Проклятье, с*ка! - Антонио Морале

сложно назвать это кабинками.

— Ну мало ли… Для супругов, которые спят вместе, например! И которым нечего стесняться.

— Нам тоже нечего. И дружба крепче супружеских уз, если что! — Уверенно в своей правоте, произнесла синеглазка.

— Но это же не значит, что нужно врываться сюда?

— Ну перестань, Макс! Я быстро помоюсь и спать, ну не могу я ждать, пока ты тут напаришься – сил нет! Стеснительный какой… — Проворчала она напоследок и, «сжалившись» надо мной, добавила: — Ну хочешь, я отвернусь и не буду смотреть? Чтобы не смущать тебя.

Отвернётся она… А я то буду смотреть! Я вообще-то за это переживаю…

Уговорить её сделать что-то – просто невозможно! Такое впечатление, что она это делала специально. Несносная девчонка с ветром в голове! Доиграемся ведь, я не железный… Рано или поздно случится беда…

Можно было использовать свои три желания – одно на личное время в душе, второе на обязательное ношение пижамы… Погодите-ка! Может она этого и добивалась? Не хотела быть в долгу… Точно! Вот же… коза!

Хотя, одно из своих обещаний она выполнила, и мне не пришлось тратить желания. Одним прекрасным утром я нашел в мусорной корзине её розовую игрушку. Пусть теперь тоже испытает на своей шкуре, каково это, обходиться без «массажа». Может, поумнеет…

В общем, учёба продолжалась. Какие-то дисциплины поменялись, что-то добавилось. После тех выходных нам сообщили, что с субботы по понедельник у нас начнётся практика в Городском Управлении Сыска. ГУСь, как любили называть его наши преподаватели, но советовали никогда не использовать этот термин в самом Управлении Сыска. «Гусята» очень не любят этого и по головке за такие обзывательства не погладят.

И теперь три дня в неделю мы отбывали практику в Управлении. Каждого студента… Нет, вру! Только сотню лучших, куда конечно вошли мы с Олькой, отправили в Городское, остальных раскидали по области, а самых «деревянных» вообще пока никуда не выпускали, во избежание… Так вот, каждого студента прикрепили к тому отделу, который больше подходил по способностям, наклонностям и психологическому портрету, и в котором он, скорее всего, и будет нести службу по окончании Академии.

А затем, на закуску, нам сообщили неожиданную новость. Отпусков больше не будет. Некогда отдыхать – мы двигались по ускоренной программе для способных студентов. Империи нужны сильные, умные и способные люди, костяк будущего страны. А если ты не один из них, ну что ж… Чем раньше это станет понятно, тем лучше. Слабаки Империи не нужны!

В субботу мы с Олькой прыгнули на байк, и поехали знакомиться с нашим будущим местом работы. Пятнадцать минут езды, и мы возле управления. Я припарковал байк, полюбовался зданием, и мы смело шагнули внутрь.

Здание «ГУСя» было огромным. Всего три этажа, но само здание выстроено словно крепость, с массивными решётками на первом этаже, с четырьмя корпусами, соединёнными между собой в цельную структуру, и с аккуратным зелёным двориком внутри. Я же говорю – неприступная крепость, а не госучреждение. Вполне возможно, раньше здесь была тюрьма. Толщина стен и решётки на это неприкрыто намекали.

На входе нас подозрительно осмотрели со всех сторон, обнюхали, отсканировали, проверили документы и направления на службу, сверились со своей внутренней базой и, наконец, запустили.

— Максим Климов, прикреплён к следакам, кабинет «117». — Кивнул мне парень на КПП. — Давай Макс, удачи тебе там. Сергеич и Макарыч мужики суровые, но справедливые – обижать не будут. Тебе по коридору налево. — Он указала мне направление и повернулся к Ольге. — Так, теперь с тобой… Климова... Хм, родственники, что-ли?

— Можно и так сказать. — Хмыкнула Олька и кокетливо улыбнулась молоденькому лейтенантику. Сучка!

— Понятно. — Хмыкнул он. — Ольга Климова, тебя ждут на третьем этаже, кабинет «317».

Опять она надо мной будет, как в старые добрые времена.

— По лестнице, два раза направо… — Уточнил парень.

— Спасибо! — Вежливо поблагодарила Оля, подмигнула мне и наши с ней дорожки на этом разошлись…

В просторном кабинете «117» на четыре рабочих места меня встречала парочка матёрых следователя. Хмуро взглянули на меня, переглянулись между собой, и коротко кивнули:

— Выбирай стол, стажёр.

А мужики уже в курсе, кто я и зачем пожаловал! Шустрые!

Я выбрал тот, что поближе к окну, смёл пыль ладонью, хмыкнул и уселся на своё новое рабочее место. Не так я себе это представлял. Хотя… Ну и хрен с ним – со всем этим! Это ведь только начало, у меня ещё всё впереди – и огромные кабинеты, и личная секретарша… Я не собираюсь просиживать всю свою жизнь за этим пыльным столом, это только маленькая ступенька наверх.

— Ну как тебе у нас?— Хитро прищурившись, спросил один из следователей.

— Сносно. — Пожал я плечами.

— Давай знакомиться?

— А давайте! — Кивнул я.

— Магазин за углом.

— Магазин? — Не понял я.

— А как мы будем знакомиться, если ты не проставился за первый рабочий день?

— Понял. — Я встал и на всякий случай уточнил: — Пиво, соки, коньяк?

— А малой не дурак! — Обернулся один следак к другому и довольно улыбнулся.

— Возьми нам по три баночки пива, нам же ещё целый день работать. — Решил первый.

— По четыре! — Уточнил второй…

Знакомство прошло нормально. Мы посидели, я послушал несколько полицейских баек, а потом меня отправили бегать по кабинетам. То отнеси, то передай, то принеси… Для первого дня терпимо, я на что-то другое и не рассчитывал.

Михаил Сергеевич Ломов и Леонид Макарыч Сычёв были опытными следователями. За их плечами было по двадцать лет службы, тысячи раскрытых дел и сотни обезвреженных маньяков (по их словам). Опытные, матёрые и битые жизнью волки.

Каждому примерно лет по сорок, и выглядели они как полные противоположности друг друга. Тощий, нескладный и серьёзный Макарыч и пухлый добряк Сергеич.

— Ну что, стажёр. Будем учить тебя уму разуму… — Сразу взял меня в оборот толстячок Ломов. — Мы ваших академий не кончали, всё сами! Каждая звёздочка добыта потом и кровью, малой!

— Значит слушай, Стажёр. — Подхватил Сычёв. — Всё, чему тебя учили в академии – можешь забыть! Здесь это вам не там! Здесь у нас реальная жизнь.

— Физуху тоже забыть? — На всякий случай поинтересовался я у Ломова, который явно был специалистом по забыванию физкультуры.

— Не умничай тут! — Хмыкнул капитан.

— А