миир Харапп. Толкуют сегодня в гостинице, в конференц-зале. Но даже официантов туда не пустили, столики накрыли и «пошли на хер». Вечером все на концерте будут. И твой араб.

Карл повертел в пальцах охотничий нож с ручкой из копыта лани, попробовал лезвие ногтем и вернул на раскладной прилавок. Вскоре все трое уже стояли неподалеку от амфитеатра. На другой стороне проспекта виднелось приземистое здание гостиницы «Эридан». Пешеходов от крыльца бесцеремонно оттирала охрана и несколько ментов.

– Видишь, ближе чем на пятьдесят метров к ней не подойти, – шептал Хмель, – во дворы тоже не сунься. Все перекрыто. Охранники и менты еще туда-сюда. Если бы от них зависело, кого пропустить, дал бы полтинник и – иди, но те парни посерьезнее – из президентской охраны.

Бунин посмотрел на двух рослых парней в длинных черных плащах у самой двери гостиницы. Только после слов Хмеля он заметил тонкие проволочки с микрофонами и миниатюрные наушники на их головах. Парни, явно позаимствовавшие свои повадки из американских фильмов, все же не потеряли и местного колорита – они беспрестанно щелкали семечки, сплевывая шелуху под ноги на ковровую дорожку.

Прямо к крыльцу подъехал черный «Мерседес» с министерскими номерами. Охранник придержал дверь, и невзрачный чиновник юркнул в машину. «Мерседес» с тонированными стеклами рассекал толпу, перед ним, завывая сиреной, ехал ментовский мотоцикл.

Карл, прищурившись, вел «Мерседес» взглядом.

– Даже если он выйдет к машине с главного входа, ты к нему не подберешься, – тихо сказал Бунин.

– Подобраться всегда можно. Главное – потом уйти. Бомба на крышу – и «прощай». Но не стоит калечить безвинных лохов. Они через толпу едут, – и Карл потерял интерес к гостинице.

– В амфитеатре у ложи свой вход, – вставил Хмель, – но там самая крутая охрана.

– Иди погуляй, – в голосе законного чувствовалось раздражение, будто Хмель был виноват в том, что к Мальтинскому не подобраться, – побудь с Жаканом и Сычом. А мы с тобой, Николай, сходим на концерт, – беспечно предложил Карл.

Так они вдвоем и оказались у турникета, в толпе зрителей. Карл не толкался, толкали его. Бунину с трудом удавалось не отставать. Контролеры старательно проверяли билеты, разглядывали их на свет – и тогда вспыхивали, как драгоценные камни, голограммы. Бунин точно знал, что билетов у законного нет, тот сам отказался, когда Хмель предложил достать пару на самый популярный вечерний концерт. Но, оказавшись у турникета, Карл предъявил два билета. Сверкнула голограмма.