Пока бьётся сердце - Дженнифер Хартманн

усталым и расстроенным, но в голубой глубине его глаз отчетливо виден проблеск облегчения. Дин опускает ладонь мне на шею и скользит большим пальцем по линии подбородка.

– Я думал, что потерял тебя.

Его слова знакомы, и они заставляют меня хмуриться. Я выдавливаю из себя улыбку.

– Ты не сможешь так легко от меня избавиться.

– Обещаешь?

У меня перехватывает дыхание от чувства дежавю, вызвавшего мурашки по всему телу. Кажется, в такой момент я должна наклониться для поцелуя, но в знак протеста я сжимаю губы и вместо этого киваю.

– Ты напугала меня до чертиков, Кора. Я понятия не имел, насколько тебе было плохо, и это расстраивает меня еще больше, потому что все признаки были налицо. Я чувствую, что подвел тебя. – Дин крепче сжимает мою шею, в его словах сквозит отчаяние, но он с трудом его сглатывает. – Если тебе нужно пространство, я дам его тебе. Если тебе нужно время, я дам тебе его. Если ты больше никогда не захочешь меня видеть, я соберу вещи и перееду в гребаную Мексику, поняла? Но, черт побери, никогда не пытайся забрать то единственное, за что ты так упорно боролась!

Дин кладет руку на мою грудь, обтянутую больничным халатом, и закрывает глаза, наслаждаясь ощущением биения моего сердца под своей ладонью. Я дотрагиваюсь до его руки, на глаза вновь наворачиваются слезы. Так много слез. Я перекатываюсь на бок, стараясь не запутаться в проводах, и прижимаюсь лбом к его лбу.

– Мэнди узнала о нас. Она видела твое сообщение. Она… она очень разозлилась, так сильно, что я не выдержала, Дин. Я была не в себе. – Я прерывисто вдыхаю. – Это был самый горестный момент в моей жизни. Я думала, что потеряла все.

Он выдыхает медленно и задумчиво, сильнее прижимая ладонь к моей груди.

– Ты потеряешь все, только когда потеряешь это, Корабелла.

Я киваю, и мне требуется вся сила воли, чтобы не наклониться и не запечатлеть поцелуй на его губах.

Мы лежим так некоторое время, прижавшись друг к другу, лицом к лицу, он покрывает невесомыми поцелуями мой висок, глаза, нос, подбородок. Но избегает моих губ. А потом мы молча обнимаемся, разглядываем друг друга и размышляем. В какой-то момент я спрашиваю его:

– Как ты здесь оказался?

Дин ласково улыбается.

– Твоя мама мне написала. Она сообщила, что ты очнулась.

– Моя мама была не против, чтобы ты меня навестил? – удивляюсь я, нахмурившись.

– Она видела, в каком я был состоянии. Я, черт возьми, с ума сходил в ту ночь, когда тебя привезли сюда. Я подумал, что ты умерла! – Он ерзает на кровати, притягивая меня ближе. – Твоя мама отвела меня в сторонку и сказала, что ради Мэнди было бы лучше, чтобы я держался подальше отсюда, но пообещала держать меня в курсе твоего состояния. Поверь мне, Кора, если бы это зависело от меня, я бы тебя не оставил.

Я поднимаю руку и прижимаю подушечки пальцев к его щеке, а затем веду ими вниз по линии подбородка. Слежу, как удовлетворенно сверкают глаза Дина. Меня переполняют и захлестывают чувства, и я поражаюсь, каким образом что-то настолько прекрасное, мощное и правильное может быть настолько неправильным.

Но правильно это или нет, одно я знаю наверняка.

– Все же реально, правда?

Я пыталась это отрицать. Гнала из мыслей ослепляющую правду, говорила себе, что мы подсознательно до сих пор заперты в подвале Эрла. Что эти чувства надуманные, они не настоящие – они сформировались благодаря травме и совместной изоляции. Все это было частью извращенного плана Эрла, и он добился успеха.

Только… становится все труднее и труднее в это верить. Правда в том, как нежно Дин меня обнимает, как убаюкивает меня песнями и заглушает моих демонов ласковым движением руки. В том, как рядом с ним изменяется ритм моего сердца. Как я представляю себе будущее. Будущее, которого у меня может никогда не быть. И он там. Он всегда там.

А еще правда в том, как он прямо сейчас на меня смотрит.

Дин изучает меня, его взгляд бегает по моему лицу, запоминая каждую черточку, каждую линию и морщинку. Его губ касается улыбка, как будто мы наконец соглашаемся с тем, что уже оба знали раньше.

– Да, Корабелла. Это реально.

Я прижимаюсь к его груди, утыкаясь носом в рубашку и вдыхая его запах.

– Можешь обнимать меня, пока я не засну?

– Конечно.

Он тихонько напевает песню в мои волосы, как успокаивающую колыбельную, пока я впитываю его тепло и позволяю ему заполнить каждый холодный и опустевший уголок моей души.

Я цепляюсь за то, что никогда не будет моим.

Когда мои глаза закрываются, тело успокаивается, а разум временно пребывает в состоянии покоя, я вдруг обнаруживаю, что меня уносит к морю. Я снова на том пляже, бросаюсь в объятия Дина, смотрю на парящих над головой чаек, пока он кружит меня в закатных лучах солнца.

Я до сих пор не знаю наверняка, откуда взялись эти слова.

Были ли они шепотом ветра в волшебном сне? Или их произнесли мне в волосы, тихое признание, навязчивое обещание того, чему никогда не суждено сбыться?

В любом случае, я позволяю этим словам осесть в памяти. Они вдыхают в меня новую жизнь, когда я погружаюсь в спокойный сон.

– Я люблю тебя.

Глава 26

– Сегодня вечером ты должна куда-нибудь со мной пойти.

Я сижу со своей лучшей подругой в нашей любимой местной кофейне, потягивая латте, как будто и не пыталась покончить с собой две недели назад.

Я поднимаю взгляд на Лили, держа теплый напиток в ладонях, обдумывая ее предложение и покусывая губу.

– Не знаю. Мне в понедельник возвращаться на работу. Наверное, стоит просто отдохнуть и расслабиться в эти выходные дома.

Лили теребит свою длинную темную косу, перекинутую через плечо.

– Думаю, тебе пойдет это на пользу. А то ты как отшельница с тех пор, как… – Она опускает глаза. – Ну, ты поняла. Я чувствую, что это лишь затягивает тебя в черную дыру отчаяния. Тебе нужны друзья и веселье.

Я инстинктивно тянусь к запястью, но останавливаюсь, понимая, что снова хотела его расчесать. Вместо этого я тереблю свой кулон.

– Мне жаль, но я не знаю таких слов. Они новые?

Она со смехом качает головой.

– Ну же, Кора. Я встречаюсь с Эми и ребятами в новой пивоварне в центре города. Все были бы рады тебя видеть.

– Я отвратительно выгляжу, Лили. Этим утром я впервые за