Ненависть - Ынджон Ким

– Мне просто интересно… ну вдруг. Ох, ладно, забудь.

Гынён потрясла телефоном, на котором было открыто сообщение от Джей-Джея, но решила больше ничего не говорить. Худжун отвернулся, фыркнул и ушел.

Девушка смотрела ему вслед и задавалась вопросом, точно ли с этим самым человеком говорила по душам некоторое время назад. Наверное, он притворялся или алкоголь сильно ударил ему в голову. Сможет ли она когда-нибудь поговорить с ним нормально?

* * *

Гынён все еще гадала, расскажет ли когда-нибудь Худжун ей о своем прошлом, но того, что произошло потом, она никак не ожидала.

Когда она в очередной раз наводила порядок в квартире, время было около одиннадцати. Она уже собиралась спать и сняла полотенце с головы. Вдруг в дверь кто-то позвонил, а вскоре начал стучать. Похоже, он не смог войти, так как ввел неправильный пароль.

Девушка затаила дыхание и прислушалась. У нее были бы большие проблемы, если бы кто-то узнал, что она живет в этой квартире, которая является съемочной площадкой для шоу.

За дверью воцарилась тишина: ни шагов, ни звука лифта, ничего. Вдруг кто-то начал тянуть на себя дверь, но она не поддавалась. Гынён не на шутку испугалась и побоялась даже подойти и посмотреть в глазок на незваного посетителя.

Внезапно послышался стон, наполненный болью. Девушка была поражена. Кто-то облокотился на дверь. Неужели человек напился так, что перепутал квартиры? Она собиралась позвонить в полицию, но почему-то колебалась, так как тогда все узнают, что она живет в этой квартире, и вопросов станет только больше, поэтому она решила ничего не предпринимать.

За дверью послышался сдавленный стон.

Когда она осторожно открыла входную дверь, то увидела Худжуна, который опирался на стену. Ее затрясло, и она склонилась над ним, на автомате приобнимая за плечи. Все лицо мужчины было в крови и слезах.

– Худжун…

Она чуть не вскрикнула, но затем опомнилась. Гынён еще не привыкла быть осторожной, как настоящий менеджер. Едва она пришла в себя, то попыталась затащить Худжуна в квартиру.

– Очнись! Очнись, пожалуйста.

Она не знала, кому звонить в первую очередь. В полицию? На телестанцию? Нет, сначала Джихяну. Девушка попыталась как можно аккуратнее дотянуться до телефона на диване, не потревожив парня, который сейчас лежал у нее на коленях.

Худжун схватил ее за руку своей окровавленной рукой.

– Телефон… Не надо никому звонить, – сказал он, постанывая.

– Посмотри на себя: у тебя кровь. Ты можешь потерять сознание. Я позвоню Джихяну.

Когда Гынён попыталась схватить телефон, Худжун сжал ее руку еще крепче.

– Не надо, он убьет меня. – Он неожиданно улыбнулся. Она не понимала причины.

– Я не смогу помочь тебе. Могу лишь стереть кровь с лица, но не смогу вернуть тебя в норму. Ты хоть понимаешь, как все серьезно? Если бы ты видел себя со стороны, то не спорил бы. Тебе нужно срочно в больницу.

Девушка уже собиралась поднять его, как вдруг увидела, что кровь на лице смешалась со слезами. Сердце Гынён было готово разорваться на части.

– Ты плачешь? Тебе так больно? Где именно болит? У тебя что-нибудь сломано? Что вообще произошло?

Гынён почти кричала от отчаяния. Она даже не могла предположить, что с ним случилось.

Худжун взял Гынён за руку, и слезы градом покатились по его щекам.

– Погоди…

Сердце девушки начало биться быстрее. Она поняла, что он плачет не от боли, но продолжала безумно волноваться за его жизнь.

– Могу я побыть таким мгновение? Дай мне немного времени… – пробормотал он сквозь слезы.

Гынён еще никогда не слышала, чтобы Худжун столько извинялся. В замешательстве от его слов, она нежно погладила ладонью его плечо.

– Если хочется поплакать, поплачь. Не нужно извиняться за это. Я позабочусь о тебе.

Он грустно улыбнулся, но не издал ни звука.

Девушка вытерла раны на лице и руках Худжуна влажным полотенцем. Они оказались не настолько глубокими, какими показались ей вначале. Рассеченная губа распухла, а около глаз были видны большие ссадины, но Гынён была уверена, что скоро все заживет. Правда, теперь он выглядел как настоящий бандит.

Единственная рана, которая вызывала опасения девушки, – глубокий порез на ладони, который, скорее всего, придется зашивать в больнице, но Худжун ни в какую не хотел ехать туда. Девушка отправилась в комнату за аптечкой.

Пока она ее искала, Худжун молча сидел, облокотившись на спинку дивана, и не шевелился. Он молчал, даже когда она начала обрабатывать его раны, лишь слегка хмурился, если было очень больно.

– С лицом все будет в порядке, а вот с ладонью все не так радостно. Может остаться шрам, – ворчливо сказала Гынён, но Худжун лишь улыбнулся.

– Ничего, никто не увидит ладонь. Все?

Он больше не плакал, и теперь Гынён казалось, что перед ней сидит непослушный подросток.

– Ты мог умереть.

Гынён, перевязывая руку Худжуну, внимательно посмотрела на него. Он лишь покачал головой.

– Тогда все в порядке, но я все равно советую поехать в больницу. Хорошо хоть, ничего не сломано.

В уголках его глаз выступили слезы, словно Гынён сказала что-то очень грустное.

– Снова собираешься плакать? Маме позвонить?

– Прекрати! – ответил он и перевел взгляд на медикаменты, которые лежали вокруг них на полу. Он толкнул пузырек с антисептиком, и тот покатился прочь.

Девушка никак не отреагировала на его шалость и молча положила лекарство в аптечку, а затем собрала пластыри и окровавленные бинты.

– Кто же с тобой такое сделал? – спросила она и отвернулась, чтобы не показывать влажные от слез глаза.

Выражение лица Худжуна было холодным как лед.

Он будто был убит горем. Но почему же ей так больно? Она потерла свою ладонь.

Худжун молча сел на диван. Девушка закончила обрабатывать его раны и, не зная, что теперь делать, села на другой край дивана, упершись локтями в колени.

Наступило гнетущее молчание. Девушка положила голову на подлокотник. Худжун тоже сменил позу. Сейчас он был больше похож на бандита, который не выстоял в битве за свой район. Она не знала, что с ним теперь делать и какие лекарства ему нужны.

– Тебе нужен соджу или доктор? – спросила девушка, жалостливо глядя на него.

– Пластырь, – ответил он хрипло.

– Пластыря у меня много. – Она потянулась за аптечкой.

– Есть что-то, что заклеит сердце? – Он смущенно улыбнулся, так как вопрос показался абсурдным даже ему самому.

– Я поищу, но не уверена, что поможет. Давай сначала решим более насущные проблемы.

Она считала, что он сделал что-то безрассудное. Худжун молчал.

– У тебя есть соджу? – спросил он вдруг.

– Собираешься обработать свое сердце? Хорошо, я схожу и куплю. Должно немного помочь.

Гынён взяла пальто и надела обувь. Худжун все так же сидел, погруженный в свои мысли.

– Ты прямо фанат соджу. Правильно говорят, что, выбирая между вином и соджу, корейцы выберут соджу. Верно?

Девушка разложила на полу тарелки с кальмарами и токпокки и поставила стаканы для соджу. Увидев токпокки, Худжун поднял глаза на Гынён.

– Не смогла пройти мимо.

Гынён посмотрела на него, но он отвернулся и, не говоря ни слова, открыл бутылку соджу. Девушка протянула ему стакан, но тот начал пить алкоголь прямо из горла.

– Сначала съешь что-нибудь.

Она была удивлена поведением Худжуна, однако тут же достала вторую бутылку. Выпив половину бутылки за раз, парень вытер губы и поставил ее на пол. Гынён отщипнула себе кусочек кальмара и налила соджу в стакан.

– А ты быстро все схватываешь. Надо нам купить напольный столик для совместных посиделок, – сказал Худжун. При этом не было похоже, чтобы он пытался пошутить. – Не то чтобы я тебе предложение делал…

С чего вдруг он заговорил об этом? Худжун задумчиво смотрел в угол гостиной, казалось, его мысли были устремлены намного дальше.

– Тебе интересно, почему я так себя веду?