Укрощение строптивых - Эллен Марш

Как всегда, сердце девушки сжалось, когда она подумала о той ночи. Воспоминания невольно нахлынули на нее. Тогда его нежность пробудила в ней чувства, о которых она и не подозревала, и теперь она нуждалась в нем. Иден ненавидела себя за это, но не могла отрицать – он проник в ее душу, стал ее частью, она не могла теперь не думать о нем, смотреть на него без того, чтобы не сжималось от любви ее сердце.

Совершенно неожиданно, и к большой досаде Иден, глаза ее наполнились слезами. Все расплылось, небо слилось с горами, а из двух женщин, нарезающих торф вдали, почему-то стало три...

Иден вытерла слезы со щек, подняла голову и увидела, что женщин, как и прежде, две, а третья фигура не женская вовсе. Это был мужчина – темноволосый, в высоких сапогах и брюках для верховой езды. Она заморгала, присмотрелась и поняла, что это Хью. Он стоял, прислонившись к невысокой каменной стене, с кепи в руках, и разговаривал с женщинами, нарезающими торф. Его конь мирно щипал траву неподалеку. Хью, несомненно, уже узнал Иден, но притворялся, что не замечает ее, пока она не остановилась рядом.

– Доброе утро, мисс Гамильтон, – наконец произнес он, беря Рао-саиба под уздцы. Он говорил в той же небрежной манере, в которой всегда обращался к ней в Индии. «Как будто не было той волшебной ночи, как будто не мы должны обвенчаться через месяц», – с горечью подумала Иден.

– Когда вы вернулись в Эрран-Мхор? – спросила она с притворным интересом, разглядывая через его плечо работающих женщин.

– Вчера вечером. Я бы вернулся раньше, но в горах шел снег. Мой конь едва пробрался сквозь заносы. – Хью посмотрел на обтянутые перчатками руки девушки, сжимающие поводья. – Вы получили кольцо, которое я послал вам?

Иден зарделась.

– Да, спасибо, – негромко сказала она и подумала не о роскошном кольце с брильянтами и сапфирами, а о сопровождавшей его безликой, наспех написанной записке, словно Хью слишком спешил в Сомерсет и второпях нацарапал ее. Иден очень хотелось знать, зачем он ездил в Сомерсет, она боялась, что он не упустил возможности встретиться с темноволосой красавицей.

У Иден болезненно перехватило дыхание при этой мысли. Рао-саиб дернулся и фыркнул от неожиданного рывка. Хью крепче взял его под уздцы и посмотрел прямо в лицо Иден. Потом, нахмурившись, сказал:

– Надеюсь, кольцо вам понравилось? Это обручальное кольцо моей матери, но если оно покажется вам безвкусным...

– Безвкусным? – не веря своим ушам, переспросила Иден.

– Мой отец был не очень богатым человеком, – холодно продолжал Хью, ошибочно истолковав причину ее неожиданной бледности, – хотя, думаю, вы отдаете себе отчет в том, что выходите замуж за очень богатого человека. Быть может, вы ожидали чего-то более впечатляющего?

Ошеломленная, Иден какое-то время молчала, не в состоянии что-либо выговорить. Последний вопрос был просто оскорбителен. Девушка пришла в восторг, когда увидела кольцо, и была очень тронута, узнав, что когда-то оно принадлежало матери Хью. Она не знала, что сказать в свою защиту, и с безнадежным отчаянием подумала, что, может быть, все же ошиблась, когда решила согласиться на эту свадьбу. А если она обманывает себя и близость, что соединила их в ту ночь, вовсе не означает, что Хью любит ее? А вдруг ему было все равно, с кем быть в ту ночь? На ее месте вполне могла быть леди Кэролайн или даже та ужасная женщина – Камилла Северанс. Иден вдруг вспомнила, как кормилица во дворце говорила ей спокойно и как-то обреченно, что для мужчин такая близость означает совсем не то, что для женщин. Она говорила, что никогда нельзя серьезно воспринимать мужскую страсть, мужчины быстро насыщаются и ищут новых развлечений.

Иден посмотрела в лицо мужчины, которому вскоре предстояло стать ее мужем. Она видела перед собой незнакомца, холодно-красивого и совершенно далекого. Ее рука непроизвольно сжала хлыст. Иден с силой замахнулась, но недостаточно быстро. Пальцы Хью схватили ее запястье, она вскрикнула и выронила хлыст на землю.

– Я чуть не забыл, какой у вас нрав, – хмуро заметил Хью, – обманула ваша цивилизованная внешность. Надо помнить, что вы из Раджпута.

– Вы не имеете права обвинять меня в том, что я охочусь за состоянием! – вспыхнула девушка. – Если хотите получить это кольцо назад – пожалуйста, забирайте. Но будь я проклята, если приму от вас еще одно!

При этих словах Хью отпустил ее руку, которую Иден отдернула и начала растирать. Глазами, полными слез, она посмотрела на графа.

Хью помолчал, потом негромко сказал, стараясь говорить как можно серьезнее:

– Нет, не думаю, что заберу его назад. У меня такое чувство, что наш брак доставит мне огромное удовольствие, мисс Гамильтон. По крайней мере у меня будет законное право выбить из вас это высокомерие.

Побелевшая Иден презрительно посмотрела на него, затем развернула своего коня настолько резко, что тот встал на дыбы. Она безжалостно пришпорила его и галопом помчалась через болото. Женщины, нарезавшие торф, с удивлением посмотрели ей вслед, но девушка о них даже не вспомнила.

Потянулись медлительные дни. Иден не виделась с Хью, хотя не раз ее охватывало желание найти его и потребовать извинения за то, что он ей сказал. Но она не сделала этого, поскольку это было не просто глупо, а совсем немыслимо – он просто посмеется над ней. От происшествия остался неприятный осадок, который никак не проходил. В последующие дни будущий брак стал казаться ей предосудительным, и Иден стала подумывать, под каким бы благовидным предлогом избежать своего обещания. Гордость мешала ей просить дедушку расторгнуть помолвку, а сбежать уже было невозможно. Осень наступила быстро, с непогодой и снежными буранами, из-за толстого слоя снега ведущие на юг перевалы стали непроходимыми. Поразмыслив как следует, Иден пришла к выводу, что деваться некуда, замуж выйти придется, но, по возможности, не поступаясь гордостью. Иден пообещала себе, что сделает жизнь Хью Гордона такой же несчастной, какой он сделал ее.

Когда наконец пришло время встать в церкви рядом с человеком, за которого она согласилась выйти замуж, Иден была очень бледна, но, к счастью, плотная фата скрывала ее лицо. Утро выдалось холодное и неприветливое, пронизывающий северный ветер выл в окнах где-то под потолком церкви. Огоньки свечей дрожали на сквозняке, а порывы ветра часто заглушали голос священника, который читал брачные обеты из старенькой Библии в кожаном переплете.

Стоя у алтаря, Иден словно бы наблюдала за происходящим со стороны. Ей казалось, что это сон, а она – одна из присутствующих, которые сидят у нее за спиной на деревянных скамьях. Когда она повторяла обеты за священником, голос ее звучал будто издалека и принадлежал не ей, а кому-то другому.