Резонанс Душ - Екатерина Цыганок

— Ну, твой отец. Он же Президент. — Уже как-то неуверенно произнесла я и заглянула ему в глаза. Макс сидел некоторое время и молчал, затем тихо сказал:

— Обещай, что это останется между нами.

— Хорошо.

— Он отказался от меня, когда я был еще младенцем. Мать вывезла меня из Столицы с конвоем и воспитала сама. А когда этот человек стал шишкой в правительстве, приехал к нам в деревню и стал просить прощения, будто он не знал, что творил и все в том же роде. Наговорил матери такого, что она поверила и простила, только я знал, зачем ему это, чтобы получить кресло Президента. Он ни капли не раскаивался в содеянном. Мне пришлось взять снова его фамилию. Для меня понятия «отец» не существует, даже это слово вызывает отвращение. Мы с ним не контактируем, только официально, и то, пара слов. Мне этого достаточно. А насчет невесты не парься, даже, если приду и скажу ему, что я голубой, он посмотрит на это, как на прогноз погоды.

— Ого. Но ты же не собираешься на мне жениться? — Спросила с опаской я.

— Да по глазам твоим еще в тренировочном зале вечером было заметно, что у тебя голова забита сейчас другим. Я прав?

— Санта-Рита. — Только и смогла выдохнуть.

— Там сейчас много моих знакомых и Саммерс. Ему, кстати, нравятся твои конфеты.

— Страшное место, слышал. Но навряд ли кто-то смог выжить, слишком много времени прошло, а на связь никто так и не вышел. Жаль его.

— Не нагнетай, прошу тебя. И без того тошно.

— Извини. Но, как профессиональный разведчик, скажу тебе. Чтобы узнать хоть какую-нибудь информацию, я бы отправил одного человека. Но не абы какого, а проверенного. Отряд посылать бессмысленно: и затратно, и вполне возможно враг его заметит. А один человек сможет справиться, хоть и ему будет сложно, попади он в плен или в перестрелку.

— Я бы пошла туда прямо сейчас, но Инструктор дал четкий приказ Эдриену за мной следить и тренировать меня до тех пор, пока не восстановлюсь окончательно.

— Ты слушаешь, но не слышишь. Я же сказал тебе, что туда должен отправиться разведчик. А ты им не являешься.

— Не являюсь. — Вполголоса произнесла, а затем, уловив смысл его слов, нахмурилась и схватила его за плечи. — Ты же не собираешься туда идти?

— Приказ уже отдан. Через час вылет.

— Нет! — Выкрикнула я, не подумав, и начала кусать губу. Макс рассмеялся и потрепал меня по голове.

— Я быстро. Туда и обратно. Даже не успеешь позавтракать, обещаю. Лучше скажи, ты и правда, та самая «проклятая», о которой все говорят? — засмеялся и притворно отгородился от меня.

— Сразу после того, как ты расскажешь, каким образом ты потерял глаз? — Спросила, все еще смотря перед собой, не осознавая, что еще один близкий человек отправляется в смертельную зону. Прошло минуты три, а Макс все молчал, и только сейчас я поняла, какую глупость сморозила и повернулась к нему.

— Макс, прости, мне не стоило…

— С хоррендом дрался год назад. Он напал на мою девушку, и убил. Вот.

Я подумала, что раз Макс передо мной так открылся, то и я должна признаться ему и ответить на его вопрос:

— Да, я та самая проклятая. И тебе лучше быть со мной поосторожнее.

Наступила гробовая тишина. Если сейчас что-нибудь не скажу, то случится плохое, но парень отошел довольно быстро и сказал удрученно:

— Ты проводишь меня?

— Конечно! Думала, ты не предложишь и уже хотела за тобой шпионить.

Мы просидели так болтая обо всем и ни о чем еще полчаса. Затем направились в оружейную, где Максу выдали все необходимое. Также он прошел дополнительный инструктаж с полковником Мейерсоном, я сидела подле него и слушала внимательно, в чем состояло задание. Мейерсон посматривал иногда в мою сторону, но ничего не говорил, хотя я думала, что меня попросят освободить помещение, но этого не произошло. Меня это немного удивило. Зато теперь мне было известно задание Макса. Его высадят за семь километров до Санта-Риты, где техника и другие радиоприборы еще работали. Оттуда он пойдет пешком, и, по мере приближения к городу, будет вести журнал, записывая все в него. Узнав обстановку в городе, он должен сразу же вернуться в отправную точку туда же, где его высадят и доложить о ситуации, как только прибудет на базу. На словах все звучало довольно просто, но на деле. Я видела, как нервничал полковник и, то и дело, сбивался со слов.

Когда мы шли к площадке, поднялся ветер и разметал в разные стороны мои волосы. Мы шли бок о бок, Макс говорил о том, как, когда вернется, то покажет свою татуировку, которую он сделал совсем недавно. А я слушала его вполуха, иногда кивая, а у самой в голове крутились ужасные мысли.

— Ты опять меня не слышишь. Кира, успокойся. Я же обещал тебе вернуться после завтрака, значит, так и будет. — И он щелкнул меня по носу. Надел шлем и сел в вертолет. Отойдя на безопасное расстояние, я смотрела на него, точнее, как он улетал, скрывался в небе. Санта-Рита, проклятое место, забирающее всех знакомых мне людей.

* * *

Прошло уже шесть часов. Я лежала в своей кровати и смотрела в потолок. В голову лезли отвратительные мысли. И голова, накрытая одеялом, не помогали, только не хватало воздуха. Мне представлялись ужасные картины насилия. Провозившись на кровати бессчетное количество времени, я посмотрела на часы. 4:30. Господи, как медленно шло время! Это невыносимо, жить в неизвестности. Не знать, что с твоими близкими. Странное чувство возникло прямо в груди. Оно было для меня ново, и я не могла дать ему название, хотя точно помнила, что читала о нем в книгах по психологии. Но испытать его мне раньше не доводилось. И с каждой минутой это чувство все возрастало. Я стала чаще дышать, мой пульс участился, и сердце наращивало темп. Страх? Нет, не он.

Волнение. Я волновалась за Него. За них, за всех. А вот теперь мне стало страшно. Необходимо все исправить. Не зря же у меня была сила, хватит сидеть на одном месте и драться с Эдриеном. Пора и помочь людям и сделать уже выбор. Да, выбор. Мне нужно увидеть Инструктора и сказать, каков он.

В безмолвной тишине комнаты, как гром среди ясного неба, раздался детский смех. Он раздался совсем рядом с моей кроватью и смолк так мгновенно, что мне даже показалось, что это было у меня в голове. Затем я почувствовала прикосновение маленькой ручки к своей и снова смех. Напрягшись всем телом и задержав дыхание, стала ожидать дальнейших действий. Этот ребенок стал карабкаться на мою кровать и стягивать с моей головы одеяло, и когда все-таки стянул, передо мной стояла та самая девочка из парка, в той же одежде. Но в этот раз она улыбалась, она стояла коленями на кровати и пристально смотрела мне прямо в глаза.