Киллер на удалёнке (СИ) - Ирма Хан

этого магического киллера мораль отсутствует напрочь. Так же как и у обычного наёмника. Ничего личного, просто работа. К тому же все убийства скрыты одинаково. Это трудно объяснить…

— Постарайся.

— Например, мастер закрывает себя другим человеком.

— Это как?

— Фантом любого человека на себя надевает, и ты видишь не Васю, к примеру, а Машу. Ну… или наоборот.

— Что есть фантом? — решил уточнить Караваев.

— Как бы объяснить-то? — задумчиво проговорила Агата. — Ну, личина что ли… — Личина? Понятно, — согласно кивнул Антон. — Извини, что перебил.

— Бывает, бросает обманку и надевает на себя фантом известного ему мастера, что бы все думали на того. Иногда надевает на себя личину известного человека. Артиста, например. А, бывает, ставит стену. И стену эту достаточно трудно сломать. Так вот, разные мастера закрываются по-разному, а тут одно и то же: стена. И она имеет определённую структуру на ощупь.

— Ты пыталась её пробить?

— Да. Утром, когда поняла, что Лиду убили при помощи магии. Тогда у меня это не получилось. Теперь я увидела своими глазами результат его работы. Так как я знаю технику проведения ритуала, буду, как в математике, методом от противного искать нашего киллера.

— Подробнее можешь сказать?

— Зачем тебе забивать голову ненужной информацией?

— Агата, — взгляд у Карташова был просящий.

— Смотри. Я знаю энергетику Клавы. Буду гулять по сайтам тех специалистов, что называют себя «чёрными» и предлагают уничтожить противника. Потом отсортирую тех, кто действительно способен на убийство, а дальше по энергетике буду смотреть, кто ближе к ней подходит. Заодно буду пробивать защиту киллера. Вот так примерно…

— Дурдом какой-то! — Палыч потянулся за очередной сигаретой. — Допустим, ты сможешь его вычислить безошибочно. Я даже допускаю, что он, смеясь Ильюшке в лицо, признается в исполнении всех этих заказных убийств, но ни один суд не примет эти признания всерьёз! В психушку нашего киллера отправит вместе с нами. И всех делов!

— Согласен с Палычем. У нас ещё никого ни разу не осудили за ритуальное убийство. Для начала, нет такой статью в УК, а потом… это ведь недоказуемо. Так как объяснить эти смерти с точки зрения здравого смысла невозможно, Палыч везде писал приемлемые для родственников диагнозы. Поэтому дела в связи с их смертями не открыты.

— Я думаю, главная задача остановить этого киллера, а не осудить. Вы согласны? — Агата посмотрела на мужчин.

— Безусловно. — Не стал спорить Илья. — Только как ты его остановишь? Сама его грохнешь, что ли?

— Есть несколько способов, при помощи которых один маг может отнять или заблокировать способности другого мага. Работа очень сложная, но возможная.

— И ты ввяжешься в это дело? — Караваев с уважением посмотрел на Агату.

— Антон! Я уже в деле. Неужели ты думаешь, что я оставлю смерть своей тётки безнаказанной? Неужели ты думаешь, что позволю какому-то неизвестному магу убивать людей за здорово живёшь?!

— Я думаю, он убивает их за очень приличный гонорар, а не за здорово живёшь. — Сказал Илья. — Ты сейчас домой?

— Сначала созвонюсь с отцом. Хоть он и настроен против меня, но горе у нас с ним общее. Может, поеду к родителям… не знаю ещё… А ты?

— Я в отдел. Надо созвониться с коллегами из других районов. Вдруг у них тоже были похожие случаи. К тому же надо доложить Горынычу обо всём. Только как ему это всё докладывать? Даже не представляю его реакцию…

— Кто такой Горыныч?

— Наш начальник. Он на днях вышел с больничного и ещё не в курсе происходящего.

— А кто в курсе?

— Кроме меня и Палыча, Стас Васин. Мой коллега.

— В таком случае, думаю, мне надо поехать с тобой. Боюсь, ваш Горыныч снова сляжет, когда узнает о том, что творится в городе.

Часть 7 глава 12

— Ты понимаешь, что это бред? — Григорий Геннадьевич ходил по кабинету, заложив руки за спину.

— Бред не бред, а несколько трупов с необъяснимыми повреждениями, приведшими к смерти, у нас имеются. Караваеву пришлось написать: «Травмы, несовместимые с жизнью», но если кто захочет уточнить, что это за травмы такие, шумихи не избежать. Помимо официального заключения, Антон сохранил все записи и фотографии. Всё тут, — Карташов положил на стол папку.

— Таак… Петрушенко, значит, кремировали?

— Так точно.

— Шишкина?

— Нет.

— А в морге, значит, у нас три тела? Да? У одного сердце вырвано. У другого высохшее, как сухофрукт, а дама захлебнулась морской водой.

— Именно так.

— И ты думаешь, что действует какая-то ведьма или ведьмак. Так?

Илья развёл руками:

— Факты — вещь упрямая. По-другому эти смерти объяснить невозможно.

— Бред какой-то!.. — Григорий Геннадьевич потёр затылок. — Чертовщина! А что ты говорил про племянницу потерпевшей? Это… как её?..

— Агата. Агата Сидякова. Она ждёт в коридоре и готова рассказать Вам своё видение данных смертей.

— Готова, значит, да?.. Ну, пусть заходит, рассказывает, раз готова…

Харинов внимательно выслушал Агату и задал тот же вопрос, что и Караваев:

— Вы это серьёзно?

— Какие шутки, Григорий Геннадьевич, если три трупа в морге, а два уже преданы земле.

— А Вы, значит, ведьма? — подполковник измерил Агату долгим взглядом.

— Доказательства нужны? — ответила она вопросом на вопрос.

— Хотелось бы, — ядовито заметил Харинов.

— Это Ваша жена с детьми? — кивнула Агата на фотографию рядом с телефоном.

— Да. У меня две дочери.

— Вы позволите? — протянула она руку к снимку.

— Прошу.

Агата взяла рамку. Аккуратно извлекла снимок. Положила его на левую руку и стала водить над ним правой.

— Григорий Геннадьевич, а Вы знаете?.. — она запнулась, смущённо глядя на хозяина кабинета.

— Вы о чём?

— Младшая дочь. Она ведь…

— Что — она? — напрягся Харинов.

Агата смутилась. Дочь была не родная. Это она поняла сразу. Увидела настоящего отца девочки. Но вот знал ли об этом подполковник? Не хотелось бы вносить смуту в его семью. Поэтому она пошла на маленькую хитрость:

— Вам знаком невысокий мужчина. Брюнет. У него шрам вот тут, около уха. Он чуть старше Вас. Очень худой. Прихрамывает на левую ногу…

— Вы описываете мужа моей сестры, — Харинов был поражён.

— То есть, она Вам не дочь, а племянница? — указала Агата на улыбающуюся девчушку лет двенадцати. — Верно?

— И это Вы узнали из фотографии?

— Да, из фотографии.

— Будем считать, что Вы доказали свои способности.

Он удочерил племянницу, когда его сестра погибла в аварии. Её муж Пётр серьёзно пострадал, но остался жив. Пока он полгода лежал в больнице, двухлетняя Вера жила в семье Григория и стала называть его папой, а Юлю мамой. Их дочь Даша не просто привыкла к двоюродной сестре, а полюбила малышку. Пётр особенно не сопротивлялся, когда разговор зашёл об