В погоне за Алой - Изабель Ронин

был счастлив.

Джастин помог мне зайти в дом, мы пели в лифте, я держался за его плечи, чтобы не упасть и не разбить лицо. Хоть он и вел себя как идиот, но временами был хорошим другом.

Я медленно моргнул, глядя на него. Что он сказал?

– Мой что?

Он тяжело вздохнул.

– Код, чувак. Чтобы открыть квартиру. Ты весишь целую тонну. Скажи мне гребаный код, чтобы я мог закинуть тебя внутрь.

– Надо попасть домой, к Алой. Попасть домой. Я ей обещал. Я с ума схожу по моей девочке, Алой.

– Ну да, ну да. Когда это ты сходил с ума по девушкам?

Через несколько секунд дверь открылась и перед нами встала пораженная Алая. Она была такая красивая, а я был так счастлив ее видеть, что мне показалось, что улыбка разодрала мне лицо надвое.

– Калеб! – воскликнула она, глаза от потрясения расширились, стоило ей понять, до чего я пьян.

– Алая, девочка моя. Я же обещал, что приеду домой, к тебе. Навсегда.

Последнее, что я услышал, это растерянный голос Джастина, когда он уставился на Алую и сказал:

– Какого хрена?

Глава 25

Джастин

Какой он тяжелый, идиот.

Он мне точно будет за это должен. И засранец Кэмерон тоже. Я за бесплатно не подрываюсь.

Я им что, продовольственный банк, черт возьми?

Одним из плюсов дружбы с Калебом было то, что я мог попасть в такие круги, в каких мне обычно не рады. Я терпеть не мог целовать в жопу богатых сукиных сынков, которые верили, что гадят золотом и радугой, но выбирать не приходилось.

Это помогало налаживать связи, тем более что сейчас у нашего семейного бизнеса дела шли не очень.

«Приходится разгребать дерьмо», – мрачно подумал я, кряхтя под тяжестью Калеба, повисшего на мне мертвым грузом. Он еще и пел в лифте, придурок.

– Подпевай, брат. Это Bon Jovi.

Я поглядел на него.

– Я Bon Jovi ненавижу.

– Да ну? Он же мастер. Ладно, тогда Aerosmith. – Какой же он жалкий.

Он на секунду затих, икнул и опять начал петь. Потом заглох и, немного помолчав, сказал:

– Я скучаю по ней. По своей Алой.

Он всю дорогу проболтал об этой Алой. Кто это вообще? Или что? Может, собака? У него что, глюки? Насколько я знал, у Калеба нет девушки.

У него были интрижки. Его, похоже, любили все. Все казалось таким легким для него, все само падало ему в руки, хоть он и не просил. Девушки, друзья, деньги… лидерство в команде по баскетболу.

А кем был я, черт возьми? Статуей?

Я, конечно, не красавчик на лицо, зато чертовски сексуален. Я ходил в тренажерку почти каждый день, чтобы слепить аппетитное тело, каким могу похвастаться сейчас. На самом деле и у меня были свои поклонницы, которые бегали за мной. Я им показывал, кто тут главный. Я. Я тут главный. Ни одна девушка еще меня не продинамила.

Но лучшие все-таки доставались Калебу. Они прохода ему не давали, а когда становились ему не нужны, приходили ко мне. Но я устал получать его объедки.

Наконец, мы дошли до его двери. Этот дурень даже думать толком не мог.

До меня дошло, что надо было попросить консьержа нас впустить.

Калеб неплохо тут устроился, гребаный богатей. На всем этаже жили только он да еще один толстосум под стать. В коридоре лежал ковер, на темно-зеленых стенах висели абстрактные картины, которые буквально кричали о своей космической стоимости. На потолке висели хрустальные светильники… Как они называются? Люстры. Да, точно. Понты.

Я слыхал, что дед Калеба завещал ему огромную сумму денег, когда откинул копыта. Видимо, потому он и мог себе позволить такую гигантскую хату. Мне бы такого дедка-богача. Жизнь несправедлива.

– Слышь, какой у тебя код?

Калеб опять что-то промямлил, но я не понял ни слова. Я уставился на него, решая, скинуть его с себя или нет. Вдруг он ударится головой о стену и сломает себе шею? Или даже умрет. Полиции можно сказать, что он напился и…

Дверь распахнулась, и на пороге показалась ошарашенная красотка.

– Калеб! – вскрикнула она.

– Какого хрена? – спросил я.

Я закряхтел, когда Калеб навалился на меня всем весом. Этот ублюдок отключился. Она на него обеспокоенно смотрела. И тут я ее узнал.

– Ты была в клубе в ту ночь. – Я оглядел ее всю – от дешевой кофты с капюшоном до штанов для йоги. Она явно стеснялась, но на вид была очень сексуальной. Мне такие по вкусу, не то что скучные блондинки, которые, видимо, нравились Калебу. Это навело меня на мысль: а она здесь какого черта делает?

– Ты что тут делаешь? – потребовал я ответа.

Калеб никогда не разрешал девушкам оставаться у себя. Насколько я знал, после секса он их обычно выпроваживал.

– Может, перестанешь совать нос не в свое дело? – Она посмотрела на меня, схватила Калеба за другую руку, и мы потащили его внутрь, на кровать.

Похоже, она знала, где у него спальня. Да кто она такая? Алая. Калеб же говорил об Алой. Видимо, это была девушка, а не собака, вот только она оказалась вовсе не рыжей.

– Я позвоню в полицию, если ты мне не расскажешь, какого хрена ты делаешь в квартире у Калеба, – начал я угрожать.

– Валяй. Только выставишь себя идиотом.

Мы бросили Калеба на кровать. Он застонал и завалился на бок.

– Алая, – пробормотал он. Я повернулся к ней и прищурился.

– Да ну? – Я шагнул к ней ближе, нарушив учтивую дистанцию.

Она попятилась, на лице появилась паника. Я заметил, как ее глаза метнулись через комнату и застыли на светильнике. Я хмыкнул. Она что, собралась меня им ударить? Вот же чертовка. Готов поспорить, что в постели она великолепна. Как надоест Калебу, я приду к ней на помощь. Эта мне