Разбудить бога - Дмитрий Янковский

И она отпрянула. Умница. Не стала хорохориться и лезть на клинок. Нет ничего зазорного в том, чтобы отступить перед отточенной сталью, если не знаешь, как правильно противостоять ей. Если, в конце концов, нет достаточного опыта работы против холодного оружия. Без наработанных навыков можно запросто получить повреждения организма, несовместимые с жизнью, как любят говаривать патологоанатомы.

У меня опыт был, но и это не давало полной гарантии от фатальной ошибки. К тому же Кирилл, оказалось, ножом владел куда лучше, чем могло показаться на первый взгляд. Поняв, что Катька не собирается геройствовать и лить воду на его мельницу, он сделал три разноуровневых выпада в мою сторону, распоров мне правый рукав. Подставившись таким образом, я получил возможность достать его ногой в печень, но нельзя сказать, что этот удар прошел вполне чисто. А дальше началось настоящее молотилово. Причем с самых первых секунд этой односторонней поножовщины Кирилл навязал мне оборонительную тактику, что сильно меня напрягало. Он вертелся ужом, проводя скоростные тычки то справа, то слева, то снизу, то сверху, то наискось, и я никак не мог предсказать направление следующего удара. Поэтому мне постоянно приходилось разрывать дистанцию, чтобы не получить клинком в шею или под ребра.

Пару раз я попытался выбить у него нож ногой, но это кончилось глубоким порезом лодыжки, после чего я перестал корчить из себя Джеки Чана. Обычно в таких случаях я старался по возможности швырнуть в глаза противника пыль или песок, но здесь об этом нечего было и думать — кругом только белая размокшая известь, которую с ходу никак не зачерпнуть.

Честно признаться, через минуту этих дурацких скачек я начал ощущать себя на редкость неловко. С одной стороны, у Кирилла явно было маловато сноровки, чтобы засадить мне нож по самую рукоятку, а с другой — я банально начал уставать. Кроме того, рана на руке начинала все больше давать о себе знать и не только болью, но и ощутимой кровопотерей. Было ясно, что в таких условиях долго мне не продержаться, а помощи ждать неоткуда.

— Ну что, дорогой? — хищно оскалившись, спросил Кирилл после очередного удачного выпада. — Не нравится? Сейчас я тебе шкуру на ремни распущу.

Я не стал отвечать — сил и так не было, а вступать в перепалку во время ножевой драки не очень разумно. Особенно когда ясно, что силы надо экономить. Мое состояние в тот момент трудно было назвать отчаянием, но на самом деле было очень близко к тому. Я отчаянно искал выход, так правильнее было бы это назвать.

Время от времени я поглядывал в сторону дальних дюн, надеясь увидеть за спиной Кирилла Алису. Ее помощь была бы как нельзя кстати. Но ложка хороша, как известно, к обеду, а подмога по какой-то причине не торопилась. Я уже начал беспокоиться, уж не случилось ли чего нехорошего с рыжей лисичкой, хотя в моем положении мне бы о себе позаботиться. Только вот как?

Кирилл продолжал меня теснить, и вскоре мне пришлось покинуть вершину и пятиться по склону. Это сделало мою позицию еще менее выигрышной, поскольку нападать и обороняться легче тому, кто выше по склону. Один раз я поскользнулся в луже и чуть не получил ножом в глаз — еле успел увернуться. И в этот момент, подняв взгляд, я увидел на вершине Алису с мечом в руке. Видимо, она вскарабкалась по противоположному склону и уже успела договориться с Катькой. Уж не знаю, о чем они там говорили, но то, что кошачья и лисья шерсть не летела клочьями, уже дорогого стоило. В критической ситуации Катька умела отставить менее существенные проблемы на второй план. Не думаю, что она простила рыжей нападение в тире, когда мог пострадать Макс, но, очевидно, решила отсрочить месть до окончательного выяснения обстоятельств.

Для меня же появление Алисы было манной небесной — в ее навыках рукопашного боя я убедился на собственной шкуре и остался о них высокого мнения. Радовало меня и то, что Кирилл не имел глаз на затылке, а значит, не подозревал пока о моем неожиданном подкреплении. Теперь, насколько я понимал, мне оставалось только сберечь силы для окончательного удара и отвлечь на себя как можно больше внимания. Я не из тех, кто считает удар в спину особо честным приемом, но в данном случае был готов поступиться понятиями чести. Есть люди, для которых честь дороже собственной жизни и жизни близких, но я так высоко не задирал для себя планку. Всему должен быть разумный предел, в том числе и честности. Катька с таким постулатом могла бы поспорить, внести в него дополнительные коррективы, но я сейчас не был склонен к тонкому анализу ситуации. Попросту говоря, наилучшим вариантом, с моей точки зрения, был бы тот, при котором Алиса подкралась бы к Кириллу сзади и снесла ему голову ржавым мечом, И я намеревался максимально облегчить ей эту задачу. Любыми, пусть даже не особенно честными способами.

Алиса это сразу поняла. Она, лисичка, вообще считала, что честность — это название планеты за пределами Солнечной системы. Насколько я успел изучить ее мотивации и особенности поведения, для нее хитрость и коварство были основными боевыми добродетелями. Что поделаешь? У девушки, скорее всего, было трудное детство, раз из всех игрушек она полюбила пластмассового верблюдика. В общем, увидев, что я готов начать отвлекать внимание, она кивнула и заняла позицию для нападения в спину.

— Не устал? — спросил я у Кирилла первое, что пришло на ум.

— Думаешь, шутники попадают исключительно в рай? — усмехнулся он.

— Я туда не стремлюсь. Мне Посланник пообещал после смерти милое местечко на острове в океане.

— А я-то думаю, чего ты так активно на нож кидаешься? Спешишь вступить во владение собственностью?

Алиса не заставила себя долго ждать. Заметив, что я начал отвлекающий разговор, она пулей рванулась по склону, на ходу занеся меч для удара. Она двигалась с неимоверной, на мой взгляд, скоростью, но... Но Кирилл оказался быстрее. Он отвлекся лишь на миг — чтобы с разворота метнуть в нее нож. Целился, понятное дело, в грудь, но у Алисы хватило реакции немного уйти с линии поражения, в результате чего клинок вонзился ей в правое плечо.

Мы с ней вскрикнули одновременно — она от боли, я от неожиданности. А Кирилл еще успел отпустить пошлую шуточку:

— От тебя, сучка, паленой шерстью так воняет, что я тебя за версту чую. И еще я ненавижу, когда на меня нападают сзади без предупреждения.

Алиса уронила меч, попыталась вырвать нож из раны, но снова вскрикнула и грохнулась на колени в липкую белую грязь. А мне не оставалось ничего другого, кроме как броситься на временно безоружного Кирилла. Он этого ожидал, но оказался в затруднительном положении. С одной стороны, надо было отразить мое нападение, а с другой — хотелось поскорее добраться до ножа. Что-то знакомое было в этой ситуации, и я вспомнил, что именно на этом Кирилл погорел в прошлый раз. На том, что не смог вовремя и правильно выбрать один из двух возможных тактических ходов. А если человек однажды наступил на грабли, то можно ожидать от него этого и в будущем. У Кирилла было мало бойцовых недостатков, я в этом имел несчастье убедиться, но одним из имеющихся как раз являлась неспособность верного выбора в динамичной критической ситуации. Грех не воспользоваться таким подарком судьбы!

Сейчас я был на сто процентов уверен, что Кирилл бросится выдергивать нож. Слишком уж жирной была в его натуре прожилка жадности. Он не столько на сознательном, сколько на подсознательном уровне стремился получить надо мной весомое преимущество.

И он действительно рванулся к Алисе за ножом. Всего на секунду он задержался, схватившись за рукоять, но этой секунды мне оказалось достаточно, чтобы с разгона толкнуть его плечом в спину. Кирилл не удержался на ногах, споткнулся и кубарем покатился в грязь, а я, не теряя ни мгновения драгоценного времени, схватил меч. Он оказался длинноват, на мой взгляд, но вполне сносно сбалансирован, так что вполне мог послужить неплохим оружием.

— Ворона я, говоришь? — Насмешка невольно сорвалась с моих губ.

В его глазах мелькнула короткая тень страха, но тут же пропала, сменившись задорной искоркой. Эта искорка предвещала мало хорошего — она означала, что в рукаве Кирилла завалялся еще один козырь. Какой, я понятия не имел, но невольно замешкался. И этого замешательства хватило Кириллу на то, чтобы кувыркнуться еще пару раз, скрыться за склоном, подобрать автомат, о котором все позабыли, и вставить в него запасной магазин.

— Конечно, ворона, — с улыбкой ответил он. — Кто же еще. Ладно, надоело мне с вами вошкаться. Пора становиться венцом творения.

Он поднял «ствол», направив его на меня, но тут произошло нечто совершенно из ряда вон выходящее — в его груди вдруг возникла огромная дыра, через которую мелькнуло затянутое тучами небо, а через миг грянул оглушительный выстрел, и меня обдало фонтаном из крови, обрывков мяса и осколков костей. Невольно я зажмурился и отвернул лицо, а когда вновь посмотрел вперед, Кирилл, точнее то, что от него осталось, дергалось в конвульсиях на размокшей глине.