В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор

– Белиссимо! – улыбнулся Лучано, весельчак и балагур, утомлявший всю дорогу до Парижа, отряд своими шутками, историями на ломаном французском языке. Они с братом только начали изучение «языка любви и поэзии», как Лучано метко обозвал изучаемый им и братом французский язык.

Рыцари, видевшие прекрасные замки Италии, засмеялись громким хохотом, заставив нескольких коней подняться на дыбы, а прохожих и зевак, толкавшихся возле импровизированного рынка возле крепости, шарахнуться в сторону.

Комендант гарнизона Пти Шатле, седой старый рыцарь в добротно подогнанном пурпуэне и легком вооружении, всмотрелся в герб подъехавшего к нему рыцаря и сказал:

– Какая надобность заставила, если не ошибаюсь по гербу, шевалье де Леви младшего, сына шевалье Филиппа, бившегося со мной, плечом к плечу, под стенами Сен-Жан-де-Акр, прибыть в королевский город Париж? Я, рыцарь Бертран «Ворон» де Кювре, комендант крепости Пти Шатле.

Ги поклонился в седле.

– Я и мои рыцари прибыли засвидетельствовать своё уважение нашему верховному владыке – Его королевскому величеству Филиппу, Божьей милостью королю франков. Со мной рыцари моего «копья», оруженосцы, слуги и рельеф за оммаж по случаю принесения вассальной клятвы.

Ги указал рукой на воинов и вьючных лошадей своего отряда.

– Без специальной подорожной бумаги, подписанной королем или его Курией, въезд в город Париж, равно как и передвижение вооруженных отрядов по землям королевского домена запрещено. Но, зная Вашего покойного отца и нужду, вынудившую Вас отправиться в столь благородное путешествие, я пропускаю Вас и ваших людей в Сите. Его величество сейчас находится во дворце, разбирает бумаги.

Рыцарь поклонился и подал знак охране опустить мост и пропустить отряд в Сите Парижа.

Ги задержался на мгновение. Ему не терпелось спросить рыцаря, как в точности погиб его отец:

– Мессир Бертран! Не откажите в любезности и скажите мне, как погиб мой отец?

Бертран нахмурился, помялся немного с ноги на ногу, и ответил:

– Как и подобает верному паладину. С мечом в руках, охраняя сон и покой короля Филиппа, лежавшего в своей палатке больным и беспомощным. Наемные убийцы, гашишины поганые, были подосланы Старцем Горы по наущению этого нечестивца Ришара Кёрдельон, чтобы убить короля франков.

Ваш батюшка, после того, как погибла почти вся стража короля, в одиночку прикончил своим мечом и шестопером около девяти человек. Он выпустил из рук свой меч и испустил дух только после того, как подоспела подмога, и королю ничего не стало угрожать. Его так и похоронили с мечом в руке – так крепко была она сжата! А ломать пальцы такому храброму рыцарю, даже для того, чтобы извлечь из них меч – нельзя! Видимо, так было угодно Богу, чтобы Ваш отец ушел в мир иной с мечом в рука. Будет и на небе служить в Христовом небесном воинстве. – Старик вытер набежавшую слезу воина и перекрестился. – С Богом, сынок! Ступай, король будет несказанно рад прибытию доброго меча!

Ги еще раз поклонился старому рыцарю и махнул рукой отряду, давая команду к началу движения. Они въехали в Сите Парижа…

Старый город предстал перед отрядом во всем своем великолепии. Это был, действительно, политический, юридический и религиозный центр Франции. Улочки были наводнены народом, спешащим куда-то по своим делам.

На западном крыле острова располагался официальный королевский дворец, в котором заседал король и его Курия, нечто похожее на современное правительство, здесь же находилась Счетная, или Шахматная Палата – практически похожая на современное министерство финансов и скопированная у англичан, известных мастеров по учету и контролю доходов и налогов того времени. Стыдного в этом ничего не было, никогда было не грех поучиться у врага, особенно в том, что у него получалось лучше других.

Палата законников располагалась также рядом с Курией. Восточное крыло острова украшал громадный белый собор Божьей Матери Парижской, вокруг которого располагалось множество богословских, математических и юридических школ – практически готовый прообраз знаменитого Парижского университета, который будет утвержден указом короля Филиппа немного позднее. Дворец епископа располагался также на восточной стороне острова.

Приказав слугам искать гостиницу или постоялый двор для ночлега, Ги направился прямиком во дворец короля.

После небольшого уточнения своего имени, ранга и прочих бюрократических нюансов, учиненных Ги де Леви и его оруженосцу со стороны королевских нотариусов, молодой рыцарь был допущен к королю.

– Прошу вас, мессир рыцарь, говорить коротко и по делу, Его величество сейчас очень занят. Дорога, буквально, каждая минута его драгоценнейшего времени. – Проинструктировал ещё раз Ги де Леви королевский герольд.

Ги кивнул в ответ. Двери растворились, впуская де Леви в просторную сводчатую залу. Окна были раскрыты настежь весеннему свежему воздуху и ярким лучам майского солнца. Прямо посередине комнаты располагался большой дубовый, добротно сделанный, но без вычурности, стол. Неподалеку от стола располагались кресла с высокими резными спинками, украшенные королевскими лилиями Капетингов. Одно кресло, это был трон короля, находилось с торца стола, на небольшом возвышении. Всё помещение было проникнуто спокойным величием и, одновременно, смирением и скромностью. Группа людей столпилась возле стола, разбирая какие-то бумаги, оживленно жестикулируя и споря.

Никто не обратил внимания на вошедшего Ги де Леви, что дало рыцарю внимательно присмотреться к собравшимся в комнате вельможам и попробовать отыскать среди них короля Филиппа. Ги смутно помнил высокого подростка с крупным носом и кучерявыми густыми волосами.

В это время герольд короля ударил посохом об пол и громко произнес:

– Мессир шевалье Ги де Леви прибыл для принесения оммажа за прямое владение замком, землями, мостами, реками, мельницами, угодьями, деревнями и сервами к Его королевскому величеству Филиппу Второму, королю франков… Дальше следовало перечисление званий и титулов верховного сюзерена.

Вельможи расступились и почтительно поклонились Ги де Леви. Все, кроме высокого, худого и лысеющего человека с немного дергающимся лицом. Это был король Филипп Второй Французский!

Филипп подал рукой жест, приглашая подойти де Леви, и посмотрел на него в упор своими, до удивительности, спокойными и ледяными глазами, столь контрастирующими с его нервным и измученным лицом.

Ги де Леви поклонился присутствующим сеньорам, потом встал на оба колена перед королем и своим повелителем. Герольд и нотариус зачитывали по собственным названиям всё имущество семьи де Леви, за которую молодой Ги приносил оммаж. По окончании процедуры перечисления феода, король принял в свои большие и крепкие руки воина ладони Ги де Леви и произнес:

– Принимаю тебя, шевалье Ги де Леви, сына Филиппа де Леви, внука Мишеля де Леви, правнука Годфруа де Леви, епископа Шартского в свои прямые вассалы от вышеперечисленных и поименованных владений. Встань!

Ги де Леви поднялся, и король троекратно поцеловал его.

– Вижу у тебя прекрасную выправку, шевалье. – Удовлетворенно произнес Филипп, осмотрев осанку и вооружение Ги. – Кем и где был посвящен в рыцари, участвовал ли в сражениях в Европе, где и на чьей стороне, знаешь грамоту, счет и латынь? – засыпал вдруг вопросами король.

– Пояс и шпоры мне вручил граф Годфруа де Нанси в 1190 году.

– Хороший воин и христианин, – удовлетворенно кивнул головой король.

– После посвящения в рыцари поступил на службу герцогу Саксонии и воевал со славянами-язычниками и с мятежниками в северной Италии. Желаю поступить в услужение к Вам, Ваше величество! – бодро и коротко отрапортовал Ги де Леви.

Филипп улыбнулся. Среди его приближенных, хранивших напряженное молчание, пролетел радостный вздох. Давно уже никто из них не видел Филиппа улыбающимся.

– Ги де Леви… – задумчиво произнес Филипп. Внезапно, его глаза загорелись, он приблизился на шаг к Ги и, положив ему руку на плечо, произнес: