Луна над Теннесси - Нора Хесс

— Надеюсь, те тучи на севере не принесут с собой хорошую грозу с ливнем.

— Зачем тебе дождь? — засмеялась Кэтлен.

— В дождь никто не решится устроить под окнами нашего дома кошачий концерт. — Заметив непонимающий взгляд Кэтлен, Мэтт объяснил: — Друзья и соседи только и ждут, когда в спальне молодоженов погаснет свет, чтобы затем, где-то через полчасика, нагрянуть к ним и произвести переполох. Обычно они кричат, стучат в кастрюли и миски, стреляют в воздух — короче, поднимают оглушительный гам. Признаться; я бы прекрасно обошелся и без этого.

Когда последние лучи солнца погасли за вершинами гор, Кэтлен сказала:

— Я голодна.

— Я тоже. За весь день не съел ни крошки. Пойдем посмотрим, чем нас снабдила тетушка Полли.

В корзине Кэтлен обнаружила бутерброды с ветчиной, половину жареного цыпленка, приправленный зеленью картофель, стручковую фасоль, сладкий батат и чудесный свадебный торт. Мэтт достал из нового кухонного шкафа две тарелки, положил рядом с ними вилки, ножи, после чего молодожены приступили к своему первому семейному ужину при мягком свете двух стоящих в центре стола свечей.

Они уже принялись за испеченный тетушкой Полли свадебный торт, когда по оконному стеклу вдруг захлестали струи дождя.

— Ливень! — одновременно воскликнули Кэтлен и Мэтт.

Пока Кэтлен убирала со стола, просто отставляя в сторону тарелки и столовые приборы, — так как молодой муж забыл запасти ведро воды для мытья посуды, — Мэтт с трубкой во рту устроился в гостиной, у камина. Подложив в очаг полено, он подумал, что в холодный зимний вечер нет ничего более приятного и веселящего, чем пылающий в камине огонь. «Впрочем, даже это вряд ли сравнится с любовью желанной женщины», — усмехнулся про себя Мэтт.

Кэтлен вскоре присоединилась к нему. Молодые молча сидели рядом, ощущая растущее напряжение. Иногда в очаге раздавалось шипение. Это время от времени в трубу камина ветром заносило капли дождя. Но ни Мэтт, ни Кэтлен ничего не замечали. Каждый думал о стоявшей в соседней комнате кровати, желая знать, разделят ли они это ложе сегодня ночью, и втайне мечтая об этом. .

Кэтлен не могла дольше выносить напряжения и притворно зевнула:

— Не знаю как ты, а я хочу спать.

— Я тоже. День был слишком долгим и утомительным.

Кэтлен замешкалась, не зная, что сказать на прощание. Если пожелать спокойной ночи, это прозвучит так, словно она не ожидает увидеться с Мэттом до завтрашнего утра. Если же спросить: «Скоро ли ты отправишься спать?», это может быть расценено как приглашение. Тогда Кэтлен просто улыбнулась и вышла из гостиной, оставив Мэтта у камелька докуривать трубку.

Едва она успела надеть ночную сорочку и забраться под мягкое одеяло, как раздался легкий стук в дверь.

— Входи, — отозвалась Кэтлен, ощущая как сильно забилось сердце.

Дверь тут же распахнулась, и на пороге возник Мэтт. У него был вид провинившегося мальчишки, который боится, что его сейчас непременно выгонят вон.

Мэтт откашлялся и смущенно проговорил:

— Я не могу найти постельного белья, чтобы застелить другую кровать.

Подчиняясь древнейшему инстинкту, Кэтлен откинула одеяло и, сверкнув глазами, возбужденно произнесла:

— Зачем же застилать другую кровать? Эта достаточно широка для двоих.

Глава 26

Мэтт затаил дыхание: тонкая материя ночного одеяния не скрывала вздымавшейся груди Кэтлен с жемчужно-розовыми сосками.

— Ты уверена? — хрипло спросил он. — Ты ведь знаешь, я хочу большего, чем просто переночевать с тобой в одной постели.

Кэтлен шаловливо улыбнулась и откинулась на спину.

— На это я и надеюсь, — вкрадчиво проговорила она.

— Надеешься?

— Да, — робко, но вполне искренне ответила Кэтлен.

Мэтт принялся поспешно растегивать пуговицы своей рубашки, торопясь освободиться от нее. Кэтлен и раньше приходилось видеть его обнаженный торс, и все-таки она с трепетом и восхищением разглядывала широкие мускулистые плечи и спину Мэтта, пока тот, сидя на краю кровати, снимал ботинок. Затем он поднялся и, повернувшись к Кэтлен лицом, начал расстегивать ремень.

Кэтлен понимала, насколько неприлично смотреть, как мужчина снимает с себя самую последнюю деталь одежды, но никакая сила на земле не могла бы удержать ее от этого. Наконец Мэтт нетерпеливо стащил со стройных бедер брюки, оставив их комом лежать на полу.

«Вряд ли на свете есть мужчина с более совершенным телом», — подумала Кэтлен, чувствуя, как на нее волнами накатывает сладкая дрожь. Ей не терпелось отдаться ему, ощутить его силу и мощь.

Мэтт, в свою очередь, буквально сгорал от желания погрузиться в самую ее глубину. Задув свечи, — теперь лишь слабый блеск тлевших в очаге углей освещал их тела, — он забрался в кровать и притянул к себе Кэтлен, ища жаркими губами ее губы.

Почувствовав упиравшуюся в нее напряженную твердь Мэтта, Кэтлен прошептала:

— Позволь, я сниму рубашку.

Она стянула через голову свое воздушное одеяние, бросила его на пол, затем снова вытянулась в постели. Мэтт тут же приник губами к ее обнаженной груди.

— О, я так часто мечтала об этом, — прошептала Кэтлен, запуская пальцы в волосы мужа.

В ответ он принялся с еще большим пылом ласкать ее грудь, давая понять, что тоже давно мечтал об этом. Когда грудь Кэтлен отвердела, Мэтт начал осыпать поцелуями ее тело, постепенно спускаясь все ниже и ниже, потом встал на колени между раскинутых ног Кэтлен и положил себе на плечи ее бедра. Она протестующе вскрикнула, почувствовав прикосновение его горячих ищущих губ. Это слишком походило на приемы Нэта, а Кэтлен не хотела, чтобы воспоминания о нем омрачили ее первую супружескую ночь. Однако когда язык Мэтта пробрался сквозь густые заросли шелковистых завитков, лаская и покусывая маленький напряженный бугорок плоти, она вдруг почувствовала, что слабеет, а вскоре забыла обо всем на свете.

Тело Кэтлен еще вздрагивало, а Мэтт уже приготовился войти в нее. Это снова напомнило ей Нэта. Не в силах больше выдержать сладостной муки, Кэтлен оттолкнула Мэтта.

— Извини, но я больше не могу. Все, что ты делаешь, так похоже на ласки Нэта. Я так надеялась, что с тобой все будет по-другому. Неужели все мужчины одинаковы в постели? — заплакала она.

Вся страсть и желание Мэтта сразу куда ушли. Он откинулся на спину и, прикрыв рукой глаза, досадливо вздохнул, спрашивая себя, что, черт возьми, заставило его поверить, что сумеет выйти сухим из воды?!

Сев на край кровати, Мэтт взял Кэтлен за руку и с огромной неохотой признался:

— Нэт никогда не занимался с тобой любовью. Теми ночами к тебе приходил я.

Кэтлен в ужасе уставилась на мужа. Господи, она всегда считала Мэтта самым благородным, самым порядочным человеком на свете, а он, оказывается, совершил такую подлость: украдкой пробирался к ней в постель, утоляя свою похоть.