Свидетель - Ирина Баранова

— Получается, если тень эта в коридор зашла и труп увидела, то должна была крик поднять на всю Ивановскую?

— Если это человек. Только я вот крик не поднял же? Сбежать хотел, как знал, что на меня все повесят. Может, и этот такой же, как и я, умный?

— Может, все может…

Только у него подозрение, что тут причина совсем другая.

— Или это убийца был. Или знает, кто убийца.

Получается, что вся эта кодла дружно врала Кристи? «Ничего не видели, ничего не слышали…».

— Вы даете! Там же, вроде, бомонд обитает? Это что же получается? И эти люди будут выносить приговор?..

— Там душевая есть в конце коридора и туалет. Мог и туда забежать.

«Алекс, Алекс… Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Хотя, а почему нет? Может быть все!». Четыре человека: Марк, Координатор, Рат, Черных. И пятый — Векс. Принесла же его нелегкая!

— Скажи, ты ведь не из метро, из области. Так с чего вдруг сюда потянуло? Жизнь тут не сахар, да и кому ты тут нужен?

— Запасной путь.

— Опять загадки?

— Не загадка. Легенда. Может — правда, может — нет. Тут в метро, говорят, есть туннель, где время от времени ходит поезд. Он увозит людей в прошлое.

Алекс с удивлением посмотрел на узника: неужели взрослый человек может верить в сказки? Да ладно, каждый по-своему с ума сходит…

Векс заметил его взгляд.

— Понимаю: сказки, взрослый мужик… Только все уж так безнадежно на самом деле, что хоть во что-то верить хочется. В хорошее. Люди, вот, Атлантиду искали, философский камень. Чем запасной путь и поезд этот хуже? Вот ты же в мальчика с вороном веришь?

Алекс вздрогнул: откуда он может знать про это? Свидетелей его разговора с Богданчиком не было. Откуда? Потом сообразил, что это был вопрос, а не утверждение. Верит ли он? А кто его знает? Хотел бы верить. Хотел бы услышать эту историю не в том неказистом исполнении, а из уст настоящего рассказчика. Хотел бы увидеть этих героев на их станциях: пусть тут жизнь хоть чуточку станет лучше…

— Да я не против, поезд так поезд. Просто сидел бы дома, был бы жив.

И всю жизнь, до самой смерти, корил бы себя, что не бросил все и не ушел искать этот запасной путь.

Словно подслушав его мысли, Векс продолжил:

— Да что это за жизнь? Выживание! Такую не жалко. А потом, кто знает, что есть на самом деле? Говорят, говорили, вернее, что Вселенная многомерна. И мы одновременно живем во многих мирах.

— И что у нас есть девять тел. Но только нет, как у кошки, девяти жизней.

— Почему? — Векс улыбнулся. Улыбка вышла косой, на одну не поврежденную кулаками Ратникова, сторону. — Раз девять тел, значит, и девять жизней, по одной на каждое тело.

— Наиглавнейший математик сказочного королевства…

Они опять замолчали. Потом Векс произнес:

— Совет хочешь? Даю абсолютно бесплатно, хотя в тайне и надеюсь, что ты успеешь, найдешь. Напиши все знаковые события за эти три дня. И кто в них участие принимал. Вот тот, который везде мелькает, он и будет убийцей.

— Какие события?

— Я знаю? Я тут сидел, гулять только один раз выводили, и то, чтоб навалять как следует. Но какие-то должны были происходить? Руку вот тебе кто-то подранил, правильно? Вот их и пиши.

— Умный ты…

— Умный. Детективы запоем читал в свое время, пока в училище военное не попал. Там уже не до этого стало. А про руку — так это тоже легко догадаться, бережешь ты ее. Так что, пиши! Искать убийцу все равно придется. Убил этих двоих, убьет и еще. Может, и мне удастся еще пожить.

Прав он. Этому ублюдку теперь все равно. И ведь рядом эта скотина, рядом! Он, Алекс, видел его. И даже знает, кто может быть следующим.

Воспоминание о Кристи резануло: он так и не успел предупредить ее. Хорошо, если не приехала до сих пор…

Глава 13

«ЭЛЕМЕНТАРНО, ВАТСОН!»

Как нас дома ни грей,Не хватает всегдаНовых встреч нам и новых друзей,Будто с нами беда,Будто с ними теплей…

В. Высоцкий

12 ноября. Вторая половина дня. Станция Гражданский проспект. Кристи, Алекс

— На новом месте приснись жених невесте! Спокойной ночи.

Анна, постелившая ей, ушла, и Кристи наконец-то осталась одна. Она устала. Хотя нагрузка за весь день — пройтись по снегу пару километров. Но все то, что произошло с ней за последние сутки, давило, держало в напряжении, и в результате ощущения были такие, будто она с утра до вечера таскала мешки. Правда, весь день таскать мешки ей так ни разу и не пришлось, и как после такого устают, она не имела представления, но именно так говорила Кристи бабушка, а потом и мама, когда она жаловалась, что устала: «Подумаешь, не мешки весь день таскала». Вот и сейчас она их не таскала. Но измучилась. До конца расслабиться не удалось даже здесь, в Мурино. Да и какая тут расслабуха: сначала парень этот, Андрей, беглец, весь мозг ей вынес, потом троица с поста полвосьмого пришла, и она часа полтора, наверное, с ними по-отдельности с каждым беседовала. А они оказались жуть какие неразговорчивые. Как клещами каждое слово тащила.

Но все равно, она как в сказке побывала.

Да, в сущности, Мурино — это и есть сказка. Наверняка, даже точно, жизнь здесь совсем иная, не такая, как ей показали. (Хотя, что и показали-то? Ничего.) Не зря у Анны в ее двадцать лет такие руки: шершавые, с мозолями. Рабочие руки. Какие были у Кристининой бабушки, каждый год, с весны до поздней осени, возившейся на огороде. Но тут было небо, солнце, чистый (для муринцев, конечно, не для нее, Кристи) воздух. Который, после запахов родной станции всегда казался ей амброзией. Сказка. С елкой и Дедом Морозом на Новый год, с крашеными яйцами на Пасху, с купаниями в местном пруду летом… Идиллия. Вернее — иллюзия, обман. Если подумать, муринцы и сами себя обманывают, стараясь жить, как жили прежде, отказываясь замечать, что мир тут совсем другой, больше не ласковый к ним и к людям вообще, и теплый дождик, который щедро поливает теперь землю, несет с собой медленную смерть для всего живого, что не смогло приспособиться к этой жизни. Наверное, для них это защитная реакция, способ не сойти с ума после всего того, что они видели и пережили…

Кристи попыталась поработать, перечитала свои записки, делая пометки и подчеркивая важное. Интересно, а как они будут выходить из положения, когда закончится вся бумага? Совсем-совсем вся? На коре писать? Нет, о таком даже лучше не думать. Они что-нибудь придумают. Человек — не таракан, его так просто не выведешь. Хотелось бы верить, что не выведешь, что они спаслись не для того, чтоб спустя каких-нибудь тридцать-сорок лет деградировать, вернуться обратно в каменный век. Может, действительно что-нибудь и получится с этим экспериментом? Как бы проще тогда все было…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});