Обнаружение цели (СИ) - Миргородов В. В.

— Что плохо? Объясни!

Хоть что-нибудь в конце конов! А то я уже вторые сутки в этой квартире взаперти сижу, пусть и с семьей в полном составе, и ничего не знаю. Батя... жестом да намеками обрывает все расспросы.

— Ну... — отец тяжело вздохнул, и побрел в коридор одеваться. — Пойдем, прогуляемся.

— Поджог жилого дома, не был актом терроризма! — тем временем вещал какой-то жирный, холеный мужичек, с по-прежнему работающего «голубого экрана» — Это просто... мальчишки!

— Мальчишки? — переспросила ведущая, и тут же вернула микрофон под нос «важному человеку».

— Да, мальчишки! — повторил тем временем мужик, а на экране за место его морды показали кадры сгоревшей в хлам пятиэтажки.

— Да уж, мальчишки. — пробормотал я, и тут вдруг понял, что так бы подумал не только я.

Походу мужичка в наглую подставляют! Или... что? Впрочем — взглянул в сторону коридора, на уже почти одетого отца, и поспешил тоже напялить что-нибудь на себя сверху, чтобы не щеголять по снегу в одних подштанниках.

Они у меня пусть и красивые, спортивные, но сейчас зима! Да и обтягивающие лосины на голое тело... Эх, единственная черная вещь из всей моей новой, только купленной одежды! Всё остальное... нагло розовое. Мамка чтоль выбирала?

— Мам! Мы ушли! — крикнул я, когда отец уже щёлкнул замком входной двери.

— Хорошо! — послышалась с кухни.

— Телевизор выключи. — шепнул мне отец и я метнулся в комнату.

— Ой, не выключай! Сейчас мой сериал начнется! — перехватила меня мать, и я, пожав плечами, вернулся обратно к выходу.

— В общем, понимаешь... — начал отец, когда мы покинули квартиру и подъезд, и взяли путь, к расположившемуся в квартале от дома ухоженному парку. — Все что там показали, брехня чистой воды...

Вернее, не брехня! Правда! И в этом все проблема. Отец рассказал много, интересного. Того, чего бы я, по правде сказать, и знать бы не хотел! Ведь я еще тогда, давно, в Москве, когда родители куда-то запропастились, решил, что проживу эту жизнь так, как хочу! Отдохну так сказать, раз этот мир в моих услугах, как бойца с магмойдами, не нуждается.

Не хотел бы я знать всю эту грязь! Политику! Интриги! Да, я всё равно во все это с разбегу вляпался! И все равно, ничему кроме убийства, ненаучен! Но, хотел побыть простым солдатом. Не полководцем, ни лидером, ни символом. Видать, не вышло.

Отец свалил на меня кучу информации, о том, что в стране давно уже бандитизм, наркоторговля, разбои и убийства — обычное дело! Я и сам это видел, пока жил в Москве! Только старался не обращать на подобное большого внимания.

Отец пояснил, что то, что сейчас крутят по ТВ, это эдакий акт возмездия нам, тем кто устроил одной из главных крыш всей мафии страны нелегкую жизнь через их же заокеанских кураторов. Попытка надавить на нас морально, воззвать к нашей же совести. Показать, «вот! Вот до чего вы страну довели!».

— А по факту, они просто показали то, что раньше старались всеми силами замять — вздохнул отец, и посмотрел на расположившийся чуть в стороне от основного входа в парк киоск — Мороженку будешь?

Я помотал головой.

— Зима же!

Отец оглядел меня с ног до головы.

— По тебе не скажешь, что зима.

Я оглядел сам себя — ну да! Осень, не более! Градусов десять, и плюса! А не двадцать градусов в минус, что есть на самом деле, и о чем намекает нехилая одежда рядом идущего отца — куртка с мехом, штаны с начесом, шапка-ушанка, и унты.

— Итак, что это было? — решил сменить я тему через несколько шагов, поняв, что парк в хлам безлюден, и ни кто нас тут точно не подслушает.

Решил, наконец, прояснить по поводу того, что происходило пару дней назад. А то в квартире, да при матери, я и сам-то не решался задавать вопросы, связанные с тем лесом, с лесником. И домом-квартирой, что сгорела не так как та пятиэтажка, в телевизоре, в результате «мальчишек», но тоже, не менее эпично.

— Что именно? — с улыбкой произнес отец, бодро вышагивая по пустынным, но очищенным от снега аллеям.

Надо признать — очень живописным! И вообще город... мне понравился! Чистый, уютный, да и люди тут какие-то... спокойные. Пусть и видел я их только мельком и из окна. Не нервные, живущие сытой размеренной жизнью, далёкой от мировых стрессов и потрясений. Даже новости здесь, на местном канале, иные! Не те, странные передачи, к которым я уже привык.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это все! — развел я руками, силясь охватить весь парк — Что с нами происходило два дня назад, до переезда.

— Что? — остановился он, и заглянул мне в лицо.

Я принялся загибать пальцы.

— Твой убег, девчонка, подозрительно на меня похожая, лесник, что не лесник, военные... пожар в хате, это все!

— Да, так! Решили переехать! — решил он перевести все в шутку, по-прежнему строя из себя «доброго дедушку с подарками».

Учитывая травмы лица — выходит как-то не очень.

— Не ври мне. — прошептал я — Иначе и я ничем не смогу тебе помочь.

И налет веселья с его лица мгновенно сошел, что мне даже показалось, будто он разом постарел на десяток лет.

— Это была подстава. — я в ответ нахмурил брови, как бы намекая «подробнее!» — Тебя подменили, её выкрали, и к сожалению — убили.

— Но зачем!? — едва не выкрикнул я, но все же сдержался.

— Так надо. — я нахмурился, и отец вздохнул, начав усиленно массировать переносицу — Тебя выследили, понимаешь? И они знали, кто ты! Ты не одна такая в мире, ты это вообще знаешь?! — теперь уже он, чуть не выкрикнул это мне в лицо, и я потупил взгляд.

— Знаю. — тихо прошептал, разглядывая носки ботинок.

Хорошенькие такие, розовенькие, блин, со стразами, чтоб, блин, не потерялась! Еще и пиликают противно при ходьбе.

— «кликск!»

Ужас! Чья это была идея, интересно?

— Нам нужно было сбросить их со следа! Запутать! Обдурить... мы не могли отдать им тебя! — вывалил батя единой массой, взяв себя в руки, но тут же снова рассыпаясь, теряя контроль над эмоциями.

— Это потому что... — поднял я взгляд.

— Нет! — жёстко ответил он, всплеснул руками — Твоя жизнь давно уже не принадлежит ни тебе не мне! А потому... для страны... — понизил он голос. — мне тоже подобное поперек горла — провел он ладонью себе по кадыку — Хоть и я это все придумал... но... её смерть не была напрасное! Убийц выследили, и хорошо подергали за яйца их начальство!

— Мать...

— Не в курсе. — отмахнулся, развернувшись в пол оборота — Не до конца в курсе. Она знает только то, что должна знать.

— Рука... — взглянул я на гипс, и отец рефлекторно за него схватился.

— Да, и ребра. — столь же рефлекторно коснулся он груди — На мне был броник, но...

То-то он стонет, когда спит! И то-то у него вся грудь бинтами перемотана.

— Рискуешь. — покачал я головой, выражая недовольство.

Стратег на поле боя! Рыцарь, блин, на белом коне...

— Иначе было нельзя! Если бы девица оказалась дома одна... могли бы быть подозрения!

Я в ответ похлопал глазами — какие подозрения?! Но через миг до меня доперло — а! Так вот для чего именно папка везде и всюду, на соревнования, в больницу, и вообще, ездил вместе со мной на соревнования как тренер! А не бабки! Или та же мать, которую он практически и из дому то не выпускал, незнамо как подговорив. Она ж даже по подружкам то ходить вдруг перестала! Тогда мне это казалось странным, а теперь... тоже несколько странно, но уже — логично!

— Значит, вы выдали её за меня, они поняли что «я» — не бессмертна, вы схватили их и подергали за причинные места — начал я рассуждать вслух, наблюдая, как отец кивает, поглядывая заодно по сторонам, на всякий, — выбили что-то ценно из их начальства... а теперь... что?!

— А теперь... — усмехнулся отец, и потеребил меня по маковке — Ты будешь очень много выступать!

— Выступать? — скорчил я недовольную гримасу — Это вот так: Не хочу! Не буду! Не могу учиться! — и топнул ножкой, издав кроссовкам противный «хряпк» — И жить тут не хочу! Не нравится мне здесь!

Отец в ответ вдруг стал серьёзным. С него слетела вся весёлость утра, и распыленность красного лица эмоций, сменилась мертвецкой бледностью, что я даже забеспокоился, что к нам, в безлюдный парк, кто-то нехороший вышел. Гуляющая парочка, бабка на лыжах, али еще кто... реально нехороший! Но вращение головы на все триста шестьдесят, ни к чему не привело, да и отец смотрит явно не на окружающий пейзаж, а на меня.