Мартин Скорсезе. Ретроспектива - Роджер Эберт

и кричали «Иуда!» и «Что случилось с Вуди Гатри?» Вечер за вечером он начинал с акустического сета, и ему аплодировали, а затем возвращался с группой, и его освистывали.

«Дилан ясно дал понять, что не хочет исполнять эти вещи, – говорит Баэз о политических песнях, – но этого хотела я». Это начало эпохи Вьетнама, и Дилан стал нелюдимым. Когда он не позвал Баэз спеть с ним на сцене во время британского турне, она просто сказала: «Мне было больно».

Но что происходило в глубине души Дилана? Был ли он придурком, каким его изобразили в фильме «Не смотри назад»? Скорсезе смотрит глубже. Он показывает бесчисленные пресс-конференции, на которых Дилана представляли рупором поколения и забрасывали бессмысленными вопросами о его роли, послании и философии.

Фотограф просит его: «Пососи очки, чтобы сделать снимок». Его спрашивают, сколько, по его мнению, существует певцов протеста. «Их сто тридцать шесть». На фестивале в Ньюпорте в 1965 году Пит Сигер вспоминает: «Группа играла так громко, что нельзя было разобрать слова. Я все время кричал: “Уберите дисторшен! Если бы у меня был топор, я бы перерубил микрофонный кабель прямо сейчас!”» Для Сигера всегда были важны слова и посыл. Для Дилана на первом месте слова, позднее с ними сравнялась музыка, однако посыл никогда не был особенно важен.

Принимал ли он много наркотиков те годы? В фильме нет ни малейшего упоминания о них, разве что вскользь, в сцене, где Дилан и Джонни Кэш под кайфом исполняют дуэтом песню I’m So Lonesome I Could Cry. Есть скорбные кадры, снятые ближе к концу британского турне, когда Дилан говорит, что измотан: «Я не должен был петь сегодня вечером».

Архивные кадры взяты из многих источников, включая документальные ленты Пеннебейкера и Мюррея Лернера («Фестиваль»). Многие интервью проводил Майкл Борофски, а Джефф Розен был ключевым соавтором фильма. Но режиссерское видение проекта направлял Скорсезе, и в его руках факты обретают силу художественного произведения.

На мой взгляд, все сводится к тому, что Роберт Циммерман из Хиббинга, штат Миннесота, который стал Бобом Диланом 9 августа 1962 года, упоминает об отце только потому, что тот купил дом, где Бобби нашел гитару, и не говорит вообще ни о ком из членов своей семьи. Он чувствовал себя человеком из ниоткуда и вдруг стал центром внимания в период фундаментальных перемен в музыке и политике. Его песни сопровождали эти перемены и выходили за их пределы. Его аудитория была не в восторге от этой трансцендентности, фанаты пытались затащить его обратно в рамки удобных ярлыков. Но он продолжал петь и, будучи еще очень молодым человеком, стал героем, которого освистали. «Разве не удивительно, что они до сих пор скупают все билеты?» – говорит он о публике, которая ненавидела его новую музыку.

Сейчас я испытываю к Дилану сочувствие, раньше этого не было. Его музыка прошла проверку временем и останется в истории. И поскольку она отражает наши чувства, мы хотим, чтобы он тоже был их отражением. Но у него были собственные чувства. Он не хотел отражать наши. Нам трудно простить его за это. У него был выбор: уступить нам или нет. Блюз, как бы хорош он ни был, нужен ему в том числе, чтобы объявить о конце своих дней в качестве знаменосца. После аварии на мотоцикле в 1966 году он ушел в себя, где и остался.

Наблюдая за тем, как он поет в «Нет пути назад», мы не видим ни проблеска юмора, ни попытки нас развлечь. Он звучит сухо и сурово, больше неумолимый каданс, чем мелодия, сродни проповеди. Но иногда на пресс-конференциях мы видим застенчивого, веселого, игривого ребенка. И лишь однажды, в одном из недавних интервью, в профиль на черном фоне, промелькнул отблеск его улыбки.

«Отступники»

6 июля 2007 года (фильм вышел в 2006 году)

Большинство фильмов Мартина Скорсезе повествуют о мужчинах, что пытаются реализовать себя. Это и Трэвис Бикл, и Джейк Ламотта, и Руперт Пупкин, и Говард Хьюз, и Далай-лама, и Боб Дилан, и, если уж на то пошло, Иисус Христос. Фильм «Отступники» рассказывает о двух мужчинах, которые на публике ведут жизнь, радикально противоположную их внутреннему состоянию. Это грозит им самоуничтожением, их истории – лабиринт ценностей, где добро и зло носят маски друг друга.

Эта история вдохновлена фильмом «Двойная рокировка» (2002) Алана Мака и Эндрю Лау, самым успешным гонконгским фильмом последних лет. Только что перечитав мою рецензию 2004 года на этот фильм, я обнаружил, что мог бы поменять имена героев, вырезать и вставить ее сюда, и она сошла бы за статью о фильме Скорсезе.

Но тогда речь пойдет только о сюжетной канве и околофилософских измышлизмах.

В этом фильме Скорсезе не просто заново рассказывает чужую историю, но по-своему использует актеров, места действия, энергию фильма и его глубинную тему. Я люблю говорить, что в фильме важно не то, что происходит, а то, как именно оно происходит. Это всегда относится к фильмам Скорсезе. Гангстерская тема (действие происходит в Бостоне, а не, скажем, в Нью-Йорке или Вегасе) начинается со сцены в городской забегаловке; она была бы к месту в «Славных парнях». Однако вместо одного ребенка, который в будущем мечтал стать мафиози, здесь сюжет строится вокруг двух мальчишек. Один становится полицейским, работающим под личиной гангстера, а другой – гангстером, который работает под видом полицейского.

В главных ролях – Леонардо ДиКаприо и Мэтт Дэймон. Дэймон играет роль Колина Салливана, этого парня приметил босс мафии Фрэнк Костелло (Джек Николсон). Он поступил на службу в полицию штата после того, как много лет назад Костелло выбрал его как перспективного крота. ДиКаприо играет роль Билли Костигана, образцового курсанта полиции; капитан Куинэн (Мартин Шин) отправляет его под прикрытием в банду Костелло. Оба мужчины преуспевают в обмане; Колин растет по служебной лестнице, а Билли – в мафии. Интрига сюжета, а она закрученная, строится на человеческой природе.

Через несколько лет оба начинают отождествлять себя с людьми, которых они обманывают, и желать их одобрения. Возможно, это разновидность стокгольмского синдрома; если уж на то пошло, мы постоянно видим это у политиков, что считают себя государственными служащими, хотя на самом деле они воры. Если вы хотите стать убедительным гангстером, следует быть готовым на преступления. Если вы убедительный полицейский, вы должны быть готовы задержать плохих парней, даже если они вам знакомы. Если вы защищаете истинных работодателей, вы выглядите подозрительно. В «Отступниках» все еще сложнее, потому что о каждом из парней известно только одному или нескольким людям на его стороне. Если работодатель Билли капитан Куинэн будет убит, кто сможет подтвердить, что Билли действительно коп?

Выразительные детали этой двойной