Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов

наблюдавшему за маневрами преследователя.

Интерес, однако, сменился немалым беспокойством, когда на «Тигре» уяснили, наконец, что «Рыжая» ничуть не смущается тем, что туннель вроде бы перекрыт, и приближается, не снижая скорости, с явной угрозой. Надежда на выставленный катер как на средство защиты рухнула: «Су», уже казавшаяся людям «Тигра» действительно разгневанной фурией, одним касательным толчком отшвырнула его с дороги – и ничего не произошло, Простор это стерпел. Впору было думать о бегстве. Но остававшиеся два туннеля были перекрыты усилиями самого же «Тигра». Так что прежде надо было снять хотя бы один маячок и драпать по освободившемуся пути. Этим и занялись в авральном порядке. А «Рыжая Су» была уже почти рядом – если не сам корабль, то, во всяком случае, носовая часть его изолирующего поля уже без малого соприкасалась с границей такого же поля противника.

И вот тут-то выяснилось, в чем, собственно, и заключался замысел капитана Стизла. Это стало понятным, когда он приказал старшему офицеру:

– Сим, так держать. Задача: поцеловаться с ним, да покрепче! И, слившись, тормозить на пределе и сверх того. Только постарайся не задеть меня, если заденешь – вернусь, и тебе мало не покажется, а не вернусь – другие покажут тебе небо величиной с пятачок!..

Произнося эти проникновенные слова, Стизл одновременно упаковывался в свой скафандр, и про пятачок услышалось уже по связи. Он был в шлюзе, когда «Рыжая Су», словно испугавшись предстоящего, задрожала крупной дрожью (хотя, может быть, то была дрожь экстаза) – но через две секунды дрожь прекратилась, поскольку два столкнувшихся объема нормального пространства после двухсекундного напряжения слились в одно, теперь заключавшее в себе оба корабля.

И почти одновременно Стизл торпедой вылетел из отворившегося внешнего люка «Рыжей» в сравнительно безопасное нормальное пространство.

На «Тигре» не сразу сообразили, что, собственно, произошло. Все внимание было обращено на «Рыжую», тем временем уже круто тормозившую в опасной близости. «Тиграм» даже почудилось, что противник собирается идти на абордаж, который, конечно же, не мог ни при каких обстоятельствах закончиться успехом: на «Рыжей» солдат, в отличие от «Тигра», не было. Тем не менее внимание отвлеклось – и Стизл оказался уже на поверхности «Тигра», в двух шагах от ближайшей СП-антенны. Которая только и была ему нужна.

Он не стал прибегать к оружию, которым был снабжен драчливый костюм. Он просто, подлетев к антенне ногами вперед, ногами же ее и ударил, или, если угодно, вспрыгнул на нее. Хотя скорость его уже была почти погашена, удара массы, какой обладал снаряженный скафандр вкупе с капитаном, оказалось более чем достаточно: антенна сплющилась, словно пивная банка под ногой прохожего. Еще секунда – и вторая антенна погибла, и третья… И это означало конец.

Но не мгновенный: общее прикорабельное пространство все еще продолжало существовать, теперь уже в основном за счет антенн «Рыжей». И на «Тигре» лихорадочно соображали, что предпринять для своего спасения. Не рискуя ошибиться, можно сказать, что там возникло нечто вроде смятения. Правда, оно не могло продолжаться долго: не такой народ служил на этом корабле. Но им было отведено куда меньше времени, чем требовалось для мозгового штурма.

Потому что Стизлу понадобилось менее тридцати секунд, чтобы вернуться к внешнему люку своей «Рыжухи», который и не закрывался, пока капитан нырял в пространстве. А едва этот люк закрылся, корабль, сманеврировав двигателями, начал все быстрее удаляться от «Тигра», унося свое изолирующее поле с собой и оставляя врага с достаточно большой дырой в полевой оболочке, в которую и устремился Простор. И в неуловимо малый промежуток времени «Тигр» исчез, не оставив ни малейшего следа.

И по сей день нет никаких серьезных гипотез, какие пытались бы объяснить, куда девался корабль, куда вообще девалось все то, чего не принимал Простор. Значит ли это исчезновение полную гибель? Или перемещение – куда-то еще, в пространствах или временах? Или, или, или?..

Во всяком случае, никаких сообщений по этому поводу не делалось. Хотя, конечно, если о чем-то не говорят, это вовсе не значит, что об этом ничего не думают и не знают.

Капитана Стизла это, к слову, совершенно не интересовало ни тогда, ни потом. Ни каких-то особых наград, ни большой славы он за свое деяние – может быть, это можно назвать даже подвигом – не удостоился. Вскоре ушел в отставку по состоянию эдоровья, и о нем достаточно быстро забыли. Впрочем, не первым таким он был и не последним.

А сейчас и командующего Экибала Тустаса, и капитана Робуса Туча проблемы и физики Простора, и славы волновали меньше всего. Или совсем не волновали, хватало у них своих, леганских забот.

Глава 39

Солдат совестью не снабжают

«Командующему войсками мира Легана на борту корабля „Неодолимый“. От подданного нейтрального мира, сочувствующего делу Леганы и желающего ей успехов.

Я располагаю информацией о том, что среди приобретенного вами на Редане контингента имеется разведчик Мадига, чья задача – внедрившись, держать вашего противника в курсе всего происходящего как на вашем корабле, так и – в дальнейшем – о ваших перемещениях, маневрах и замыслах.

Этот разведчик оказался у вас под маской прикрывающего вольного охотника, закупленного вами. На деле это – женщина, профессиональный военный разведчик.

Считаю своим долгом сообщить вам эти факты. Желаю успехов во всем.

Гражданин Конфедерации».

Таким было сообщение, отправленное Вином Ситом по приказанию командующего силами Мадига.

Как и было обещано, с Вина после этого были сняты все обвинения, он был благополучно отпущен и вернулся в свою каюту. Ощущение того, что опасность миновала, позволяло ему думать, что проделанное им было совершенно правильным и полезным не только для него, но и для той армии, в которую он теперь вступил.

Однако в глубине души он знал, что дело было не только в этом. Недаром его не мучили угрызения совести, наоборот – вновь переживая все происшедшее, он лишь усмехался.

Настоящей причиной было то, что хотя в том демонстрационном поединке, что провел его звено против звена Река, преимущество было присуждено ему, сам-то он понимал, что на самом деле бой был им проигран. Потому что в тот миг, когда схватке был дан отбой, сам Вин со своим «клювом» находился в прицелах кораблей Река, и будь этот бой реальным – в следующее мгновение он был бы уничтожен. Наблюдатели посчитали пораженным «коготь» противника. Но Вин знал, что на самом деле это он промахнулся. И даже не в тот миг, а раньше, когда настраивал прицельную автоматику. Потому что неверно