Любовь по залёту - Лина Филимонова

головой. И все же задал вопрос, из-за которого набросился на него:

— Значит, ты с ней не… — Мы с ней коллеги. И друзья, я надеюсь. И я готов ее поддерживать. Ей сейчас очень нужна поддержка… Он, видите ли, готов ее поддерживать. Да пошел ты в жопу, Филипп Баранович! Я сам поддержу Снежную королеву. — Значит, вы с ней расстались, — произнес он. — Я правильно понимаю? — Слушай, мужик… Я сам не понимаю ничего! — Ты отец? — задал он уточняющий вопрос. — Я не знаю!

Он покачал головой. Укоризненно. — Она не говорила, кто? — с надеждой спросил я. — Она сказала, что он удод. Я сразу вспомнил тебя. — Я удод, да… Редкий удод.

Я вскочил. Начал ломиться в дверь подъезда. Она, естественно, не открывалась. Я набрал номер квартиры Снежной королевы. — Аня, это я… Можно я войду? — произнес я, после того, как услышал ее голос.

— Нет, — резко ответила она.

В домофоне загудело.

Я не уйду. Я просто не могу уйти. Если понадобится — буду сидеть тут до утра.

47

Аня

Филипп Робертович вел себя сегодня немного странно. Как слишком заботливый начальник. Чересчур заботливый. Когда я решилась сказать ему о своей беременности, то волновалась: я же уйду в декрет, это вряд ли его обрадует.

Но он отнесся к новости более чем благосклонно. Начал расспрашивать, какая неделя, как я себя чувствую. Есть ли кому обо мне позаботиться. Ему удалось выпытать у меня тот факт, что я еще не сказала о беременности родителям. — Обязательно скажите, — посоветовал он. — Скажу, куда деваться, — вздохнула я. — И не волнуйтесь. Все будет хорошо. Хотите, я поеду с вами? — Ну нет! Я сама справлюсь.

Говорю же, это как-то чересчур. С родителями я поговорю сама.

А вот довезти меня сегодня до дома — прекрасная идея. Я устала. Хочу спать. Так что приму это предложение и не буду волноваться о том, что ему придется делать крюк. Я его не просила, он сам настоял!

Только я успела войти в квартиру, принять душ и переодеться, как раздался звонок домофона. Я даже подумала, что это Филипп Робертович зачем-то вернулся.

Но это был не он. Я услышала голос Демида. И сразу бросила трубку.

Нарисовался! Через неделю после того, как я сказала о беременности.

Зачем? Опять будет говорить о деньгах? И спрашивать, что мне от него нужно?

Я тогда не поняла, что он имел в виду, предлагая деньги. Если он говорил об аборте… то я готова его убить!

Не хочу его видеть. Пусть проваливает! Мне вредно волноваться, а, тем более, беситься. А он меня бесит.

Я пыталась успокоиться. Но не могла. Демид влез в мою голову, вызывая желание что-нибудь сломать. Лучше, конечно, его нос. Заехать бы кулаком по его шнобелю! Чтобы искры из глаз и кровь фонтаном.

Все, хватит о нем думать!

Я с самого начала решила, что буду воспитывать ребенка одна. И, пусть планы подкорректировались и детей получилось в два раза больше — это ничего не меняет. Я справлюсь. Я уже все решила.

Скоро поеду к родителям и сообщу новость. А сейчас мне надо укладываться спать. Завтра рано вставать и идти на занятия.

Демид Филипп Баранович ушел. После того, как я его уверил, что хочу всего лишь поговорить со Снежной королевой. — Не надо ее нервировать, — выдал он. — Ей это сейчас вредно. — Я знаю! Я что, похож на дебила?

По его взгляду я понял, что он готов был ответить: “Да”.

У меня нормально с самокритикой. Я признаю, что вел себя как дебил. А этому кудрявому я сказал: — Это обманчивое впечатление. Я просто сейчас очень… расстроен.

Да я вообще не в себе всю последнюю неделю!

Только работой и спасался. А, когда внезапно образовались долгие выходные, мне пришел трындец. Я даже напиться не смог, хотя планировал. Не лезет.

Филипп Баранович усмехнулся, кивнул мне на прощанье и сел в машину.

А я дождался, когда выйдет кто-то из жильцов, и проник в подъезд.

Я не рассчитывал, что будет легко. Был готов к тому, что Снежная королева захлопнет дверь перед моим носом. В очередной раз.

Я сочинил несколько вступительных фраз, которые могли бы удержать ее от немедленного захлопывания двери. Но они не пригодились. Она мне даже не открыла.

Сначала я постучал очень деликатно. Тишина. Потом сильнее. Никакой реакции. Потом забарабанил в дверь кулаком. Но, вспомнив, что это может нервировать Аню, перестал. — Открой, пожалуйста, — громко произнес я, надеясь, что она где-то рядом и услышит меня.

Конечно, рядом! Там квартира размером с коробку. И дверь не особо толстая. Конечно, она слышит, как я стучу.

— Нам надо поговорить, — продолжал я.

Тишина. — Я не уйду, — заявил я после нескольких серий не слишком громких стуков. — Буду сидеть тут и ждать, пока ты откроешь.

После этих слов я немного побродил туда-сюда и опустился на пол у ее двери.

Я не шучу. Уйти сейчас — совершенно невозможно.

Я не уйду.

Аня

Я проспала. Вчера вечером Демид, удод общипанный, взбудоражил меня и не дал спокойно уснуть.

Мой ответ по домофону его не убедил, он поднялся наверх и начал ломиться в квартиру. Правда, сильно не буянил. Стучал аккуратно.

Но никак не хотел уходить!

А я, хоть и собралась лечь пораньше, никак не могла успокоиться. Уснешь тут, когда у тебя под дверью торчит тот, кого ты мечтаешь порубить на капусту!

Пока он стучал, я даже не подходила к двери.

Потом осмелела, заглянула в глазок. Увидела его. Он стоял у противоположной стены, прислонившись к ней спиной. И смотрел прямо на меня!

Я аж отпрыгнула от двери. Но потом сообразила, что видеть меня он никак