Россия: страна негасимого света - Александр Андреевич Проханов

о наших праведниках, полководцах. Здесь молятся о русском воинстве, о русских героях, тех, кто сегодня сражается вдалеке от России, и тех безвестных, ещё не погребённых, чьи кости лежат в мшистых болотах и непроходимых лесах.

Сегодня православная церковь с её монастырями и приходами является нарастающей силой, которая борется с духовной скверной, человеческой тьмой, с богачами, что кичатся своими богатствами перед лицом обездоленных. Призывает к честному служению бездушных чиновников и политических лукавцев, даёт ориентиры художникам и писателям, объясняя глубинную природу их вдохновения.

Сегодня церковь служит взрастанию и укреплению нашего государства Российского, является одним из его столпов. Собирает вокруг себя представителей других религий. Сочетает нашу многоязыкую родину в симфоническое державное единство. Вот поэтому и нападки, поэтому и отрава в колодцах, поэтому бесноватый смех и хуления. И сегодня, как и сотни лет назад, продолжается невидимая брань. И сегодня продолжается борьба добра со злом. И сегодня на монастырские стены, как в стародавние времена, карабкаются осаждающие нас недруги. Церковь сражается не мечом, но духом, молитвой и добрым деянием.

Сёстры, родные мои, проживающие в Черноостровском монастыре и в ненаглядном Боголюбове, с вами вся верящая православная Россия. Вас гонят, а значит, вы правы перед Христом. И кому, как не вам, знать, что Христос поругаем не бывает. Россия поругаема не бывает. Аминь.

Покайтесь, ехидны![66]

Откуда взялось это свирепое племя? Из каких углов преисподней? Из каких библейских пророчеств? Почему они вдруг обнаружились и засели, как в гнёздах, в министерских кабинетах, в чиновничьих крестах, в генеральских штабах, одетые в судейские колпаки и прокурорские мантии? Что движет их тёмным разумом? Почему они ненасытны? Грабят, стяжают, грызут, захватывают русские реки, русские леса и заповедные рощи. Выгребают из русских недр золото, нефть, драгоценные камни и эшелонами везут за рубеж. Почему они строят себе дворцы и палаты, которых не знал Потёмкин? Почему шьют туалеты, которым позавидовали бы русские императрицы? И всё это — среди народа, который проваливается в бедность и нищету. Где умирающим детям не сыскать денег на лекарства. Где гниют города и посёлки. Где гуляют безнаказанно наркотики и льются реки палёной водки. Где пьяные деревенские женщины идут на большие дороги торговать своим телом. Где закрываются и хиреют заводы и фермы, нуждаясь в деньгах, а в это время русские миллиарды текут и текут за рубеж, кормят чужие народы и страны. Это те деньги, на которые Америка строит свои самолёты и танки, приближая их к границам России.

Племя безумцев со своими яхтами и самолётами, со своими купленными на Карибах островами! Они забыли, в какой стране живут. Забыли, что в России писали Пушкин, Толстой, Достоевский, были созданы «Бедные люди», «История пугачёвского бунта», «Война и мир». Что среди русских святых — Серафим Саровский, Сергий Радонежский, Нил Столобенский — нестяжатели, дышащие духом святым.

Чудища явились в русскую жизнь и стоят, покинув ненадолго свои коллегии и министерские кресла, перед алтарями вместе с батюшками, освещённые лампадами и свечами. Крестят свои лбы, идут в крестных ходах вокруг храмов, окружённые неприступной охраной. Они охраняют себя от народа или от Господа Бога? Они молятся перед алтарями о падших, о сиротах, о заблудших или об умножении своих несчётных богатств, своих тучных пастбищ? Неужели Господь отнял у них разум? Они забыли о Пугачёве, о Стеньке Разине, о русских революциях, о бунтах, о горящих усадьбах, о поднятых на вилы помещиках? Они забыли о судьбах русской знати, русской аристократии, которая танцевала на балах и ездила к дорогим куртизанкам, когда народ погибал в окопах и тысячами умирал под немецкими пулемётами?

Кто они, эти существа? Может быть, Гогенцоллерны или Рюриковичи, Романовы? Или Бурбоны и Валуа, и в их крови живёт память о великих привилегиях и несметных богатствах? Нет же. Иные из них родились едва ли не в бараках. Другие лейтенантами начинали службу в отдалённых гарнизонах. Третьи были младшими научными сотрудниками, а потом на них нашло затмение, и они превратились в чудовищ, покрылись шерстью, шуршат чешуёй, от них валит дым, разит серой и фосфором. Эта болезнь — не сыпь, не чесотка, а страшная опухоль, клубки червей, которые шевелятся в русском теле, выедая русское сердце и русские лёгкие. Это смерть России, смерть государства Российского.

Каждое чудовищное разоблачение, каждое вскрытое воровство не вызывают уличных демонстраций, возмущённых народных толпищ, арестов высших лиц государства. Народ безмолвствует (как не раз бывало в русской истории) согласно вековечному русскому правилу. Но в народной памяти копится тьма, откладываются слой за слоем злые и угрюмые чувства, неверие в государство, ненависть к знати, молчаливый глухой саботаж всего, что исходит от правящих верхов. Народ уже не требует очищения и не ждёт, когда воры и мздоимцы очистят властные кабинеты. Теперь народу это не нужно, народу нужно возмездие. Приближается тот страшный рубеж, когда русское возрождение, сияющие мечтательные глаза русских людей затмеваются кровавой поволокой. Мечта о царствии небесном сменяется мечтой о топоре.

Либеральные журналисты и политики неутомимо выбрасывают на поверхность тайны о несметных богатствах чиновников, об их неукротимом стяжательстве, об их глумлении над народом, которым они призваны управлять и который они боятся и ненавидят. Либералы, ликуя, с сатанинскими усмешками рассказывают о развратных вечерах, о заморских угодьях, о банковских счетах тех, кого принято называть элитой. Они делают это не из чувства справедливости, а с единственным желанием — опрокинуть власть. Натравить на неё народ. Перерезать стропы, которые соединяют народ и государство.

Русские патриоты угрюмо молчат, внимая бесчисленным разоблачениям, ибо считают, что любое самое скверное, поражённое болезнями государство лучше, чем его отсутствие. Лучше, чем падение царства. Лучше, чем смертоносный кровавый хаос. Но их терпение подходит к концу. Уже слышен скрип их зубов, заканчиваются увещевания, начинается угрюмое, под стать народному, молчание. Не дай Бог, если сомкнутся в своих устремлениях кислотные язвительные либералы и патриоты, которых наполняет медленная русская ярость. Не дай бог, если сомкнутся Болотная площадь и Поклонная гора.

Неужели это чудовищное противоречие русской жизни не видно из кремлёвских дворцов? Неужели там не замечают главного разрастающегося конфликта, роста патриотических настроений в России? Выступления патриотических политиков, мыслителей и философов — это с одной стороны. А с другой стороны — расползающееся, гибельное для страны воровство, стяжательство тех, кто призван руководить государством и кто рассматривает Россию как добычу, кто рвёт ей поджилки, чтобы она не сбежала, а потом перегрызает артерию.

Чем больше русские люди любят свою страну, свою Родину, тем сильнее они ненавидят жуткое, объявившееся в