Воспоминания солдата - Гейнц Гудериан

Возвратившись с совещания, я решил на всякий случай приступить к подготовке наступления на Москву.

На своем командном пункте я узнал, что 9-й армейский корпус, опасаясь прорыва русских в юго-восточной части котла у Ермолино, оставил московское шоссе и что существует опасность прорыва русскими войсками кольца окружения, замкнутого 3 августа. Рано утром 5 августа я поспешил отправиться в район расположения 7-го корпуса с тем, чтобы оттуда выехать на московское шоссе и снова закрыть брешь с юга. По пути мне встретились части 15-й пехотной дивизии, следовавшие в район Ельни; я вкратце ознакомил командира дивизии с обстановкой в этом районе. Затем я отправился в 197-ю пехотную дивизию, где ее командир – генерал Мейер-Рабинген доложил мне, что в кольце окружения русских образовалась брешь и что русские, во всяком случае, держат под своим обстрелом московское шоссе. По прибытии в 4-ю танковую дивизию я узнал, что танки 35-го танкового полка отведены назад, Я немедленно передал по радио приказание танковому корпусу, возложив на него ответственность за удержание московского шоссе, а сам отправился в 7-й армейский корпус. Этот корпус уже направил разведывательный отряд 23-й пехотной дивизии с задачей воспрепятствовать русским вырваться из котла. Я считал, что принятые меры являются совершенно недостаточными, и вместе с начальником штаба 7-го армейского корпуса полковником Кребсом[29], моим старым приятелем еще со времен нашей совместной службы в Госларе, отправился в Рославль.

В Рославле я встретил танковую роту обер-лейтенанта Краузе (2-я рота 35-го полка), которая направлялась на отдых; сам командир этой роты еще находился в районе боевых действий. Рота сдерживала до утра попытки противника вырваться из кольца окружения, уничтожила много орудий и захватила значительное число пленных. Затем роте было приказано отойти. Я немедленно повернул обратно храбрую роту, приказав ей возвратиться и занять прежний рубеж. Затем я приказал 2-му батальону 332-го пехотного полка начать продвижение к мосту через р. Острик. Наконец, я поднял по тревоге подразделение зенитной артиллерии, расположенное около Рославля, и затем направился к линии фронта. Взглянув на мост через р. Острик, я заметил, как группа русских численностью около 100 человек приближается к мосту с севера. Эта группа была рассеяна. Танки перешли через мост, отремонтированный в последние дни, и воспрепятствовали русским вырваться из окружения. После того как танками была восстановлена связь с 137-й пехотной дивизией, я возвратился на командный пункт 7-го армейского корпуса, возложив ответственность за удержание угрожаемого участка в районе московского шоссе на командующего артиллерией 7-го корпуса – способного и испытанного австрийского генерала Мартинека, а затем возвратился на самолете «Шторх» на свой командный пункт. Оттуда я передал приказание 9-му армейскому корпусу об установлении связи с группой Мартинека.

Своему штабу я поставил задачу готовить наступление на Москву с таким расчетом, чтобы танковые корпуса имели возможность действовать на правом фланге, наступая вдоль московского шоссе, а пехотные корпуса наступали бы в центре и на левом фланге.

Я намеревался основной удар нанести своим правым флангом и, прорвав довольно слабый в это время фронт русских на данном участке, двигаться вдоль московского шоссе по направлению на Спас-Деменск и Вязьму, способствуя тем самым продвижению группы Гота, а затем развивать наступление на Москву. Увлеченный этими своими планами, я категорически воспротивился выполнить требование ОКХ, полученное мною 6 августа, которое заключалось в том, чтобы направить свои танковые дивизии для наступления на Рогачев, расположенный у Днепра, далеко позади занимаемой мною линии фронта. Моя разведка установила в этот день, что на значительном расстоянии вокруг Рославля почти нет противника. В направлении на Брянск и к югу противник не был совершенно обнаружен на расстоянии 40 километров. Эти данные подтвердились и на следующий день.

К 8 августа уже можно было подвести некоторые итоги боев за Рославль, Нашими войсками было захвачено большое количество пленных, танков и орудий. Эти итоги оказались чрезвычайно радостными и значительными.

Перед тем как перейти в наступление на Москву или предпринять какую-либо другую операцию, нам необходимо было предварительно выполнить еще одно условие: обеспечить свой правый фланг у Кричева, расположенный глубоким уступом назад. Очистка этого фланга от войск противника была необходима еще и для того, чтобы облегчить 2-й армии наступление на Рогачев. Как командование группы армий «Центр», так и командование танковой группы полагали, что тем самым отпадет необходимость отправки танковых сил в район действий 2-й армии и вызываемый продолжительными маршами большой износ материальной части (расстояние от Рославля до Рогачева – 200 км, а туда и обратно – 400 км).

Оба штаба считали, что основной нашей целью должно явиться развитие наступления на Москву. Однако, несмотря на это, из штаба группы армий, очевидно под давлением ОКХ, все еще продолжали поступать неоднократные требования «перебросить некоторые танковые части в направлении на Пропойск (Славгород)». Все недоразумения, связанные с этими требованиями, были улажены решением генерала Гейера, желавшего избавиться от постоянного давления на свой правый фланг путем наступления на противника южнее Кричева в районе Милославичи. Я согласился с этим решением, получив также одобрение штаба группы армий, отказавшегося от своего требования послать танки в направлении на Пропойск (Славгород).

8 августа я отправился в корпуса и дивизии, расположенные в Рославле и южнее, а 9 августа присутствовал при наступлении 24-го танкового корпуса, находясь вместе с 4-й танковой дивизией, 35-й танковый и 12-й мотострелковый полки отлично вели наступление и были надлежащим образом поддержаны артиллерией полковника Шнейдера.

10 августа по неизвестным для меня причинам было получено приказание направить во Францию 2-ю танковую дивизию, которая до того находилась в резерве ОКХ. Наступление 2-й армии на Гомель за последнее время задерживалось плохим состоянием дорог.

К 10 августа войска группы находились: 7-я пехотная дивизия – в районе южнее Хотовиж; 3-я и 4-я танковые дивизии вели наступление юго-западнее Милославичи; 10-я мотодивизия – Милославичи; 78-я пехотная дивизия – в Слободе, ее передовой отряд – в Бухано; 197-я пехотная дивизия – в Островая, ее передовой отряд – в Алешня; 29-я мотодивизия – в Рославле; 23-я пехотная дивизия – на отдыхе севернее Рославля; 137-я и 263-я пехотные дивизии – на линии р. Десна; 268, 292 и 15-я пехотные дивизии – в районе ельнинской дуги; 10-я танковая дивизия – западнее Ельни; 17-я танковая дивизия – северо-западнее Елыни; 18-я танковая дивизия – восточнее Прудки; дивизия СС «Рейх» – северо-западнее Ельни, где находился также на отдыхе и доукомплектовывался полк «Великая Германия».