Последний удар - Джессика Клер

Желудок проваливается камнем вниз, и каждый шаг по парковке даётся мне с трудом, будто ноги налиты цементом. Я выбираю машину в задней части парковки, взламываю замок и завожу двигатель. Немного отъезжаю, а затем заглядываю в коробку. Внутри я вижу устройство с жидкокристаллическим экраном и окровавленную ткань. Мои руки дрожат, разворачивая её. Увидев внутри отрезанный палец, я открываю дверь и выхожу из машины, чтобы проблеваться. То немногое, что я проглотил, брызжет на мёрзлую землю у обочины дороги. «Боже мой, Дейзи. Что же я с тобой сотворил?»

Я быстро возвращаюсь в машину и начинаю смотреть на экран, где Юрий засовывал палец в рот моей Дейзи. Я вижу, как слёзы ужаса охватывают её при мыслях, что ей придется сосать член этого человека. Человека, с которого будет содрана вся кожа, как только я до него доберусь.

Я не хочу смотреть остальную часть видео, но заставляю себя. Теперь действие происходит в какой-то комнате, звук отключён, и я не могу слышать её криков, но вижу, как над пальцем заносится нож. Я плачу, когда крупным планом вижу отрезанный палец Дейзи, но слёзы и гнев не спасут её. У неё девять пальцев, ну и что? По крайней мере, она жива.

Я заставляю себя просмотреть видео более десяти раз, чтобы найти любые зацепки. Палец выглядит обезвожено, и мне не нравится ни один из них на руке Дейзи, хотя смерть конечности изменяет её внешний вид. Я выталкиваю эти мысли из своей головы. Ничего из этого мне сейчас не поможет.

Наконец, я еду на запад. Там у Александра есть безопасный дом, в котором есть снаряжение и оружие, что даст мне время, чтобы всё спланировать. Взять цитадель Сергея штурмом практически невозможно. Там будет с десяток наёмников внутри, охранники снаружи и, вероятно, дополнительные внутри. Местоположение телефона Дейзи по-прежнему фиксируется внутри его поместья. Вполне возможно, что телефон находится у Сергея, но Дейзи спрятана где-то ещё. Он должен знать, что я иду, поэтому и отступил в свой замок.

Часовая поездка занимает у меня всего полчаса. Бензин почти кончается, когда я приезжаю к убежищу. В целях предосторожности, я делаю несколько кругов вокруг дома, прежде чем найти подземный вход в задней части. Александр и я копали его в течение пяти лет, и об этом никому не известно. Я легко прохожу по нему, почти проползая через три установленные внутри растяжки. Интересно, когда здесь в последний раз был Александр. Туннель затхлый, сквозь доски ползают насекомые, которыми мы обшивали стены. В конце грязного туннеля есть небольшой подвал с генератором. Он чуть слышно напевает, указывая, что на втором этаже используется электричество.

Здесь кто-то есть.

У меня нет пистолета, но в ремне спрятана гаррота (прим. ред.: удушающее холодное оружие ближнего боя, состоящее из прочного шнура с ручками на концах). Одной рукой я достаю её, а другой тянусь к лестнице, чтобы ослабить блокировку. Лестница с усилием поддаётся, и я вижу открытый люк. Я быстро возвращаюсь в тоннель, чтобы избежать рикошетных выстрелов, но ничего не слышу. Ударом включаю генератор, поднимаю лестницу обратно и бегу к выходу из тоннеля.

Образ Дейзи, нашедшей свой первый оргазм с помощью моего языка, прижатого к её трепещущему клитору, дразнит меня где-то на границе сознания. Нет. Не сейчас. Я всегда был хладнокровным. Дейзи вернула меня к жизни, и она не должна умереть. В мире не хватит способов, чтобы отомстить Сергею и всем, кто ей навредил.

Мне хочется закричать от гнева, но я понимаю, что сейчас мне необходимо проглотить свои эмоции.

Сверху до меня доносятся ругательства:

— Чёрт побери, Николай. Почему ты не можешь войти через чёртову парадную дверь, как все нормальные люди?

Это Дэниел. Несмотря на отсутствие модулятора голоса, я всё равно как-то узнал его. Возможно, даже прибор не смог изменить его тембр, а может, он просто звучал именно так, как я и представлял. На заднем плане присланного мне видео был слышен мужской голос как звуковое сопровождение к слезам и страданиям Дейзи.

Одним из тех мужчин может быть Дэниел. То, что он находится в убежище, вызывает у меня подозрения. Моя рука сжимает провод крепче. Я могу убрать Дэниела, не потому, что знаю, что я быстрее и сильнее, а потому, что он как-то связан с Дейзи. У Дэниела такого стимула нет.

Звуки наверху эхом отражаются в моём сердце. Тело напрягается от воспоминаний о видео. У меня руки чешутся сжать горло Дэниела, пока его лицо не посинеет. Я закрываю глаза и глубоко дышу, чтобы восстановить контроль. Нельзя допустить ошибку. Я глубоко дышу. Вдох. Выдох.

Он там. Я могу его слышать. Ещё несколько шагов. Не важно. Я могу и сам настигнуть его в пять шагов. За моей спиной есть выход, что даёт мне преимущество. Любому, кто захочет схватить меня, нужно будет спуститься в подвал, а механика тела сработает так, что ему придётся согнуть колени. Отсюда я смогу ударить по ногам и повалить противника на землю, а затем всего одним движением обезоружить, используя своё тело в качестве щита. Все эти картинки калейдоскопом проносятся в моей голове. Замах, атака, выстрел и поворот. Замах, атака, выстрел и поворот.

— Это я, Дэниел. Мне казалось, ты догадаешься. Слушай, в качестве знака доброй воли я собираюсь бросить тебе глок, хорошо? Не твой любимый пистолет, но и не молоток, верно? Кому такое не понравится?

Я раздумываю над этим. У глока нет никаких внешних предохранителей. Из-за этого его удлинённый ударник называют нападающим, поэтому его можно быстро и легко снять с предохранителя, даже если рука ранена.

Сверху из открывающегося люка мигает свет, и через секунду в грязь падает глок. Я подталкиваю его к себе ногой. Никаких выстрелов не следует. В тусклом свете тоннеля мне с трудом удаётся разглядеть пистолет, и я дважды встряхиваю его. Звучит и выглядит нормально.

Я проверяю магазин и стреляю вверх, в отверстие люка.

— Чёртов Иисус Христос, — слышу я визг Дэниела.

У меня остаётся двенадцать пуль. К шуму сверху добавляется ещё один голос. Он принадлежит русскому. Так, два человека, двенадцать пуль. Вопросов нет. Я раздумываю о том, чтобы выйти из тоннеля и обойти дом вокруг.

— Слушай, ты, горячая голова, что заставит тебя подняться наверх, не стреляя в нас?

Ничего, кроме Дейзи. Я поднимусь только в том случае, если у них Дейзи, но я молчу.

— Ладно, слушай. Здесь я и Василий. Нас только двое. Я бы сказал, что мы оба безоружны, но это ложь. Я знаю, где Дейзи. Гарантирую тебе, что ещё час назад она была в порядке. Ей не навредили, разве что морально, но в целом у неё всё хорошо. Гораздо лучше, чем у её светловолосой соседки.

— Рейган, — бормочу я.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});