Психология конфликта - Наталья Гришина

Помимо обыденных суждений, которые, безусловно, не могут рассматриваться как доказательство, но лишь как иллюстрация, можно сослаться и на вполне научные подтверждения наличия у человека тенденций к преодолению внутренней дисгармонии и напряжения.

В психоанализе внутренние противоречия рассматриваются как проявление патогенных конфликтов, разрушающих психику человека, в рамках когнитивных построений они интерпретируются как когнитивный диссонанс, и т. д. Наконец, вся практическая психология рассматривает внутренние переживания человека, испытываемое им напряжение, ощущение дисгармонии, утраты целостности, чувство раздвоенности и т. д. как предмет своей работы, целью которой является в том числе и возвращение человека «к самому себе». Достижение внутренней гармонии может быть идеальной целью и не может быть проблемой, решенной человеком для себя раз и навсегда.

Таким образом, наше дальнейшее описание будет исходить из безусловного стремления здорового человека к преодолению противоречий, возникающих в его внутреннем мире и в пространстве его жизненной ситуации, включающей мир отношений с окружающими.

Реакция человека на возникающие проблемы

Мы переходим к обсуждению того момента в возникновении и развитии конфликта, когда на основе предварительной оценки происходит выбор формы реагирования на существующую проблему. Наше предшествующее обсуждение касалось «стратегической» цели, способы достижения которой, однако, могут быть различными.

Например, считая основной причиной психологических проблем, противоречий учителя рассогласование между самооценкой («Я – действующее») и ожидаемой оценкой со стороны других («Я – отраженное»), Л. М. Митина и О. В. Кузьменкова предлагают различать конструктивный и деструктивный пути развития этих противоречий (рис. 7.1). Адекватное осознание и конструктивное разрешение внутреннего конфликта стимулирует профессиональное развитие педагога, неадекватное осознание и деструктивное разрешение тормозят его (Митина, Кузьменкова, 1998). Выбор личностью способа разрешения возникшего противоречия становится условием ее дальнейшего развития.

Ф. Е. Василюк предпринял попытку соотнесения форм реагирования человека на переживаемые трудности с особенностями его жизненного мира. Если представить себе индивида, живущего во внутренне простом и внешне легком мире («инфантильном жизненном мире», как его называет автор), руководствующегося единственно стремлением к «здесь и сейчас удовлетворению», то любой стресс будет переживаться им как кризис. Субъект «реалистического мира» (внутренне простого и внешне сложного) способен к адекватной реакции на стресс, но фрустрация как невозможность удовлетворения своих простых потребностей становится для него кризисом. Фактически, считает Василюк, человек с подобным «устройством» жизненного мира лишен конфликта как «разыгрывающегося в сознании неразрешимого в данный момент противоречия между двумя мотивами»: «Внутренняя простота жизненного мира в том и состоит, что у субъекта нет ни стремления к единству сознания, ни способности психического сопряжения и взаимоучета нескольких жизненных отношений. Возникающие объективные противоречия между различными жизненными отношениями не становятся предметом специальной психической переработки, они разрешаются не сознательными и волевыми усилиями субъекта, а механическим столкновением побуждений. То из них, которое оказывается сильнее в данный момент, захватывает власть над всем жизненным миром и монопольно владеет им до тех пор, пока какой-либо другой ситуативно возникший мотив не превысит его по силе побудительности» (Василюк, 1995, с. 94).

...

Само качество личности как субъекта жизни порождает противоречия, а способность разрешить их делает личность в еще большей мере субъектом.

К. А. Абульханова-Славская

Своеобразие «ценностного жизненного мира» – в его внутренней сложности. «Носитель» этого мира воспринимает внутреннюю цельность как главную жизненную необходимость, поэтому конфликт как противоречие жизненных отношений превращается для такой личности в кризис. Наконец, человек «творческого» жизненного мира (внутренне сложного и внешне трудного) дифференцированно переживает все типы критических ситуаций – стресс, фрустрацию, конфликт и кризис (табл. 7.1). Таким образом, делает вывод Василюк, одна и та же ситуация в разных жизненных мирах приобретает разный психологический смысл и по-разному проживается субъектом.

Если перейти к более конкретным формам реагирования, то здесь можно увидеть определенное совпадение точек зрения психологов относительно принципиальных возможностей реагирования индивида на конфликтную ситуацию. Так, например, исследования в области стресса выявили две возможные формы поведенческой активности при стрессовом воздействии: активизация поведенческого реагирования и пассивное поведенческое реагирование (Китаев-Смык, 1983). В направленности адаптационного процесса при стрессе доминирует или противодействие, или приспособление, или уход от стрессорного воздействия (Куликов, 1997, с. 40).

При анализе понятий, описывающих соответствующие стратегии реагирования, мы, однако, опять сталкиваемся с терминологической разноголосицей.

Психоаналитики говорят о «репрессии» человеком своих переживаний (что в русском переводе обозначается как вытеснение или подавление, причем эти понятия используются как синонимы). Конфликтологи пишут об избегании конфликтов, уходе от конфликтного взаимодействия как об альтернативе двум другим стратегиям – «борьбе» и «переговорам». При описании поведенческих форм реагирования на конфликты в интерперсональных ситуациях применяются разнообразные обозначения: соперничество (конкуренция, доминирование, борьба, напористость); уход (избегание); уступчивость (приспособление); кооперативные стратегии (интеграция, сотрудничество); компромиссные стратегии. Вместе с тем за различием этих обозначений угадываются те же принципиальные альтернативы реагирования человека на конфликты, возникающие у него с самим собой и другими людьми. В описании форм реагирования мы будем пользоваться понятиями «уход», «борьба» и «диалог».

Уход от конфликтного взаимодействия интерпретируется как избегание, игнорирование конфликта.

Борьба с собой или с партнером представляет собой попытку подавления конфликта.

Диалог в нашем понимании объединяет стратегии поиска преодоления конфликта с помощью выбора оптимальной альтернативы его решения, интеграции противостоящих позиций или выработки компромисса между ними.

Уход от конфликта

В исследованиях реакций человека на экстремальные обстоятельства приводится немало примеров своего рода «ступора», возникающего при сильном стрессе, и физического ухода от необходимости принятия решений. В психологии широко известны описания того, как в серьезных аварийных ситуациях вместо активного принятия соответствующих мер профессионально подготовленные к этому люди либо впадали в «оцепенение» и пассивно ожидали действий других, либо просто покидали свое рабочее место (Китаев-Смык, 1983, с. 62–63). Существуют и физиологические механизмы такого «ухода», например, в виде обморока, «отключающего» человека от стрессогенной реальности. Ту же функцию выполняют «замещающие действия», снижение мыслительной активности, «застревание» на второстепенных размышлениях и т. д. Таким образом, проблема «ухода» как адаптивной или дезадаптивной формы реагирования на сложные ситуации не нова для психологии.

Уход от проблемы, которую создает конфликт, может иметь бессознательный или сознательный характер.

Бессознательный уход от возникающих у человека проблем получил наибольшее освещение в психоаналитической традиции. Напомним, что, в соответствии с представлениями классического психоанализа, в этом случае в психике человека и возникают те бессознательные конфликты, которые, воздействуя на мотивацию, начинают управлять его поведением.

К защитным механизмам личности, обеспечивающим охрану психики с помощью бессознательных психических процессов, в классическом психоанализе относятся: сублимация, замещение, вытеснение, регрессия, проекция, рационализация, реактивное образование, идентификация и фиксация поведения. А. Фрейд дополнила этот перечень следующими защитными механизмами: изоляция (отстраняющая ассоциативные связи в случае осознания опасности); компромисс (обеспечивающий лишь частичную реализацию болезненных импульсов); отрицание реальности (игнорирующее существование угрожающих внешних факторов); смещение (заменяющее резкие и тяжелые тенденции менее резкими и тяжелыми); уничтожение (ликвидирующее предшествующий акт осуществлением последующего); формирование реакции (обеспечивающее преувеличение противоположной тенденции) (Овчаренко, 1994, с. 172). Современные авторы еще более расширяют представление о защитных механизмах, добавляя к ним аскетизм, интеллектуализацию, девальвацию и др.