Аптека на болоте - Галина Елина

Топь, примыкающая к верховику, — аапа комплекс, но очень нечеткий и крайне топкий. Здесь растут редкими пятнами осока топяная, вахта и гидрофильные зеленые мхи. С трудом одолеваю эту топь. Но надо не просто пройти ее, а подробно описать все (характер комплекса, соотношение элементов микрорельефа, глубину воды, ее трофность и степень проточности), дать полный перечень растений, определить их обилие и проективное покрытие, выделить эдификаторы и доминанты.

Южная полоса болота пестрит разными комплексами, где бедный набор олиготрофных растений и небольшая примесь мезотрофных. Редкая сосна, разбросанная по кочкам, не превышает 3–5 м. Среди растений больше всего пушицы влагалищной, пухоноса дернистого, осоки топяной, вороники и, конечно, сплошной покров сфагновых мхов, разных в понижениях и на повышениях микрорельефа.

Но самый большой сюрприз преподнесло нам болото, которое мы назвали «Узкое». Оно занимает узкий и длинный лог: длина его — более 3 км, а ширина — 300–350 м. Обычно глубина таких болот не больше 6 м (иногда всего 3–4 м). Однако здесь глубина оказалась более 10 м.

Бурить трудно, тем более при мерзлоте. Ведь бур надо не просто вбить в торф дважды на каждом метре, собрав и разобрав его на отдельные штанги. Приходится не раз искать место, где нет мерзлоты или она тонкая и пробиваемая. И все же радость моя была безмерной: никогда еще на севере Карелии не находили таких глубин ни мы, ни геологи, ни торфяная разведка. Это прекрасно! Значит, отберем образцы на палинологический и радиоуглеродный анализы.

Позже мы выяснили, что болото начало свое развитие более 9000 лет назад, а средний прирост торфа составлял свыше 1 мм в год. Это перекрывало все рекорды. Болото-феномен! Ранее примерно в этих же местах геологи отбурили болото глубиной 7 м, но возраст его составлял всего около 3000 лет. И мы делали такие же исследования к юго-востоку от нашего района, вблизи пос. Гридино, на Прибеломорской низменности. Начало торфоотложения там датируется примерно 2000 лет назад, а 5700 лет назад в депрессии существовал солоноводный водоем, где откладывался сапропель. В северо-западной Карелии, на широте Северного полярного круга, есть болото с торфом, которому 8600 лет. Но глубина его там всего 7 м, а значит, и прирост не превышал 0.8 мм в год. Много можно было бы привести данных, сравнивать их, строить гипотезы и параллели. Но ограничусь констатацией фактов.

Рис. 90. Поперечный стратиграфический разрез болота Узкого в северной Карелии. 1–4 — торф (1 — сфагновый переходный, 2 — осоковый низинный, 3 — шейхцериево-осоковый низинный, 4 — вахтовый низинный); 5 — сапропель; 6 — глина; 7 — скальный грунт.

В особо благоприятных условиях на севере Карелии (вопреки сложившемуся мнению) первые болота появились тогда же, когда и на юге. Значит, здесь уже 10-9.5 тыс. лет назад в полосе крупногрядового рельефа ледник в основном растаял и условия стали вполне подходящими для формирования болот. А исключительно высокий прирост торфа можно объяснить обильным и постоянным снабжением грунтовыми водами в течение всего голоцена. Об этом свидетельствует и торфяная залежь болота Узкое: мощные слои вахтового, осоково-вахтового и тростникового торфа. Лишь 5000 лет назад режим стал несколько более застойным — и вахтовые сообщества сменились шейхцериевыми (рис. 90). Сейчас болото имеет хороший сток лишь в западной части, а в центре его проточность значительно слабее и поэтому ведущую роль приобрели мезотрофные и даже мезо-олиготрофные сфагновые мхи.

А растительность? Вся центральная часть лога в его вогнутой части занята аапа комплексами, но какими-то нечеткими, расплывчатыми и постоянно меняющимися. И только в западной части лога, где хороший уклон, доминируют сосново-осоково-сфагновые сообщества. Аапа комплексы на болоте очень разнообразны и так сильно обводнены, что не было дня, когда мы ходили бы сухие. Вода буквально переливалась через края сапог, и уберечься было невозможно.

А какие растения доминируют в этих аапа комплексах? На кочках и грядах — подбел, вороника, березка карликовая, осока волосистоплодная, молиния голубая, пухоносы дернистый и альпийский и много разных сфагнов: евтрофных, мезотрофных и даже олиготрофных. В мочажинах и топях — осоки топяная и синеватая, вахта, хвощ топяной, пушица многоколосковая, очеретник белый, росянка длиннолистная. Встречаются здесь гидрофильные евтрофные сфагны и зеленые мхи; есть и другие чем-то интересные растения: морошка, голубика, тофиельдия маленькая, ятрышники, одноцветка одноцветковая, жирянка обыкновенная, пузырчатка, гаммарбия болотная.

Любопытно, что среди типичных аапа встречаются здесь и регрессивные комплексы, где на грядах растут вереск и лишайники, а в мочажинах — осока топяная, вахта и олиготрофные сфагны. Уже по этим растениям видно, что комплекс не чисто олиготрофный, но застой воды вызвал деградацию сфагнов, угнетение трав и все они гибнут. Так и образуется регрессивный комплекс с пятнами черного торфа, где нет кислорода и ничего не может расти.

Просматривая сейчас геоботанические описания, вижу пометки на бланках, вроде бы не относящиеся к растительности: «Тьма мошки. Тихо!» или «Жара! Съели пармаки» — и опять перед глазами болото Узкое.

Трудно достался нам этот болотный «куст»: и дожди, и переполненные водой болота, и мерзлота, и необъятная глубина торфа. Но дорогу осилит идущий! Работа сделана — и впереди Чупа.

Управление ГОК определило для жилья нам Малиновую Варакку. Интересно, откуда пошло такое название? Варакка — это понятно: скальная возвышенность. А малиновая? Может быть, там были гранаты альмандины? Не спросила в свое время, и теперь остается только гадать.

Судя по аэрофотоснимкам, здесь преобладают аапа, причем сильно обводненные. Одно из них — Чкаловское — примыкает к старому карьеру у пос. Чкаловское, на южном берегу Чупинской губы. Едем на своем «козле». Дорога идет вдоль губы. Красота необыкновенная: ярко-голубой залив, обрамленный скалами разнообразной формы, и зеленые леса. Везде камень и камень. Подъехали к переправе. К причалу приближается огромный самоходный паром, открывает ворота в трюм — и въезжают туда высоченные самосвалы, нагруженные пегматитом, а рядом — наш малюсенький «козел». Выходим наверх. Ветерок холодный, но мы не замечаем этого: вокруг такая сказочная природа, что глаз не оторвать.

Рис. 91. Продольный разрез болота Чкаловского в северной Карелии. 1–4 — торф (1 — осоковый низинный, 2 — древесный низинный, 3 — осоково-сфагновый переходный, 4 — сфагновый верховой); 5 — сапропель; б — глина; 7 — скальный грунт.

По старым дорогам, по которым совсем недавно вывозили камень, подъезжаем к самому болоту. Вид на него, с высокой сельги, захватывающий. Все как на ладони. Центр болота занят аапа комплексами. Воды в них куда больше, чем «суши». Узенькие ниточки гряд совсем теряются среди «моря» воды. И, как сероватые круги, внедряются в них шапки верховиков с реденькими сосенками. А вдали на горизонте — полосы с довольно крупными соснами. Это окрайка болота, а может быть, приручейная полоса? Скоро выясним.

Продольный профиль оказался длиной в 2 км, а поперечник — 0.5 км. Работали с раннего утра и до позднего вечера в течение 3 дней (хорошо, что белые ночи были еще в разгаре). Залежь неглубокая: 2–3 м, но встречались и «ямки» до 5 м. На дне — озерный сапропель (рис. 91). Не совсем обычно проходили здесь смены растительности в прошлом. После спада воды послеледникового водоема сразу на сапропеле поселились сосны, сообщества которых отложили полуметровые слои соснового торфа. Какие природные катаклизмы привели к такому сильному осушению дна озера, чтобы сразу смогли расти сосны? Может быть, неотектоника? Зато позже постоянно господствовали топяные сообщества: осоковые, осоково-гипновые, осоково-сфагновые.

Сделана и эта работа. Потом были и другие болота. У одного из них грядово-озерковый комплекс такой классический, что болото назвали Великолепным. Посещали мы и шахты, и огромные карьеры. До сих пор стоят у меня дома штуф розового кварца, слюда и кристаллы апатита, напоминая о «каменном» крае, его прекрасных болотах и людях, так много помогавших нам.

На берегах Балтики

Легла на сентябрь

Кисея кружевного муара! —

Прекрасны

Сквозь диск паутины

Осенняя мшара,

Лазурные зыби

И золото березняка.

Ю. Линник

Плейстоценовые оледенения, а затем трансгрессии и регрессии Балтийского моря в голоцене сказались не только на рельефе и гидрологии, но и на заболоченности территории, и на растительности болот. В Эстонии, например, болота занимают 21 % территории, а в Латвии и Литве — уже меньше: 6–7 %. Господствующим типом болот в Эстонии является верховой сфагновый с выпуклым безлесным центром. Их здесь 43 %, и занимают они плоские и слабодренированные озерно-ледниковые равнины. В структуру этих болот вносит лепту и климат. В более континентальных условиях на центральном плато выпуклой части господствуют грядово-мочажинные и грядово-озерковые комплексы, а при высокой океаничности преобладают ровные нерасчлененные сообщества. Многие из этих болот очень крупные. Так, площадь Нигулаского болота — около 3000 га, а болота Куресоо — более 11 тыс. га.