Алый снег охотника Лю (СИ) - Прядильщик Артур Иванович

Кот посмотрел на меня недовольно-обиженно. И даже с некоторым недоумением и разочарованием.

— Пожалуйста, Ангэе. — Добавил я торопливо.

С котами находить общий язык… с одной стороны легко, а с другой — чертовски сложно. В большинстве случаев «полосатые» делают фактически то, что хотят, а тебе остается убеждать себя, что именно этого ты от них и добивался.

— Ангэе? Темный волшебный туман? — Переспросила Мара. — Любопытно. А вот ощущения от ЭТОГО какие-то подозрительно знакомые… Меня ТАК уже желали когда-то убить. В совершенно недалеком прошлом. Буквально пару декад назад. Очень знакомые ощущения. Очень.

И улыбка у нее стала еще довольней. Потому что кот угрожающе утробно зарычал, чем выдал себя еще больше.

— Оу! Это, без сомнения, кошачье рычание. Кот. Мальчик. Не больше годика от роду. Моя будущая старшая сестрица научилась обращаться в кота? Ку-ку-ку… Ах, наш дорогой Лю Фан просто уникум! Он собрал вокруг себя прелюбопытный… женский коллектив! Медведица-оборотень, лисафья-дракон и…

Она выдержала мучительную паузу, но так и не закончила фразу, оборвав себя на самом интересном. Повернулась ко мне. Я не обольщался — положение кота она сейчас контролирует более чем! Поэтому я жестом призвал Ангэе к благоразумию — он тоже не должен испытывать иллюзий на счет Гончей Императора — в случае нападения она мгновенно разделает его своими ножами на кусочки! Раз ощущает, значит, может взаимодействовать! Это строгая аксиома в мире магии и волшебства!

— … Любознательный Лю Фан, верно, хотел бы что-то узнать о предках своей будущей первой супруги Ри Шихонг? — Вкрадчиво спросила Мара у меня.

Я набычился. Правда, немного успокоился — слова Мары заставили Ангэе озадаченно плюхнуться на задницу… хвост его, правда, по-прежнему выдавал крайнюю степень раздражения. Но вот кошачий взгляд стал… заинтересованным.

— Ни капли не интересно.

— Лжец! — Вздохнула Мара. — Наш милый лжец! Бедная Мара и так, и эдак пытается подсунуть ему свое сердце… и у нее ничегошеньки не получается! Ах, эта бедная Мара!

— Мара может и дальше продолжать свое расследование в отношении исчезнувшего хомячка и потрепанного кошака. — Со вздохом подсказал я. — Ведь это подозрительное происшествие до сих пор ею не было раскрыто!

— Не «кошака», а чиновника десятого ранга Вудаха Белоснежного. — Строго поправила Мара. — Сей титул был пожалован котику лично императрицей Туэт! Иными словами, нападение на данного представителя чиновничьего сословия при исполнении им его служебных обязанностей — а охаживание кошечек тоже входит в их перечень — является отягчающим обстоятельством! И не имеет значения то, что это — обычный кот. Он — чиновник! Слуга государев!

Или я совсем дурак, или Мара потешается… хвост и уши выдают. Хоть она их и прячет. Явно они «сверкнули», только когда она засекла Ангэе. А в голосе чувствуется удовлетворение и заинтересованность.

— Ангэе… — Обратился я к коту. — Сходи… и хорошенечко надери холку этому белому выскочке! И примерно поваляй его кошек! Покажи им всем, что такое настоящий городской котяра, а не какой-то там разнеженный дворцовый лентяй, даже не умеющий толком ловить мышей!

Кот возмущенно взмахнул хвостом, но не двинулся с места… хоть и бросил сожалеющий взгляд в сторону закрытой двери в гостиную.

— Иди! — Придавил я легким яки. — А я пока с госпожой следователем Марой Бейфанг обсужу подробности этого дела и попытаюсь убедить эту замечательную девушку, что никаких посторонних котов на территории Твердыни она не видела!

— Что, строго говоря, не так уж и далеко от истины! — Подхватила уже откровенно веселящаяся Мара. — Потому что эта девушка Мара Бейфанг — абсолютно слепая и видеть не может по определению…!

— … хотя и очень хотела бы этого. — Осадил я безо всякой жалости.

И безо всякого удовольствия увидел, как быстро увяла улыбка на лице Мары.

— Я невысокого мнения о наблюдательности подавляющего большинства зрячих. Но этот Лю Фан в это большинство не входит. К моему великому удовольствию… и столь же великому страху… за жизнь этого Лю Фана.

Кот снова зарычал. Мара вздохнула:

— Да-да, сестрица Шихонг! Лишние знания зачастую несут нам великую печаль. И великую опасность несут догадки, которые мы делаем на основании этих знаний! Потому что зачастую мы начинаем угадывать чаще, чем установлено богами и предками!

Ангэе с решительным видом встал на лапы, но прошествовал не к двери (мне на миг даже стало интересно, как, в случае необходимости, он проникает в закрытые помещения), а к столу. Присел, напружинился, легко взлетел на поверхность. И сел ровно в центре столешницы, укрыв лапки хвостом… с нервно подрагивающим кончиком.

Все это время лицо Мары безошибочно поворачивалось за перемещающимся призрачным зверем. Когда Ангэе застыл на столе, кинжалы из рук Мары куда-то исчезли. А сама она глубоко поклонилась… коту:

— Эта Мара чрезвычайно благодарна своей старшей сестрице Шихонг за разрешение! Великодушная Шихонг не пожалеет о своем доверии! Эта Мара желает только хорошего и доброго нашему любимому Лю Фану!

Это… вот это что сейчас было? Да еще и сказанное безо всяких издевок и абсолютно серьезно?

Мара круто повернулась ко мне, но «смотрела» в сторону с деланно-застенчивым смущенным видом. Медленно потянула ворот ночнушки с плеча:

— Лю Фан что-то говорил о том, что Мара Бейфанг была невнимательна. — «Застенчиво» пролепетала она. — И заметила что-то, чего на самом деле не было. Не мог бы добрый Лю Фан повторить… свои доводы? Возможно, у него найдутся какие-то новые… аргументы?

Так… чего-то я снова не понимаю! Кажется, общение Шихонг и Мары прошло как-то… мимо меня! И они о чем-то договорились за моей спиной! При этом как-то умудрились понять друг друга, оставив меня в полнейшем неведении! Нет, о предмете разговора я сообразил — не велика наука. Но вот о форме и содержании…

Ангэе устроился на столе поудобнее, подобрав под себя все четыре лапы. Кошачье «лицо» совершенно ничего не выражало.

Глава 20

Новый Год — замечательный праздник. Веселый, пьяный, оптимистичный. Полный надежд на будущее и сладких ожиданий от этого самого будущего. Узловая точка в течении времени. Момент перезагрузки всего плохого для установки обновлений, чуть менее, чем полностью состоящих из всего хорошего и приятного.

«Уважаемые граждане! Дорогие друзья! Совсем скоро наступит 3892 год! Мы с вами сейчас, находясь в кругу семьи и друзей, тех кто нам дорог, оглядываемся назад и с надеждой смотрим в будущее…» И так далее, проникновенным голосом… хорошо, что тут пока еще не придумали ни радио, ни телевидения, и Император вынужден поздравлять подданных, зачитывая обычный указ, который затем будет разослан по Кабинетам и спущен по провинциям. А еще к указу будут приложены немалые средства — это новогодние подарки для чиновников. Солидные и увесистые — для высокопоставленных чиновников. Скромные и почти невесомые — для всех остальных. Но подарками отмечаются ВСЕ служилые, без исключений. До последнего письмоводителя и дворника на императорской службе.

Кроме того, все прекрасно понимают, что важна не ценность подарка, а внимание, проявленное дарителем.

Любой нормальный разумный обожает этот праздник. Можно бурчать и стенать по поводу бешенной беготни и из-за приготовлений, кажущихся бесконечными. Хлопоты только видятся не имеющими конца, но любой понимает — есть, есть у них конечная точка! И эта точка — Новый Год! Вот Новый Год наступит — и тогда заживем!

Ночной Уль-Лонг, расцвеченный праздничными фонариками и флажками, был чертовски красив. Он был прекрасен. Как картинка с рождественских открыток моего прежнего мира. Волшебство Нового Года. Когда видишь эту волшебную «картинку», хочется верить, что все пройдет отлично и закончится хорошо… Пусть и не ко всеобщему, так хотя бы к моему удовлетворению.

— Да воспылает Заяц! — Восклицали многочисленные гуляющие. — Потому что дракон опускается на землю!