Ресурс-9 (СИ) - Прыгин Константин

— Обрыв! Дружище мой! — плотный мужчина среднего роста с лёгкой сединой в бороде и висках, увидев вошедших в его шатёр гостей, незамедлительно поднялся с удобного лежака и, раскинув руки, направился к ним. — Тетёрка! Жемчужина моего отряда! Вот, мужики, это пример разведчика, — крепко обнимая гостей, он показывал уже присутствующим людям своё отношение к вошедшим.

— Ой, да брось ты, — стал отмазываться Обрыв. — У нас весь отряд чертям рога закрутит, чего ты только о нас так?

— Э нее! Не скажи… — уже обнимая Тетёрку, он чуть отодвинул её от себя и, положив обе руки ей на плечи, с гордостью и восхищением глядя ей в глаза, ответил. — Вот только она десяти из моего отряда стоит. Вы видите здесь женщину? Да это так, но эта женщина и есть смерть! Другой я и представить себе не могу.

— Ты опять пьян, Вовка! Фу! Уйди, — она с нежностью дочери к отцу ушла от дальнейшего обнимания и, подыскав себе удобное место недалеко от выхода, присела скрестив ноги.

— А где Малыш? — он выглянул наружу и, заметив свободно шатающегося бойца, попутно закинул распоряжение. — Стой! Давай до кухни и сюда ко мне три порцайки обеда! И это, хмелюги тоже. Ай, у меня же ещё есть, — он махнул рукой и тут же опомнился. — Нет, хмелюги тоже неси. Всё лети-лети-лети!

— Ну его-то ты вместе с Дробилой встречать должен был, — уже подозревая неладное ответила Тетёрка. — Он Медведя досюда вести вызывался.

— А он сказал, что сами дошли, — вернувшись внутрь сказал тот. — Он меня ещё упрекнул, что следов за собой оставили, как после танка, — он присел на свой топчан и чуть призадумался. — Чё тут за фигня открывается?!

— Ну, ошибаются значит они, — ответил кто-то из глубины шатра.

— Нет, дружочек мой, эти люди не ошибаются, — Вова, подняв указательный палец вверх, нашёл плавающим взглядом того человека. — Они — нет.

— Значит, Малыша никто не видел пока? — Обрыв решил отставить эту тему на другое, более удобное, время. — Скажи мне, друг, а почему ты из дома в шатёр перебрался? Это, наверное, потому, что Дробила настолько огромен, что занял все дома в этом селении?

— Да, занял, — хозяин шатра заметно обозлился, но не на вопрос, а на ситуацию. — Такое распоряжение Верховного Мангера.

— Вот оно как, — Обрыв, оглядывая место, искал куда присесть. — Разреши, друг, я рядом усядусь?

— А, ну давай, конечно, — слегка подвинулся тот. — Вот тут и выпить, если хочешь.

— Ты, давай, как протрезвеешь, сразу со мной поговори, — присаживаясь на топчан, еле слышно сказал Обрыв. — Туман густой пока.

— Я так понял вы только пришли и сразу ко мне? — подавая знакомый жест Обрыву, что всё понял, Володя стал менять тему. — А ты же меня знаешь, я люблю на воздухе, у костра. А у них там девушки. Их расселять тоже надо.

— Дробила и горем весь сюда привёз?! — рассмеялась Тетёрка. — Вот урод! Кстати, где он сейчас?

— Он в горы полез. Завтра вернётся, — сказал кто-то сидящий рядом с ней. — Ты прям теряешь нюх, Тетёрка, своих даже вблизи не признаёшь.

— Да успокойся ты, Сугробчик талый, — она ткнула его левым локтем в бок. — У тебя как всегда из пасти помойкой прёт.

— А с какими новостями и распоряжениями пришёл сюда Дробила? — Обрыв не торопился сообщать последние новости. — Только не говорите мне, что он пришёл и сказал: «Я сейчас главный и делайте, что я скажу!».

— Да, это всё, — усмехнувшись ответил Вова. — Ты ж понимаешь, я всего лишь командир Малой Рыси, стал бы он со мной считаться.

— Ну а про планы свои говорил что нибудь? — Обрыв хитрой улыбкой закинул интригу о предстоящих новостях.

— А ну, тут да, — начал крупный мужик, сидящий справа от него. — Как позволит погода, мы сбрасываем с гор злобных чертей и устанавливаем на тех склонах граничных волкодавов. А сами потом разведкой дальше на восток.

— Ну да, а после отряд Медведя возвращается в Столицу. Так? — дополнил Обрыв.

— Но вот теперь, если я вижу тебя здесь, и ты пришёл не с ним, а сразу после, то он видимо знает не всё, — командир Малой Рыси сменил позу, наклонившись поближе к нему. — Давай, удивляй нас, не томи. Не стали бы тебя отправлять вдогонку, если бы не серьёзность ситуации.

— А будет ли правильно докладывать информацию такого уровня сначала вам, а потом старшему? — разведчик опять хитро прищуриваясь улыбнулся в лицо своему командиру.

— Да брось ты, Обрыв, не гони пургу! — уже обижаясь сказал Владимир. — Мы столько всего вместе прошли, столько пережили. Роднее и ближе друг друга у нас нет никого. Прям обидно стало. Очень.

— Да, конечно, я расскажу всё вам, — успокоил Обрыв, поймав одобряющий взгляд боевой подруги. — Да только сами понимаете, какая это ответственность. Давай-ка Вовка мы сперва с тобой об этом с глазу на глаз обсудим, а ребятам всё равно не долго ждать будет, даже если решим подождать.

— Так, засиделись ребятушки! — тут же включилась Тетёрка. — Встали-встали-встали и пошли походили чуток! Давай-давай-давай! Сейчас всё решим. Тайн всё равно не будет среди нас. Позже лично отвечу каждому страждущему. Всё-всё-всё, взлетели соколики!

— Давайте мужики, — одобрил командир. — Погуляйте неподалёку. Дайте только спокойно разобраться во всём.

— Командир думать будет, — первым встал здоровяк справа. — Пойдем ребята.

— Так! — вдруг остановил всех Владимир. — Сейчас даже не обсуждайте ничего, чтобы волну не создать. Через минут пять вернётесь все до единого, и всё решим сообща. Всё, давайте пока наружу, но без привлечения внимания особого. Займитесь чем нибудь и в срок возвращайтесь.

На тот момент, когда Дробила вернулся с гор, весь лагерь жарко и в полный голос обсуждал революцию в Столице и предложения нового правления. Войны жарко обсуждали свои будущие планы в Столице при новом правлении. Главнокомандующего уже никто так не воспринимал, как прежде, но всё равно оказывали уважение его силе и безумию.

— Готова ли баня! — поднимаясь на крыльцо, Дробила спросил приближённых, оставленных тут для устройства благополучия в доме.

— Да, готова, — ответил пожилой сморщенный мужичок. — Пол часа, как готова. Когда пойдёшь дровишек подкинь, остыть уж могла малость.

— Ты чего мне предлагаешь?! — возмутился тот. — Может мне ещё и наколоть дрова?

— Ну, мало будет, так и наколи, — отмахнулся мужичок, продолжая собирать какую-то утварь в мешки. — Да иди уже. А то другие займут, кулёма!

— Ты чё, бессмертный, что ли?! — брызгая слюной, закипел Первый Мангер. — Тебе башку раздавить, что ли? Иди сюда труха костная!

— Да уже и не страшно. Страшно другое — хватит ли сил мне до дому вернуться, — мужик бросил равнодушный взгляд на горе-хозяина и продолжил вязать узлы. — Посыльные со столицы прибыли. Ты бы сходил для начала послушал, чего говорят. А то так и сгинешь незнающим.

— Что!!! — взревел от обидной ситуации тот. — Да я вас всех сейчас вместе с ним своё дерьмо жрать заставлю!!! ГДЕ?! КТО?! КУДА ИДТИ?!

— Да иди туда, где все сейчас, — тот махнул рукой в сторону нижнего лагеря. — Чего за зря силы на меня переводить?

По пути на Арену его все учтиво сторонились, но категорически отказывались подчиняться, что добавляло керосина во внутреннее пламя. Его вдруг стало это возбуждать, когда он, проходя первые палатки нижнего лагеря, увидел одну из собственных наложниц, надевающую на себя разгрузочную систему воина.

— Для меня готовишься, сучка?! — он пощёчиной отключил её сознание, а свободной рукой подхватил тело и забросил на плечо. А когда прошёл несколько шагов понял, что разгрузка на её теле каким-то наполненным подсумком трёт ему шею, остановился и, удерживая её на весу левой рукой, правой сорвал с неё всё снаряжение, зацепив с собой вязанную кофту. Хрупкое тело красавицы голым торсом вернулось на плечо Дробилы.

По дороге ему никто не мешал и даже сторонился, опасаясь расправы, что добавляло уверенности в себе. Он подходил к Арене с привычной стороны, где был воздвигнут высокий подиум для генерала, чтобы смотреть на поединки, а после вещать воинам цели и задачи в предстоящей войне. Шум внутри становился всё более понятным. Чей-то знакомый голос что-то вещал в массы, которая бурным рёвом поддерживала его слова. Входя внутрь, он уже представлял, как зайдя на стол, он бросит свою наложницу в ревущую толпу и после чего начнёт вершить собственное кровавое правосудие, не слушая ни каких аргументов, а сразу же убивая любого открывшего рот в его сторону.