Небо в огне. Штурмовик из будущего - Дмитрий Политов

— Я?!

— Нет, я! — обозлился Хромов. — А кто, по-твоему, должен заменить Малахова? Желторотики? Или Прорва? То-то. И вообще, нечего нюни распускать. Я сообщил в дивизию, так что если у них есть в резерве опытный летчик, то пришлют. А пока ты будешь комэском! Все, даже не думай со мной спорить! А теперь иди спать, завтра вылет.

* * *

— Эй, братья-славяне, слазь с плацкарты, приготовили билетики, контроль! — Григорий вошел в землянку, прошел к стоящему в центре столу, достал из планшета карту и развернул ее. Плацкартными местами, или просто плацкартой, с легкой руки Катункина называли нары, установленные вдоль стен. После завтрака летчики шли в землянку своей эскадрильи и ждали, пока с полкового КП придет комэск — расскажет о предстоящем вылете, поставит боевую задачу.

Каждый делал в это время что хотел. Кто-то заваливался спать, кто-то играл в шахматы, домино или карты. Можно было написать письмо, почитать книгу. Экспат частенько притаскивал с собой Шварца и заставлял его гоняться за бумажкой, привязанной к длинной нитке.

Но сегодня Дивин впервые пришел в землянку как командир эскадрильи.

— Натопили-то, дышать нечем! — недовольно покривился он, посмотрев в сторону гудящей печки-«буржуйки», сварганенной умельцами БАО из железной бочки из-под керосина. — Челидзе, поумерь свой пыл, хватит уже дрова подкидывать. Идите-ка все к столу. — Григорий разгладил складки на карте. — Боевой расчет на сегодня: Дивин, Рыжков, Катункин, Челидзе, Валиев.

— Все, то есть, — перебил было его Прорва, но под тяжелым взглядом экспата быстро увял. — Молчу, извини.

— Из первой эскадрильи летит еще пятерка. Группу ведет капитан Шумилкин. За линией фронта, у деревни Комаровки, делимся на эскадрильи и идем каждый к своей цели. Для чего нужен этот маневр? Валиев.

— Понятное дело, чтобы немцев запутать, товарищ лейтенант, — улыбнулся татарин.

— Правильно. Шумилкин со своими атакует немецкие танки под Васильчиково. А мы с вами идем охотиться за паровозами на железную дорогу. Эшелонам можно уделить внимания поменьше — наши наступают, и достаточно лишить ворога паровозной тяги, а возможные трофеи приберечь до подхода наших танкистов. Если никого не найдем на перегонах, летим на станцию Чернозем. Подвигайтесь поближе к свету, наносите маршрут.

— А «маленькие» прикрывают? — поинтересовался Катункин.

— Батя обещал восьмерку «Яков». Долетим до аэродрома истребителей, сделаем над ним два круга. Если поднимутся, дальше идем вместе. Если нет, то будем выполнять задание самостоятельно.

— Как обычно, — ругнулся Прорва. — Мы на войну, а они «За Родину и в облака».

— Не болтай, — оборвал его Дивин. — Тебя никто еще пока не бросил, так что нечего панику разводить раньше времени. По сведениям разведки, вот в этом и в этом районах, — показал Григорий карандашом, — примерно в пяти километрах от станции расположены две зенитные батареи немцев. Будьте начеку и под огонь зазря не лезьте. Также известно, что где-то неподалеку аэродром подскока «мессершмиттов». Что еще? На цель заходим с левым разворотом. Боевой курс сто пятьдесят градусов. После бомбометания опять-таки с левым разворотом снижаемся и идем домой. По ходу набираем тысячу сто. Прорва, на твоем стрелке контроль.

— Один заход делаем? — уточнил Валиев.

— Один. Если вдруг зенитное прикрытие оплошает, тогда два или три. Но особо на такую удачу не рассчитывайте. Да и «мессы», скорее всего, не задержатся, служба оповещения у гансов налажена будь здоров. Бомбим с высоты семьсот метров. Почему, кстати, именно с такой, Челидзе?

Сержант замешкался с ответом, оглянулся на товарищей в поисках подсказки. Но те лишь посмеивались втихую.

— Плохо, Челидзе! — с укором взглянул на него экспат. — Напоминаю всем еще раз: градуировка прицела на лимбе фашистской зенитки рассчитана на каждые двести метров. Поэтому по нечетной отметке высоты их наводчики ведут не столь прицельный огонь. Зарубите себе это на носу! Вопросы есть? Отлично. Тогда по самолетам. Выруливаем на старт по ракете. Взлет по одному. Сбор группы над аэродромом. Дальше идем правым пеленгом. Выполнять!

— Ты прям Наполеон Бонапарт, — шепнул Прорва, проходя мимо. — Важный такой!

— Прибью, зараза! — процедил Григорий сквозь зубы. — Скройся с глаз моих!

Вышел из землянки последним. Посмотрел, как бегут к капонирам летчики, и направился к своей стоянке. У самолета его уже ждал Свичкарь.

— Товарищ лейтенант, машина к боевому вылету готова!

— Замечательно. Спасибо, Миша.

— Опять без стрелка пойдешь, командир?

— А что делать? — развел руками Дивин. — Новых машин по-прежнему нет, Пономаренко в лазарете. Так что, придется по старинке.

Техник неодобрительно поджал губы, но промолчал. Знал, что Григорий и сам не рад сложившейся ситуации. Но летать все равно нужно.

— Давай помогу с парашютом, — предложил он.

Усевшись в кабину, экспат привычно пробежал глазами по приборам и агрегатам. Все в порядке. Он давно уже выработал для себя такой прием: взгляд скользил по кабине, ни на чем особо не задерживаясь. Температура масла, расход горючего, высота, скорость, наддув, обороты винта — Дивин раз и навсегда отпечатал у себя в мозгу картинку с правильным расположением стрелок, рычагов, тумблеров, сигнальных лампочек. Если все было в порядке, то подсознание молчало. Если нет — в голове срабатывал сигнал тревоги и Григорий, что называется, «снимался с автопилота» и переходил на режим прямого управления.

А иначе никак, в воздухе и так полным-полно работы, сосредотачивать внимание на чем-то одном просто некогда. Судите сами: после отрыва от земли надо убрать шасси, потом закрылки, увеличить шаг винта, проверить показания приборов, следить за скоростью, выполнять маневры. А еще наблюдать за ведомыми, следить за тем, чтобы не сбиться с курса, и… да много еще чего!

Ракета. Дивин запустил мотор. Вырулил на старт. Руководитель полетов взмахом белого флажка разрешил взлет. Экспат отсалютовал ему и прибавил газу. Поднявшись в воздух, нашел самолеты первой эскадрильи, взлетевшие чуть раньше. Чуть срезал круг и пристроился к ним, занимая свое место. Оглянулся. «Илы» его эскадрильи постепенно догоняют и тоже встают в строй.

Двинулись.

«Яки» не подвели. Взлетели, как только штурмовики закружили над их аэродромом. Григорий заметил знакомую машину под номером семнадцать, и на душе слегка потеплело. Каменский. Старый знакомый! Ну, этот в беде не бросит.

При перелете через линию фронта их вдруг обстреляли зенитки. Что за чертовщина — этот участок был выбран специально, по данным разведки гитлеровцев здесь было немного. Как бы то ни было, но неожиданный обстрел сказался на группе не самым лучшим образом: один из самолетов первой эскадрильи вышел из строя и потянул назад. С правой стороны у него был выхлоп белого дыма — видимо, горело масло.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});