Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых - Елизавета Дворецкая

Но тут в одной из приближающихся фигур Лютава увидела нечто настолько знакомое, что от удивления все прочие мысли и домыслы из головы разом исчезли. Непочтительно толкнув кого-то из кореничей, она пролезла вперед и смотрела во все глаза на того, кто возглавлял отряд. Вот уж кого она не ожидала увидеть здесь и сейчас! Вот уж о ком она совершенно не думала!

Однако это ей не снится и не мерещится, и темно все же не настолько, чтоб обознаться. Она отлично помнила эту статную фигуру, это красивое лицо с мягкой ямочкой на подбородке, эти русые кудри, видные из-под шапки, большие глаза… В волчьем полушубке, крытом какой-то крашеной тканью, с дорогим заморским мечом у пояса, к воротам поднимался Ярогнев, сын оковского князя Рудомера, племянник и наследник Святомера твердинского…

Осознав, что это действительно он, Лютава отпрянула и спряталась за спинами кореничей. Она не могла даже сразу сообразить, добро или зло несет ей это нежданное появление. Это не дешняне – значит, хорошо. Но не окажутся ли вятичи еще хуже дешнян? Смотря с чем они пришли. Если воевать…

От этой мысли у Лютавы вдруг ослабели колени, и она прислонилась к холодному бревну частокола. Все силы разом ушли, как вода из пробитого меха. Дешняне с юга, вятичи с востока – угряне не справятся с двумя врагами разом. А если эти двое объединятся, они раздавят угрян, как муху. А если они уже объединились и затеяли этот поход по договоренности между собой? Тогда угрян ничто не спасет. И даже если вятичи и дешняне потом передерутся при дележе добычи, угрянам будет уже все равно.

А тем временем вятичи достигли ворот.

– Здравствуй, Божирад Кореневич! – раздался оттуда знакомый голос. – Да благословят боги тебя и род твой, да не иссякнут ваши нивы, да хранят чуры очаги ваши!

– Здравствуй и ты, Ярогнев Рудомерович! – отозвался Божирад. – Спасибо за доброе слово! Будь благополучен и ваш род. Прошу, будь гостем.

Вятичи стали заходить во двор, люди толпились, Божирад старался расчистить гостям дорогу в братчину. На Лютаву никто не обращал внимания. Снова мелькнула мысль сбежать, но уже как-то неуверенно. Бежать ей не хотелось. Да, опасность существовала, но важнее было выяснить, с чем вятичи сюда пришли. Ведь возможно, что о нынешней войне вятичи ничего не знают и Святко просто послал Ярогнева собирать дань – видимо, с Жиздры и Серены тот явился уже хоженым путем, на Турею и сюда, к Рессе, как уже давно тянутся потихоньку вятичские поселенцы. Уж не хочет ли он и тут дань собрать? А что, ничего удивительного. Угренские князья давно поняли опасность – при большом количестве вятичских поселенцев оковские князья могут посчитать себя вправе собирать дань с соплеменников. Тем более что на Оке отлично знают, что прежнего сильного князя в Смоленске больше нет и угрянам нечего рассчитывать на помощь. С другой стороны, потребность в дани, чтобы торговать или воевать с хазарами, у оковских князей сейчас выше прежнего…

Все это было ясно. Неясно оставалось другое: чем ей, дочери Вершины, грозит появление здесь оковского княжича Ярко и что теперь делать?

Впрочем, Лютава не чувствовала страха. И даже не потому, что такая смелая. Она хорошо помнила события конца весны и Купалы. И тогда Ярко относился к ним, детям Вершины, гораздо добрее и дружелюбнее, чем прочие оковцы. Он искренне полюбил Молинку… Молинка! Лютава прижала руку к губам, словно удерживая крик. Ведь Ярко ничего не знает о том, что Молинки давно нет в Ратиславле. Тогда, после Купалы, Лютомер обманом увез у Ярко невесту, а теперь он, как видно, явился за ней сам! Может, не только за ней, но это уже не важно.

И, осознав это, Лютава смело выступила из тени под частоколом и уверенно направилась вслед за мужчинами к братчине, куда повели Ярко с его спутниками. В ней разгорался азарт, словно в погоне за зверем-удачей; поднимались воодушевление, радость и вера в свою победу.

Она спустилась по двум ступенькам в братчину, где толпился народ, и пробралась вперед, огибая кореничей. Гостей уже усадили на лавки, двое парней усердно раздували огонь в открытом очаге, который тут был вместо более привычной печки в углу. Лютава пошла вперед и остановилась перед Ярко. Кто-то из его спутников охнул – видимо, узнал ее. Сам Ярко в это время, поднявшись на ноги, принимал чарку медовухи, которую ему с поклоном подавала большуха. Подняв глаза на возглас, он увидел Лютаву и вздрогнул. Медовуха выплеснулась из чарки и потекла по пальцам. Ярко невольно сделал шаг вперед.

– Ты? – в изумлении воскликнул он. – Лютава Вершиновна! Ты здесь? Ты… одна?

Он огляделся, и в лице его так ясно отразилась надежда прямо тут же увидеть рядом с ней и Молинку, что Лютава чуть не рассмеялась, но сдержалась и вздохнула.

– Здравствуй, Ярогнев Рудомерович! – Она поклонилась. – Ты чарку выпей, не обижай хозяев. А потом я тебе все расскажу – кто, где и зачем.

Ярко принялся торопливо пить. Лютава ждала. Рассказывать ему все она как раз не собиралась.

Наконец Ярко допил, с благодарным поклоном вернул большухе чарку и снова повернулся к Лютаве:

– Иди сюда, красавица. – Он сам взял Лютаву за руку и подвел к скамье. – Ростеня, подвинься. Садись. – Он усадил девушку рядом с собой. – Вы простите меня, хозяева ласковые! – Он поднял глаза к Божираду и его жене. – Простите меня, неучтивого! Но только я за тем и ехал, чтобы повидать… Не знал, не думал, что прямо сразу встречу…

– Ну, дело твое молодое! – обронил Божирад. Несмотря на его кажущееся добродушие, Лютава чувствовала, что хозяин недоволен.

– Сами боги тебя сюда привели, княжич Ярогнев, – заговорила она. – Сама Макошь тебе путь указала. Ты ведь за сестрой моей приехал?

– Да. – Ярко сжал ее руку. – Где она? Что с ней? Ждет меня? Хоть вы и обманули нас, увезли ее, но я не отступлюсь так просто! Ведь она обручена со мной, она моя по праву и по сердцу! Так и подумал: как зима настанет, поеду за ней! Не посмеет князь Вершина перед богами мне отказать! Ведь твой брат перед всеми, перед родом нашим и старейшинами, поклялся, что отдаст мне сестру, а сам мою сестру Семиславу в жены возьмет! Раз поклялся, значит, нет ходу назад. Вот я и приехал…

– И хорошо, что приехал! – подхватила Лютава. – Только, знаешь ли, на хороших невест охотников много. Ведь моя сестра – красавица, рода знатного, умна, приветлива, рукодельница, каких поискать! Такую любой князь в свой дом взять захочет.

– К ней еще кто-то сватается? – На лице Ярко промелькнуло беспокойство.

– А как же! Князь дешнянский Бранемер! У него две жены, а детей нет, вот он и хочет третью взять, молодую, – чтобы и собой хороша, и родом знатна. А в приданое за невестой хочет взять землю по Рессе, где волок на Неручь и оттуда дорога на Днепр. Да ему в сватовстве отказали. Он воевать пошел. Стоит с войском здесь, в истоках Рессы, возле нашего городка Чурославля. Так что ты, княжич, если хочешь нам родичем стать, помоги от врага отбиться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});