Конан и Морская Ведьма - Сэм Феллан

Так, в суматохе и хаосе два флота все-таки сошлись вместе. С воинственным криком императорские солдаты рванулись на повстанцев, оттесняя их назад в первой же атаке. Более сильные воины бросились, чтобы взять вражеский корабль на абордаж, и волны жестокого рукопашного боя захлестывали палубы, когда противники сталкивались. На всех судах битва превращалась в безумную резню. Безучастных в ближнем бою не было, каждый боролся за свою жизнь.

Конан с удовольствием отметил, что араиши принесли еще больший количественный урон императорской армаде и теперь силы противников стали приблизительно равными. И если его жалкий флот мог вообще бороться с каким-то врагом, то он, возможно, мог выиграть в этой битве. Тем временем императорская трирема как раз надвигалась на него. Это было могучее военное судно с опытным экипажем, получившим хорошую закалку в многочисленных битвах.

Конан, отвернул «Айру-Тейвинга» в сторону и нанес флагманской триреме врага скользящий удар обитым бронзой носом своего корабля. Но от крюков уйти не удалось, и два судна зацепились друг за друга. Отбросив щит, который предназначался для отражения стрел, киммериец выхватил оба своих меча и рванулся, чтобы встретить воинов. Кривая сабля и двуручный меч замелькали в воздухе, подобно смертельным серебряным лучам. Удары передавались от клинков к мускулам, и Конан завыл в экстазе, первом с начала сражения. Клинки снова засверкали в воздухе, оставляя позади алую дорогу. Конан дико засмеялся. Во всем безумии сверкающей стали, мелькании злых, рычащих лиц, которые бросились на него в большом количестве. Сильными ударами левой руки он срезал всех, кто надвигался на него. Палуба, засыпанная песком, кренилась под его ногами, и только быстрые рефлексы Конана спасли его оттого, чтобы не упасть на нацеленные в него острия мечей противников.

Вторая трирема с другой стороны ударила «Айру-Тейвинга» и теперь ее солдаты повалили на палубу, бросив все свои усилия на то, чтобы захватить повстанческий флагманский корабль.

Это была уже вторая волна атакующих. Работая обеими руками, отбивая нападения противников, Конан одновременно обдумывал и выкрикивал приказы, которые необходимо было отдавать команде. Нужно подсказать людям, как встретить возникшую новую угрозу. Его обязанности командира были опасными и сложными в близком бою. И он особенно остро ощутил это, когда группа воинов, воспользовавшись моментом, что командир отвлекся на указания своим солдатам, едва не расправилась с ним.

Окруженный императорскими воинами, Конан обнаружил, что его здорово теснят. С удивительной точностью он отрубил руку одному нападающему и вонзил клинок в живот другому. Киммериец безошибочно, без промаха попадал клинком прямо в цель, когда представлялась такая возможность, и атакующие платили ему жестокую дань. Только такой человек фантастической силы и ловкости как Конан мог парировать вихри туранской стали, которые налетали на него со всех сторон. Много глупых горячих голов полегло под сверкающими клинками северянина. Но не все удары полностью он мог отражать. Отскакивающие клинки часто задевали его тело, защищенное кольчугой, которая уже была искромсана и окровавлена. Тонкие порезы кровоточили на лице и руках.

А невидимый лучник чуть было не пронзил его горло стрелой. Казалось неизбежным, что какой-нибудь убийца рано или поздно прорвет оборону Конана и нанесет ему решающую рану, когда он будет искалечен и обессилен. Киммериец предвидел, что туранские шакалы могут подмять его, раскромсать на куски. Но, не обращая внимания на смертельную опасность, Конан глумился, насмехался над своими неистовыми противниками, говорил колкости. Он весь был залит кровью. Он сражался и ликовал, когда меч попадал в цель. Наконец, туранцы как будто устали и начали отступать, оставляя за собой вокруг Конана груды тел.

Пробираясь по пропитанному кровью песку на палубе, навстречу киммерийцу двигался Арбас. Конан понял и с благодарностью оценил то, что наемный убийца привел свой корабль ему на помощь, направил сюда своих людей, чтобы помочь истекающей кровью команде. Подмога была очень своевременна. Наконец-то у мятежников появился численный перевес.

— Эй, Душегуб! — приветствовал его Конан. — Как твои дела? Подкрепление дало киммерийцу небольшую передышку, и он мог позволить себе расходовать дыхание на браваду. Он расслабил напряженные, болевшие мускулы и усмехнулся.

— Здесь достаточно крови, чтобы затопить целый рынок, — пожаловался Арбас.

Он сделал паузу, чтобы послать кинжал в горло туранца на другой стороне палубы.

— Прекрасный бросок, — радостно похвалил сам себя наемный убийца. — Но это искусство пропадает даром здесь, в этой клоаке. Конан, я боюсь, что моя жизнь в качестве капитана была очень короткой. Мой корабль получил пробоину и здорово течет. Пришвартовав его к этой мясорубке, я нашел единственный способ, как мне избавиться от купания.

— Тогда, — отозвался Конан, — мы объединим людей, которые уцелели в наших командах и оставим их на «Айре-Тайвинге».

Арбас согласно кивнул и, сделав предупреждающий жест, закричал:

— Эй! Смотри, этот сукин сын там, на носу, около кливера…

Конан отскочил назад, и направленная в него стрела вонзилась в палубу у его ног. Разозлившись, Конан схватил упавшее копье и швырнул его в лучника, который в него стрелял. Колчан упал на палубу в то время, как копье пронзило кливер.

Стрелок повис, корчась на бушприте, словно пришпиленная фигура на носу корабля. Киммериец удовлетворенно проворчал:

— Давай атакуем их, дадим им жару, Арбас. Кром, похоже, что скоро здесь будет толчея. Сюда идет еще один корабль, и туранцы собираются роиться здесь, как мухи над дерьмом.

Действительно, два корабля императорского флота, бирема и трирема, ходили вокруг «Айры-Тейвинга», подыскивая удобное место для крюков. Какое-то время Конан наблюдал за их возней, потом он прикинул свои силы и понял, что ситуация будет серьезная, если не безнадежная, стоит только одному из этих судов взять их на абордаж.

Неожиданно трирема остановилась, так и не успев подойти вплотную. Она оказалась в паутине черных щупальцев, вырвавшихся из глубины. Подводное чудовище стало затягивать корабль вниз. Пока туранцы на втором корабле смотрели, как трирема гибнет в объятиях подводной твари, люди с триремы попрыгали в воду и, барахтаясь, стали пытаться взобраться на борт к своим товарищам на биреме. Однако многочисленные щупальца взбудоражили море вокруг плавающих беззащитных моряков, убивая их с рвением мыслящих разъяренных существ.

Араиши охотились под встретившимися в бою двумя флотами. В ответ на ультразвуковые сигналы талисманов они продолжали выискивать и разрушать корабли Турана. У Конана больше не было времени смотреть по сторонам.